– Это никуда не годится. - Джон Хоукинз нахмурился. Поняв, что Боуи не намерен ничего объяснять, он проговорил: - Я спросил бы вашего уполномоченного, насколько терпелив капитан Боуи Стоун. Я бы спросил, обладает ли капитан Боуи Стоун тем пониманием и сочувствием, о которых говорят его свершения.

Несколько долгих минут они молча курили. Потом Боуи ответил:

– Не стоит делать из меня героя только потому, что я отказался убивать женщин и детей. Я далеко не герой. Немало индейцев погибло и от моей руки. Я воевал с апачами на юго-востоке, с сиу в Дакоте. Принимал участие в сражении под Роузбадом в семьдесят шестом. Двенадцать лет своей жизни я посвятил безопасности Запада и обитателей таких же ферм, как эта, а это означало уничтожение враждебно настроенных индейцев. И я считал, что поступаю правильно.

– Вы и сейчас считаете, что убивать индейцев необходимо?

Боуи запустил сигару в снежный сугроб.


***

– Я уже не знаю, как считать. Правительство мошенничает, лжет и нарушает договора. Мы истребили или загнали на бесплодные земли целые племена, присвоили их владения, поставив в зависимость от наших подачек. Должен сказать, что и индейцы нарушали договоренности, угоняли лошадей, воровали оружие, зверствовали по отношению к безобидным поселенцам. И с той и с другой стороны было допущено немало зла. - Он бросил взгляд на бесстрастное лицо Джона Хоукинза. - Несомненно одно - переселенцев не остановишь. Справедливо это или нет, но племенам придется с этим смириться.

– Вас это тревожит.

Боуи вспомнил разведчиков-шошонов, которые были у них проводниками на реке Роузбад. В течение нескольких недель он жил и сражался вместе с ними. Этих славных и достойных людей капитан уважал так же, как и других индейцев, с которыми сталкивался за время службы в кавалерии. Но, уступая белым в численности и вооружении, они пасовали перед непонятной им культурой. Прогресс неумолимо обрекал индейцев на вымирание, как и основной источник их питания - бизонов, которых практически не осталось. И Боуи отлично это понимал.

– Все, во что я верил, развеялось как дым. В последние месяцы я совершал поступки, о каких раньше не мог даже помыслить. Я лишился чести и уважения, убил человека и женился на Рози Малви. Даже не знаю теперь, что представляет собой настоящий Боуи Стоун. - И он не хотел этого знать.

– Мне понятны ваши чувства, - кивнул Джон Хоукинз. - Если бы у вас был уполномоченный, я бы спросил его, может ли человек с поверженным духом стать хорошим мужем для Роуз Мэри.

– В данный момент я недостаточно хорош даже для самого себя.

– Не обижайте Роуз Мэри.

Роуз Мэри Малви казалась самой неуязвимой женщиной из всех, которых встречал Боуи. Он здорово сомневался, что кто-то вообще способен задеть ее чувства.

– Я обещал Рози, что помогу ей с урожаем. Похоже, это очень важно для нее. Я обязан ей и намерен уплатить свой долг. После этого мы квиты. У меня есть другие обязательства, и они требуют моего внимания.

«Не смей, - одернул себя Боуи, - Не позволяй себе думать о сенаторе, Сьюзен, Нэйте, о крушении карьеры. Не думай ни о чем, кроме настоящего момента».

Темные облака неслись с Запада, стремительно затягивая звезды. Ветер усилился, редкие снежинки вырывались из мрака и кружились в воздухе. Температура резко падала.

Поежившись, Боуи обхватил себя руками и встряхнул головой.

– Как, прости Господи, она может любить эту унылую землю?

– Любить? - Джон Хоукинз удивленно повернулся к нему. - Роуз Мэри не любит эту ферму, капитан Боуи Стоун. Она ненавидит ее. Эта ненависть, как гадюка, засела в груди Роуз. Она отравляет ее. - Он схватил руку Боуи, быстро пожал и скрылся в темноте, шагая через снежные вихри к конюшне.


***

Рози подскочила в постели, когда дверь отворилась и узкая полоска света упала на кровать. С затуманенными от усталости глазами, еще не проснувшись окончательно, она кое-как села и нашарила под подушкой револьвер.

– Пошел вон! - В дверях стоял мужчина, но Рози не видела ничего, кроме темного силуэта на фоне струившегося из гостиной света. На одно ужасное мгновение одурманенный виски мозг перенес ее в прошлое, и Рози показалось, что это он. Ее сердце отчаянно забилось, в горле пересохло, как в августовском пруду, и револьвер дрогнул в руке. Тут Стоун заговорил, и она с облегчением перевела дух.

– Где мне положено спать?

– Сделай еще один шаг, и получишь дырку размером с окно! - Рози крепче сжата револьвер, стараясь держать его на свету. Пусть Стоун не сомневается, что шутки с ней плохи.

– Да у меня и в мыслях нет напрашиваться к тебе в постель, - раздраженно бросил он. - Я просто спрашиваю, где мне спать.

– Можешь ночевать в конюшне с Джоном Хоукинзом.

Прислонившись к дверному косяку, Боуи размышлял над ее предложением.

– Нет, - сказал он наконец, переведя взгляд с ее распухшего лица на пустую бутылку из-под виски, которая стояла на полу рядом с кроватью. - Я буду спать в доме. В соседней спальне.

Сердце Рози бешено рванулось. Глаза распахнулись так широко, что чуть не выскочили из орбит.

– Откуда ты знаешь, что рядом спальня?

– Я заглянул туда.

– Ты открыл ту дверь? - Она растерянно уставилась на него, не в силах поверить, что такое возможно. Рози могла поклясться, что даже в полумертвом состоянии услышала бы скрип петель той двери. Во всем Канзасе не хватило бы спиртного, чтобы заглушить этот скрип. Отбросив одеяло и не обращая внимания на оглушительные взрывы, раздававшиеся в ее голове при каждом резком движении, она сорвалась с постели и в панике ринулась к двери. - Прочь с дороги!

Проскочив мимо него, Рози бросилась ко второй спальне и обнаружила, что дверь приоткрыта. Судорожно сглотнув и изо всех сил стараясь унять колотившую ее дрожь, она распахнула настежь дверь и позволила скудному свету от лампы в гостиной проникнуть в комнату. Перегнувшись через порог, Рози обшарила комнату безумным взглядом.

– Ты трогал здесь что-нибудь? Что-нибудь взял?

– Успокойся, только приоткрыл дверь и все.

Рози тяжело осела, прислонившись к дверному косяку, и закрыла глаза.

– Только посмей еще раз сунуться сюда! Слышишь? Нечего тебе здесь делать. - Открыв глаза, она заметила, что Стоун изучает ее обвисшее трико и кальсоны. Его лицо ничего не выражало, он просто смотрел. Возможно, с некоторым любопытством. А может, с удивлением. - Перестань пялиться на меня.

– Никогда не видел женщину, которая спит в мужском белье.

– Теперь увидел. - Осторожно, стараясь не переступать порог комнаты, Рози наклонилась вперед и притворила дверь во вторую спальню. Скрип петель пробрал ее до костей и отозвался в сознании беззвучным криком. Спотыкаясь, она побрела в кухню, смутно понимая, что Стоун идет следом. - Надо мне выпить воды. Господи! У меня во рту так пересохло, будто целое стадо техасских лонгхорнов «Порода крупного рогатого скота.» протопало через него.

– Если тебе так плохо от спиртного, зачем столько пить? - Стоун наблюдал, как она, шатаясь, натыкается на мебель. Наконец она добралась до кухни и широкой полки, где стояло ведро с ковшом.

Поставив ведро на стол, Рози тяжело рухнула на скамью. После нескольких неудачных попыток она зачерпнула воды и жадно выпила, затем опрокинула ковш воды на лицо, намочив при этом свое ночное одеяние.

– До сих пор не могу поверить, что не слышала, как ты открыл ту дверь, - пробормотала Рози, уставившись в одну точку. Ее глаза отдыхали в полутемной кухне, освещенной лишь тусклыми отблесками тлеющих в духовке угольков. Из комнатушки за кладовой доносилось мерное похрапывание Лодиши.

– Чья это спальня? - Стоун уселся напротив, критически разглядывая Рози. Теперь, когда его лицо больше не скрывала густая растительность, она ясно видела, что оно выражает отвращение.

– Ничья.

– Но там висит одежда, на бюро я видел бритвенные принадлежности.

– Проклятие, да забудь ты об этой комнате! Тебя это не касается.

Раздраженная его вопросами, Рози выпила еще один ковш воды, с шумом прополоскав вначале рот. Она чувствовала, что поступила опрометчиво, выбравшись из постели. Кухня начала медленно кружиться у нее перед глазами, постепенно набирая скорость. Дрожащими руками Рози ухватилась за стол.

– Зачем ты так себя мучаешь? - спросил Стоун. Должно быть, он говорил тихо, но его голос прогрохотал у нее в голове, и она болезненно поморщилась.

– Отстань. Нет у тебя никакого права всюду совать свой нос и приставать ко мне.

– Разве? - Под его жестким взглядом она смущенно поежилась. - Я пошарил по книжным полкам, Рози. Гете, Шиллер, Лессинг, Шелли, Байрон, сэр Вальтер Скотт. Может, хватит дурака валять? Ты не какая-нибудь невежественная пастушка с фермы.

Внезапно ее личность раздвоилась. Одна Рози Малви сидела, притулившись к кухонному столу, пьяная, как индеец на фактории. Другая парила под потолком, с отвращением взирая вниз. Эта Рози Малви видела Боуи Стоуна, сдержанного, чисто выбритого, со всеми волнующими признаками мужчины, о котором можно только мечтать. Видела она и горькую пьяницу, развалившуюся напротив, в грязном нижнем белье красного цвета, со свалявшимися, сальными волосами и заплывшими глазами - такими же, как подбитый глаз Стоуна. Вторая Рози находила эту брачную ночь чертовски странной.

Краска бросилась ей в лицо, слезы подступили к глазам. Душа Рози корчилась от стыда.

– Еще никто не умер от пары глотков, - пробормотала она, скрывая за бравадой смятение.

– Ты называешь парой глотков целую бутылку за один присест? Нужно быть на короткой ноге со спиртным, чтобы уговорить в одиночку бутылку виски и оставаться на ногах.

Что- то взорвалось в черепе Рози, вспыхнув белым ослепительным пламенем. Когда к ней снова вернулась способность видеть, они со Стоуном стояли посреди кухни и она, раскачиваясь из стороны в сторону, как безумная орала на него: