А я захлопнула тяжелую черную дверь в кабинет УЗИ, словно забирая у себя любую возможность к побегу. Я сглотнула и огляделась, кабинет был двойным, в дальнем помещении, судя по голосам, сейчас принимали девушку, обувь которой стояла у стула рядом со мной. Я тоже разулась, лишь бы занять себя хоть чем-то и не думать, потому что именно в этот момент я отчаянно желала, чтобы беременность оказалась здоровой. Не внематочной и не с замершим плодом, а самой обыкновенной. Я не хотела думать больше ни о чем.
Совсем скоро я услышала, как врач сказал девушке подниматься, одеваться и подождать результатов, а затем увидела румяную и очень глубоко, если так можно выразиться, беременную. Ее живот был огромным, а ножки худенькими и только пухлые щечки и объемная грудь выдавали в ней действительно женщину в положении, а не девушку с накладным животом. Слишком уж он выбивался из ее внешности. Девушка со мной вежливо поздоровалась, а я рассеянно ей кивнула и тут же пошла в отгорожденное помещение, потому что врач пригласил следующего. А следующим как раз таки была я.
Когда я легла на кушетку сердце стучало не только в голове, но и в пятках. Казалось, что даже мои пальцы дрожали. Напряжение было просто адским. А врач, как назло ничего не говорил, нет он как раз-таки все время не замолкал, но он диктовал медсестре какие то цифры и показатели, которые мне совершенно ничего не говорили. В экране под потолком так и вовсе ничего нельзя было разобрать, мутные черно белые пятна и все, а потом кабинет наполнился звуком, смутно похожем на удары сердце, но словно сквозь толщу воды и с безумной частотой.
— ЧСС сто семьдесят семь, — произнес врач, в который раз обращаясь к медсестре, а я наконец-то смогла разомкнуть губы и заговорить.
— ЧСС это… Это его сердечко?
— Да, частота сердечных сокращений.
— А почему же так много? — ахнула я, представив, что стало бы со мной, будь у меня такой пульс.
— Напротив, соответствует норме для девятой-десятой недели.
— Это у меня такой срок?
— Ну да, на направлении так и написано девять недель, — мужчина улыбнулся, и наконец-то посмотрел на меня. Датчик узи он уже повесил на место, а с экрана, висящего под потолком, пропала картинка. — Это акушерский срок. И считают его…
— Да-да, по первому дню последних месячных, спасибо. Я вспомнила, — неловко улыбнулась я и, сглотнув, спросила, — А вообще… с ним все хорошо?
— Да, по всем характеристикам плод соответствует сроку. Можете подниматься, на окне салфетки, — мужчина мотнул головой и отвернулся, — подождите результата в коридорчике и позовите, пожалуйста, следующего в очереди. Только по талону, — усмехнулся врач, а я, впопыхах натянув трусы, а затем и джинсы, побежала выполнять поручение, забыв даже вытереть гель с живота, в котором теперь была вся моя футболка.
Когда я все же дождалась описания УЗИ и прорвалась с ним без очереди в кабинет гинеколога, я поняла одну единственную вещь, что безумно рада благополучному течению беременности и не прощу сама себя, если прерву ее. Не после того, как слышала такие сумасшедше-частые удары сердечка и увидела непонятного головастика на мутной фотографии УЗИ.
Из кабинета врача я вышла с двоякими ощущениями и пачкой направлений не только на анализы, но и к другим специалистам, таким как лор и окулист. Какое они отношение имели к беременности, я не знала. Наверное, стоило поговорить об этом с Олесей, посоветоваться, но я решила, что тревожить ее пока не стоит. А вот Марку сообщить нужно. Только как решиться?
Он как раз звонил мне, пока я была в кабинете врача. Я сбросила вызов и теперь не знала, что сказать Скольникову. Про пары не соврешь, потому что он звонил как раз в пятнадцатиминутный перерыв между первой и второй парой. И нужно ли было ему врать? Опять врать…
— Привет, я тебя сбросила… — я все-таки набрала Марка после того, как записалась к нужным врачам и вышла на улицу.
— Доброе утро, Карин, — мягко произнес он, а затем добавил, — мне сейчас очень неудобно разговаривать. На паре задержали?
— Не-е-ет, — я крепче вцепилась в телефон, — я не ходила сегодня в институт. Решила пойти к врачу, как ты и…
— Все хорошо? — резко перебил он меня, словно действительно волновался.
— Да, все нормально, — быстро ответила я, не давая себе ни мгновения на то, чтобы выпалить правду.
С другой стороны, я же и не соврала ему. Просто… просто не говорят о таком вот так вот, да и вообще, я даже не представляю, как о таком говорят.
Ну, точно нужно на консультацию к Олесе сходить.
После того, как Марк пожелал мне хорошего настроения и отключился, я поняла, что Олеся действительно в каких-то моментах оказалась смелее меня. Я же… я умная только, когда дело касалось других. А когда нужно было принимать решения о собственной жизни, я вела себя как самая настоящая трусливая овца.
Домой я пошла пешком, было не далеко, да и небольшая прогулка мне пошла бы на пользу, вдруг ясность мыслей ко мне вернется.
Только вот это были пустые надежды. В подъезд я заходила все в том же напряжении, а потому даже лица мужчины, сбегающего по ступенькам и грубо толкнувшего меня, я не успела рассмотреть. Успела лишь зацепиться за перила, чтобы не упасть и, обернувшись, увидела, как мужчина уже выбегает из подъезда.
— Мудила, — огрызнулась я в пустоту, только сейчас осознавая, как же сильно у меня начало стучать сердце. Да, не сто семьдесят семь ударов в минуту, как у моего малыша, но тоже очень-очень быстро.
Я же чуть с лестницы не упала! Кошмар.
Выдохнув, я не спеша продолжила подъем по лестнице и, уже зайдя в квартиру чуть ли не захлебнулась волной ужаса. Дома все стояло вверх дном. Словно здесь прошло настоящее цунами.
— Кристина! — прокричала я, до последнего не веря, что сестра могла устроить такой беспорядок, да и вряд ли бы она смогла перевернуть прихожую, а та сейчас валялась и преграждала мне путь.
— Кристин! — позвала я ее второй раз.
В квартире по-прежнему стояла удушающая тишина. За сестру стало откровенно страшно. Не дай бог, малолетняя дура что-нибудь сделала с собой. Что вообще происходит?
Я с трудом приподняла прихожую. Несмотря на то, что стенка была крохотной, она оказалась безумно тяжелой. Прислонив покореженную мебель к стене, я все же смогла преодолеть наш узкий коридор и направилась в комнату сестры. Кристины там не оказалось, а вот погром был. Да еще какой. Мебель, конечно, не раскидана, но все ее школьные тетради и учебники валялись на полу. Похожая картина была в моей комнате и в маминой.
Я, дрожащими руками, достала телефон из кармана, затем наконец стянула куртку и быстро сняла на видео комнату, в которой была, а потом и коридор. Сразу же отправила получившееся видео маме и, до того, как она прочитала сообщение, набрала ее контакт.
Кто-то устроил это специально. Кто-то, у кого были ключи от нашей квартиры. Ведь я закрывала дверь перед уходом, да и когда вернулась, замок был заперт.
Мама сбросила меня. Я позвонила опять. Она вновь сбросила. Так продолжалось четыре раза, на пятый все же подняла трубку.
— Милая, говори быстро, что случилось? — ее голос был взволнованным. — У меня важные переговоры.
— Кто-то проник в нашу квартиру и устроил тут погром! — практически завизжала я.
Приложила ладонь ко рту, пытаясь сдержать еще более истеричный выкрик. Ведь это мог быть тот самый мужчина, что толкнул меня на лестничной клетке.
Господи, а если это был действительно он, что бы было если бы я пришла всего на пару минут раньше? Не пошла бы пешком?
— Мама мне страшно. Помнишь… помнишь, ты потеряла ключи, — прошептала я и словно сдутый воздушный шарик осела на кровать. Постельное белье на которой тоже было разбросано и складывалось ощущение, что даже матрас кто-то трогал, поднимая, потому что сейчас он лежал криво, словно под наклоном.
— Милая, давай по порядку. Я ничего не понимаю.
— Я закрыла дверь. Точно закрыла на ключ. Вернулась, а тут это. Я выслала тебе видео. Замок не взломан, мам. Мам, помнишь ты ключи потеряла? — отчаянно простонала я уже не понимая, что повторяюсь.
— Так, я сейчас посмотрю видео и перезвоню тебе. А ты пока иди на квартиру к Сорокиным. Поняла? Не сиди там одна.
— Да-да… хорошо.
Так я и сделала, сетуя на то, что сразу об этом не подумала. Но я же за сестру волновалась.
Быстро преодолевая разбросанные по полу вещи, я добралась до своего недавнего препятствия — прихожей, там на крючках должны были висеть ключи и если…
Додумать я не успела, лишь взвизгнула от счастья, что несмотря на падение прихожей, ключи все еще висели на ее крючках словно привязанные. Я быстро схватила связку и забыв про оставленную в доме куртку, выбежала из квартиры, даже не закрывая ее и тут же нырнула в соседскую. Там я уже закрылась. Причем не только на щеколду, но и на замок. И лишь через четверть часа я смогла отдышаться и понять, что паника, кажется, отступила.
Мама позвонила чуть позже и сказала, чтобы я пока не возвращалась домой, она все решит.
— Нужно же полицию вызвать. И замки. Мам, я же говорила тебе сразу их поменять.
— Милая, пожалуйста, не надо… — по маминому голосу было слышно, что она расстроена, но мне не хотелось жалеть ее в этот момент.
— Все, поживите там. Хотя бы сегодня завтра, пока все в порядок не приведут. Думаю, Сорокина будет не против.
Мама по привычки назвала Олесю по девичьей фамилии, а не стала ничего ейотвечать. Просто скинула вызов и расплакалась.
Решит она.
Кажется, я догадывалась о том, кто или сказать точнее чьими силами все будет решаться. И как же мне отчаянно сильно хотелось в этот момент позвонить ему. Услышать теплый голос с ласковыми нотками в нем. Рассказать о том, как я испугалась и как сильно хочу сейчас оказаться рядом с ним.
"Его ребенок" отзывы
Отзывы читателей о книге "Его ребенок". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Его ребенок" друзьям в соцсетях.