Мы все-таки добрались до кровати, на которой не было постельного белья. Правильно, откуда ему было здесь взяться? Но было покрывало, на которое меня практически кинули после того, как избавились от моей куртки, будь она трижды неладна, но на ней заело замок, и Марк в итоге сорвал собачку с молнии, громко при этом выругавшись и очень удивив меня своей несдержанностью.

С остальной одеждой было проще. Намного проще. Так же, как и с одеждой Марка, единственное, что нас замедляло, так это то, что мы постоянно путались в своих же руках, настолько мы спешили. Спешили неизвестно куда.

Больше не было нежности и размеренности. Только гонка, безудержная страсть и словно голые инстинкты. Марк больше не был каменным изваянием и уравновешенным взрослым мужчиной, он вел себя как слетевший с тормозов подросток, совсем как ту ночь. В нашу единственную ночь.

Буквально на грани реальности, когда мой разум уже практически заволокло туманом, самой настоящей пеленой, я выставила дрожащие ладони, упираясь ими в мощную натренированную грудь мужчины.

— Защита, — хрипло выговорила я, но мои слова тут же растаяли на губах Скольникова. — Марк… — протянула я между поцелуями, — Марк, пожалуйста.

— Все хорошо. У меня есть, — наверное, я была слишком пьяна от происходящего, иначе, почему мне показалось, что его голос дрожал? — есть…

Мое тело на какое-то бесконечное мгновение лишилось ласки его рук, но словно поняв, как мне одиноко без его поглаживаний, Марк мягко втянул в рот мою нижнюю губу, успокаивая и в то же время распаляя еще сильнее. И только потом он переплел наши пальцы, беря в плен не только мои руки, но и всю меня. Мое тело, разум и душу.

Первый несмелый толчок, отозвавшийся во мне легкой болью перетекающей в наслаждение и вызвавший слаженный стон удовольствия, который мы буквально выпили с губ друг друга. А затем все перестало существовать окончательно.

Гонка продолжилась и не было в ней участников, соревнующихся и играющих друг против друга, в этой игре мы были на одной стороне и, если и стремились кого-то обогнать, то только лишь время, желая как можно дольше наслаждаться происходящим.

— Теперь мне придется купить эту квартиру, — усмехнулся Марк мне в макушку, заставляя меня вернуться в реальность.

Наши тела были все еще тесно переплетены, и мне не хотелось ни о чем думать. Не хотелось анализировать, не хотелось жалеть. Марк гладил мои плечи и руки, второй рукой надежно зафиксировав и словно укрыв ладонью мое бедро, иногда он целовал мой висок и раздувал своим дыханием мои волосы, и мне было так хорошо… тепло, сладко и уютно.

А еще я поняла, что ни черта себе не напридумывала, и не просто так не могла заглушить в себе воспоминания о той ночи, потому что на трезвую голову и ясный ум все оказалось еще лучше. Много много лучше. Только мало. Господи, как же мало…

— Хочешь сказать, что мы опорочили чью-то будущую квартиру, и ты за это чувствуешь себя виноватым?

Я попыталась подняться, очень хотелось заглянуть Марку в глаза, но он не дал, прижал меня к себе еще теснее, хотя теснее было уже точно некуда.

— Может быть на память о произошедшем? — в его голосе послышались смешинки, и я поняла, что он опять начал меня дразнить. Так скоро.

— Не думаю, что это достаточная причина. Ни я первая, ни я последняя, — обиженно пробубнила я и еще раз попыталась подняться.

Но Марк и на этот раз не дал мне пошевелиться. Только развернул меня, опять уложив спиной на кровать и нависнув сверху, хитро заглянул мне в глаза.

— Хочу тебя опять… — шепнул он и, не дав мне ничего ответить, исполнил наше, в общем-то, общее желание. А я поняла, что в глазах у него плескалась не хитрость, а самый настоящий порок.

Из постели мы выбрались лишь спустя три часа и то только после того, как мой желудок начал громко урчать, оповещая не только меня, но и Скольникова о том, что я сегодня вообще ничего не ела.

— Мы пропустили обед, — хрипло рассмеялся Марк и первым поднялся с кровати, аккуратно переложив меня со своего плеча.

Я машинально потянулась за смятым покрывалом, только сейчас почувствовав себя неприлично голой. На самом деле голой я была уже давно, но смутилась только сейчас. Марк же повернулся ко мне спиной, демонстрируя свою подтянутую фигуру и давая вдоволь полюбоваться на свою мощную широкую спину и то, что было пониже нее. Накаченная упругая задница просто завораживала, особенно когда Марк нагнулся и начал подбирать с пола нашу с ним в торопях разбросанную одежду.

Скольников выпрямился и… повернулся ко мне передом, а я почувствовала, как щеки и уши опалило настоящим жаром, я тут же села на кровати и, прижав колени к груди, отвернулась. Признаться честно, с трудом отвела взгляд от паха мужчины.

Марк слишком громко усмехнулся и, горкой сложив мои вещи на кровать, сам начал одеваться. Я все же наблюдала за ним, искоса, краем взгляда. Потому что за таким образчиком прекрасного было просто невозможно не наблюдать. Особенно, если учесть, что в жизни настолько голого мужчину, то есть полностью голого, я не видела ни разу. Интернет не в счет так же, как и наша единственная ночь с Марком. Было темно и мне совершенно не было дело до рассматривания и любования рельефным телом.

Я потянулась за нижним бельем, поражаясь собственным мыслям. Ведь проведенная вместе ночь с Марком по-прежнему была у нас единственной. Сейчас-то только-только начинался вечер. И почему-то я воспринимала все спокойно и совершенно точно ни о чем не жалела.

Может это все состояние так называемого аффекта? Выброс адреналина? Гормонов и прочей ерунды? Или я была просто не способна думать адекватно. Пока.

Марк оделся первым и встал словно по стойки смирно, пристально рассматривая меня.

— Ты не хочешь отвернуться?

— Ни капли.

Я, промолчав, все же поднялась с кровати. Нижнее белье я надела полулежа, с джинсами в таком положении справится было бы намного тяжелее. Скольников все еще неотрывно за мной наблюдал, теперь между нами была кровать, но казалось, что и она не являлась препятствием для Марка.

— Ты очень красивая, — сказал он, улыбнувшись краешком губ, когда я справилась с водолазкой и потянулась за курткой, замок на которой теперь был безвозвратно испорчен.

— Спасибо, — совсем тихо ответила я, чувствуя, что теперь уже пылали не только щеки и уши, но и шея с грудью. И дышать было как-то слишком тяжело.

— Пойдем.

Марк обошел кровать, усмехаясь и протянул мне руку, я несмело вложила в нее свою ладонь и сразу же пошла следом за ним. На выходе из комнаты я застопорилась.

— Стой, надо же кровать заправить. И вообще…

— Успокойся. Здесь уберутся, — мягко произнес Скольников и потянул меня, как маленькую следом за собой.

Когда мы добрались до лифта, а Марк прижал меня со спины к себе, я зажмурилась и постаралась успокоить разбушевавшееся сердце.

Неловкость накатывала на меня все сильнее и сильнее. Я не знала, что делать и как себя с ним вести. Что означало его поведение?

Судя по всему, ему было мало так же, как и мне. Но так это только пока. А спрашивать о таком — страшно. Да мне отчего-то было очень страшно.

— Так, у нас есть два вариант, — заговорил Марк уже в машине, — посидеть где-нибудь поесть, или поехать ко мне и поужинать уже там. Эй, с тобой все в порядке? — усмехнулся он, переключая скорость.

— Да, — глухо произнесла я и прикрыла рот, потому что от прошлого предложения он натуральным образом у меня открылся. — Может ты отвезешь меня домой?

— Не хочу тебя отпускать, — не глядя на меня, сказал Скольников. Мы как раз выезжали с территории жилого комплекса.

— Меня ждут дома.

— Скажи родителям, что останешься ночевать у Вавиловых, если боишься сказать им, что уже взрослая девочка и вполне можешь остаться ночью у мужчины.

— Мне надо на пары.

— И что?

— Ну как же и что. Мне же нужно собраться. Одежда там, тетради…

— Прогуляй, — улыбнулся Марк, а после протянул руку и положил ее на мое колено.

Хорошо, что я была в джинсах. Плохо, что ткань джинсов была слишком тонкой и сквозь нее я опять ощущала жар мужских ладоней.

Я ничего не ответила просто прикрыла глаза и откинула голову на спинку сидения, а ладонь Скольникова поползла вверх по бедру, то поглаживая его, то крепко сжимая.

Ни в кафе, ни в ресторан мы не поехали. Когда я следующий раз открыла глаза мы опять были на подземной парковке, только на этот раз заполненной машинами. Дорогими, красивыми машинами.

— Тебе вообще не интересно, что я думаю? — тихо спросила я, когда он опять словно маленькую, за руку повел меня за собой в лифт. — Или чего я хочу.

— Ты хочешь есть, — серьезно ответил он и хлопнул ладонью, с зажатой в ней ключ-картой, по панели лифта. — Так сильно хочешь домой или на свои пары, закажу тебе машину, сразу как поешь поедешь. без проблем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда лифт остановился, и его створки распахнулись, я приглушенно ахнула. Перед нами сразу предстала квартира. Не коридор, нет, так бы я не смогла его назвать, как минимум холл, был огромным, и в дальнем его конце располагалась массивная металлическая лестница в стиле лофт. Вообще вся обстановка была в современном стиле, может даже и не лофта, а какой-то из его подвидов. Я не была дизайнером или искусствоведом, чтобы в этом разбираться, но отметила и стилизованные под потертую кирпичную кладку стены, и массивные светильники из темного металла.

Марк положил ладони на мои плечи, а затем начал стягивать с них куртку.

— Разувайся, если Рома опять не успел находить тут в обуви, то должно быть чисто, — быстро произнес Скольников, сам разувшись и пошел по направлению к лестнице, так привлекший мое внимание, — Карин, ты, кажется, хотела есть?