Но что поделаешь? Я не хотела, чтобы мама увидела фото ног своего начальника. Вряд ли бы она узнала его именно по ним. Так же как и по подписи «Напыщенный индюк». Но все же лучше было зря не рисковать.

Зачем я вообще как-то подписала этого мужчину в телефонной книге, да еще и поставила на его контакт фотографию, я не знала. Или знала, но не хотела это анализировать и настолько глубоко копаться в себе.

— Милая, все в порядке? — нахмурилась мама, Кристина же просто в наглую меня отодвинула:

— Не мешай, ты же не стеклянная.

— Ага, — кивнула я и хотела уже присесть обратно, как вызов повторился. Я, конечно же, скинула его опять. Из вредности. Да и не стала бы я разговаривать с ним при маме с сестрой, но в этот момент я поняла, что Скольников не успокоится.

— Одногруппник настырный. — Я махнула на телефон, который опять ожил в моих руках и завибрировал вновь.

— Тот самый красавчик? — Кристина вмиг потеряла интерес к центральному каналу.

— Да, он, — широко улыбнулась я и поспешила в свою комнату, по пути все же принимая этот злосчастный вызов.

— На этот раз говорить буду я, — зло зашипела я в трубку, как только захлопнула за собой дверь.

— Ну, говори, малышка… — слышно было, что Скольников усмехнулся, тягуче и лениво. Расслабленно.

А я тут же начала прогонять из своего сознания картинки, на которых Скольников сидел, откинувшись в высоком кресле, непременно черном, с закинутыми на массивный рабочий стол ногами, на этот раз обутыми в черные туфли. Он прижимал своими длинными и тонкими пальцами телефон к уху и улыбался лишь краешком губ, но глаза его выражали высшую степень довольства.

Фантазии мне было не занимать, но образ Скольникова я так и не смогла развеять. Черт. Как же сложно было противостоять его напору. А ведь он и правда все это время молчал, лишь еле слышно дышал в трубку в ожидании, пока я пыхтела тут как ежик и решалась на гневную тираду.

— Вы! — громко произнесла я и тут же замолчала.

А чего я, собственно, добьюсь, если выскажу ему все, что о нем думаю? Господи, Карина, где твое хвалебное здравомыслие? Совсем мозги потеряла. Да еще и вела себя как психичка.

— Я… — В его голосе послышался смех. — Продолжай, Карина, я тебя слушаю.

В этот момент я представила, как мужчина опять довольно прищурился, напоминая сытого кота. И поняла: он забавлялся. Ему доставляло удовольствие издеваться надо мной.

— Я хотела поблагодарить вас за деньги, — спокойно выдала я, при этом щипая себя за ногу, лишь бы не сорваться и суметь сдержать язык за зубами. — Но это слишком большая сумма для извинений. Не могли бы вы их отозвать, Марк Всеволодович? Я все равно не держу зла ни на вас, ни на вашего сына.

У меня зубы сводило от этих слов, но я все равно продолжала говорить. Потому что только сейчас осознала, что вообще зря ему сегодня позвонила. Если он два дня не объявлялся, значит, правильно расценил отосланный ему мой фак. Все-таки ему не двадцать, как его сыну, чтобы бегать за девочками, а сегодня, получается, я сама пошла на контакт с ним. Да еще и именно так, как он того и ожидал от меня.

— Знаешь, Карина… — протянул Марк задумчиво. — Ты меня сейчас очень удивила, — откровенно произнес он, и я поняла, что это было не заигрывание, просто констатация факта.

С моих губ чуть было не сорвалась очередная колкость, что я рада за него, но я промолчала, ущипнув себя на этот раз за руку.

— И никаких обвинений? — усмехнулся Марк, словно подначивая меня.

Хотя почему словно? Это и было самым настоящим подначиванием.

— Нет, Марк Всеволодович, я же понимаю, что вы от чистого сердца заплатили за мою учебу. С самыми лучшими и искренними пожеланиями, — фальшиво выдала я, на что мужчина рассмеялся, а я осознала, что у меня все равно не получилось.

Не получилось создать видимость спокойствия. Скольников все равно понял, как меня задевала вся эта ситуация. И он, словно кровососущая тварь, сейчас вампирил меня и мои эмоции, упиваясь ими.

— Малышка, у тебя все равно не получится меня обхитрить. Но это забавно. Честно, ты очень любопытная. И необычная. И сама же не даешь моему интересу к тебе остыть. — Марк вроде обращался ко мне, но у меня складывалось четкое ощущение того, что он говорил все это для себя, просто размышляя вслух.

— Деньги вы не отзовете?

— Это нереально, — выдохнул он будто бы тяжело, — даже если бы я захотел и у меня появилось бы на это лишнее время. Смирись.

— Хорошо, я все вам отдам, Марк Всеволодович.

— Интересно, как? — Я услышала шорох, затем словно щелчок замка, и следом фон в трубке изменился. Будто Скольников вышел на улицу.

— Я сегодня посмотрела в мобильном приложении своего банка. К вашему номеру привязана карта. Сначала собиралась передать деньги через Рому, но подумала, что он может оставить их у себя… — я словно заразилась от Скольникова… воздушно-капельным и так же, как и он, начала размышлять вслух.

— Допустим, отдашь. И что дальше? Я даже спрашивать не стану, где ты их возьмешь. Карина, ты же смышленая девочка. Оказывается, и здраво, и почти безэмоционально рассуждать умеешь. Так почему ты сейчас не хочешь включить голову?

— Чтобы что? Чтобы прыгнуть к вам в койку? — вспылила я и тут же мысленно обозвала себя дурой. Стянула с кровати покрывало и, замотавшись в него, вышла на балкон. Нужно было сразу на него выйти. — Извините, Марк Всеволодович, но для этого мне нужно, напротив, голову свою отключить. Мы же откровенно сейчас с вами разговариваем, да?

— Да, — тихо ответил он, а я открыла оконную створку, облокотившись на подоконник, и поняла, что Скольников был сейчас не на улице, как мне показалось сначала. Слышался ветер, но звуки города были слишком отдаленными. Мужчина тоже был на балконе или какой-нибудь шикарной террасе. — Карина, я слушаю тебя.

— Я могла бы предположить, для чего вам все это нужно, — начала я, но совершенно не с того, с чего собиралась. — Но не стану. Для меня это лишняя, но почти очевидная информация. Да и сами вы говорили, вам интересно. Только для меня случившееся между нами в ту ночь значит намного больше. И больше не в романтическом плане. Мне действительно хочется все забыть. Вы, конечно, можете и дальше продолжать брать меня измором, и мы оба знаем, у вас рано или поздно это получится. Слышите, Марк Всеволодович? Я сейчас с вами предельно откровенна. — Я облизала губы и закуталась в покрывало еще плотнее. Мысли носились в голове хаотично, и я никак не могла выцепить из них более важные и значимые. — Но что из этого получится? По сути, вы предложили мне провести пару совместных ночевок. Я к такому не готова. Секс без обязательств — это определенно не мое. Даже если вы оплатите мне не только учебу, но и станете полностью меня содержать…

— Ну зачем ты так все опошляешь? — хмыкнул Марк.

— Я этот намек прекрасно уловила из вашего предложения, но, увы, для меня это неактуально. Слышите? Я пытаюсь говорить на вашем языке.

— Моем — это каком таком?

— Взрослом, — закусила я губу, понимая, как глупо и по-детски звучали мои слова, — деловом, умном. Да каком угодно. Услышьте вы меня. Даже если бы вы предложили мне отношения, я бы все равно на это не пошла. Но речи и не идет об отношениях. Я понимаю, вам хочется доесть конфету полностью, но конфета хочет остаться в живых, а не сгинуть в вашем желудке, — быстро выговорила я и замолчала, чувствуя, что у меня даже воздух закончился и я начала задыхаться несмотря на то, что стояла на балконе и вдыхала прохладную осеннюю свежесть.

— Ладно, — спокойно и очень тихо ответил Марк, мне даже показалось, что у меня начались галлюцинации от нехватки воздуха.

— Ладно? — то ли ахнула, то ли переспросила я.

— Да, Карина, я тебя услышал. Доброй тебе ночи, — размеренно произнес он и отбил вызов. Я же сжала телефон в руках, откровенно ничего не понимая и не веря в то, что у меня получилось его убедить.

А может, ему просто перестало быть интересно? И спокойная Карина уже не так заводит, как острая на язык Карина-язва. Да, наверное, в этом и было все дело, Скольников просто устал слушать мои нудные и серьезные доводы. «Пусть будет так», — успокоила я сама себя и как ни в чем не бывало вернулась в большую комнату к маме и Кристи. Мама мне улыбнулась, сестра же стрельнула любопытным взглядом, а я просто постаралась побыстрее выкинуть из головы более чем странный разговор со Скольниковым. Моя открытость и предельная откровенность пугала, и лучше было бы об этом не думать.

Глава 8


На следующий день первым делом я связалась с Глебом и уточнила у него о возможной встрече. Просить по телефону занять денег было как-то некрасиво. В офис к Глебу идти не пришлось, он обещал заехать вечером сам. Заодно забрать у меня Лесину пару ключей от ее же квартиры. Они остались у меня после их свадьбы, ведь сборы невесты проходили именно в ней, в тот день еще и Морковочка сделала свои первые шаги, а еще я второй раз увидела Скольникова…

На этой волне я прервала поток своих мыслей и отправилась в институт. Вечером, как и обещал, приехал Глеб и, услышав, что мне потребовалась крупная сумма, сразу же ее одолжил, не став при этом унижать меня барским замашками по типу «да не надо ничего возвращать».

— Отдашь, как сможешь. Или за Морковочкой няне поможешь присмотреть, когда Леся будет в роддоме, — подмигнул он мне, а на моем телефоне пиликнуло уведомление, оповещая о поступивших на счет деньгах.

Как у него получилось за один раз перевести такую сумму, я даже спрашивать не стала. Конечно же, у всех счетов и карт разные договоры и условия. Я со своим суточным лимитом переводила Скольникову деньги следующие пять дней. Как мою карту не заблокировали за подозрение в мошеннических действиях — удивительно.