Мэгги Осборн - Его прекрасные жены

***

Наступил день, когда они наконец вытащили плуг с поля в последний раз. Пахота и сев закончились. Они стояли у крайнего ряда, глядя на результаты своих трудов и на лохматые весенние снежинки, медленно падавшие с тяжелых облаков.

– Снег! - закричала Рози, подняв к небу перевязанные ладони. - Давай, вали, чтоб тебе… - Она осеклась и испуганно посмотрела, нет ли поблизости Лодиши. - Вали, снег, как безумный! Здоровенными мокрыми хлопьями! Давай, снег!

– Это хорошо, - обронил Джон Хоукинз. Усмехнувшись, он положил руки на поясницу и попытался выпрямиться.

– Невероятно! - Боуи окинул взглядом засеянные поля, постепенно скрывающиеся под белым покровом, и широко улыбнулся. - Мы сделали это. - Он опустил глаза на Рози. - Проклятие, Рози! Мы сделали это!

– Ты чертовски прав! Целых семь акров! - Запрокинув голову, она громко расхохоталась и закричала от восторга, когда Боуи, обхватив ее за талию, увлек за собой в танце по двору. Джон Хоукинз забыл, что он уже не индеец, и пустился в пляс посреди хоровода снежинок, распевая песнь победы.

Лодиша вышла на крыльцо посмотреть, что происходит, и вытерла руки о посудное полотенце.

– Давайте-ка в дом, дурни несчастные. - Она радостно усмехнулась. - Мне надо смыть с вас эту канзасскую прерию раз и навсегда, накормить хорошенько, подлечить и уложить спать на целый день.

– Мы сделали это! - крикнула Рози, едва сдерживаясь, чтобы не застучать перевязанными кулачками по плечам Боуи. Смеясь, она крутилась и крутилась в безумном танце под снегопадом, пока не зацепилась за камень и не упала Боуи на грудь.

Поймав Рози, он крепко стиснул руками ее талию, заглянул в поднятое к нему лицо, и улыбка исчезла из его глаз. Взгляд Боуи опустился на ее полураскрытые губы.

Смех замер на устах Рози. Она ощутила прикосновение его тела, и тут же усталость сменилась внезапным напряжением. Ее глаза расширились, и дыхание прервалось.

Руки Боуи оторвались от ее талии, обхватили лицо, приподняли подбородок.

– Поздравляю, - тихо сказал он, наклонился, потом легко и нежно поцеловал ее в губы. Казалось, молния сверкнула и исчезла.

Неожиданный поцелуй поверг Рози в такое смятение, что она замерла. Девушка смотрела на него, застыв как изваяние, и сердце ее бешено колотилось.

– Ты была просто великолепна там. - Боуи поднес ее руки к губам и поцеловал перевязанные пальцы. - Я не знаю ни одной женщины, способной на такое. Я горжусь, что знаком с тобой, Роуз Мэри Малви. И черт побери, надеюсь, что ты получишь урожай, который заслуживаешь.

Боуи считает, что она великолепна. Гордится, что знаком с ней.

Горячие слезы обожгли ее веки, и она задохнулась. Никто никогда не говорил Рози ничего подобного. Искреннее чувство в глазах Боуи странным образом отозвалось в ней. Рози охватила слабость. Радость, боль и недоверие теснились в ее груди.

– Ничего у меня не получилось бы без тебя, - прошептала Рози, не сводя глаз с его губ, вслушиваясь в гулкие удары своего сердца, раздававшиеся в ушах. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала тепло его тела. Охваченной смятением Рози хотелось то ударить Боуи и броситься прочь, то снова поцеловать его. Как только она осознала эту мысль, ее глаза потемнели от ужаса. Но вместе с тем Рози изумляло, что поцелуй может быть таким нежным и мягким. Она не подозревала, что такое возможно.

Его руки снова скользнули на талию Рози, и он снова медленно наклонился, глядя в ее широко распахнутые глаза.

На этот раз, целуя Рози, Боуи слегка прижал ее к себе. И поцелуй опять был таким невесомым, нежным и мягким, что ей захотелось плакать. Рози уперлась каблуками в землю, уже приготовившись ударить Боуи и бежать, но не сделала ни того ни другого. Она приняла его поцелуй, следя широко раскрытыми глазами за выражением лица Боуи в ожидании, что животная страсть изуродует знакомые черты и превратит их в нечто чудовищное и чуждое.

Но ничего подобного не случилось. Боуи остался самим собой - красивым и независимым, тем мужчиной, который потребовал, чтобы округ Галливер оказал Рози уважение, обращаясь к ней как к замужней женщине. Это был тот, кто, истекая кровью, таскал ради Рози плуг. Человек, который ни разу не обидел ее. Тот, кто считал ее великолепной и гордился знакомством с ней.

Словно вулкан опалил Рози своим жаром, когда она почувствовала прикосновение его мягкого, теплого рта к своим губам. Странная лихорадочная дрожь пронзила ее с ног до головы.

Смутившись, Рози неуклюже отступила назад и стерла с губ след его поцелуя.

– Пожалуйста, никогда больше не делай этого, - прошептала она.

Сердце Рози неистово колотилось, она едва держалась на ногах. Рози и вообразить не могла, что поцелуй мужчины может быть таким ласковым и волнующим. Она вдруг с ужасом осознала, как далеко зашла на пути к саморазрушению: ей хотелось, чтобы Боуи снова обнял и поцеловал ее.

Охваченная смятением, Рози судорожно сглотнула. Ее горло сжалось от ужаса. Она стремительно повернулась и помчалась к дому.

– Это хорошо. - Джон Хоукинз приблизился к Боуи в сгущающемся снегопаде. - Роуз Мэри не попыталась убить вас и даже не поставила вам синяк под глазом.

Боуи сжал кулаки и подбросил снег носком сапога.

– Я не собирался целовать ее. Просто вдруг забылся.

Закрыв глаза, Боуи напомнил себе, что Сьюзен, а не Рози его законная жена. В конечном счете, хочет он того или нет, ему придется вернуться на восток и выполнить свои обязательства. Боуи окажет всем большую услугу, если впредь постарается не забывать об этом.

Подняв голову, он следил сквозь падающий снег за фигуркой Рози, которая появилась в кухонном окне. В свете лампы ее волосы отливали пламенем и солнцем.

Бормоча проклятия, Боуи пнул ногой надгробие Фрэнка Блевинза и последовал за Джоном Хоукинзом к дому.

К тому времени когда ужин был готов, Рози уже принялась за спасительную бутылку. Молча поглядывая на Боуи, она пила стакан за стаканом. Наконец ее смущение и настороженность исчезли и она в беспамятстве свалилась на ковер.

Боуи поднял ее на руки.

– Ты разбиваешь мне сердце, - тихо проговорил он и отнес Рози в постель.

Каждый день, бросая свои дела, они отправлялись в поле взглянуть на крошечные зеленые ростки и молча молили их тянуться вверх. Жизнь вращалась вокруг того, пойдет дождь или нет.

Прерия постепенно оживала, и на тополях распустились серебристо-зеленые листочки. Боуи и Рози посадили огород, побелили дом и часть амбара, вычистили погреб для овощей, помогли Лодише наварить щелочного мыла и пополнить запасы сальных свечей.

Сегодня они расчищали берега ручья от завалов высохших сучьев, чтобы освободить проход для скота и заодно запастись дровами.

– Поедешь вечером в город? - поинтересовался Боуи и прервал работу, чтобы утереть пот со лба и шеи.

– Может быть, - с вызовом бросила Рози.

В этом году весна, казалось, обошла прерию стороной. После холодов сразу началась жара, промежуточной стадии не было. Рози посмотрела на белесое солнце, полыхавшее в безоблачном небе. Ничто не предвещало дождя.

– Куда приятнее видеть тебя дома в субботу вечером, чем потом тащиться в город выкупать тебя из тюрьмы.

Рози, воинственно вздернув подбородок, почувствовала, как щеки заливает румянец.

– Ну не всегда же дело кончается тюрьмой.

– В большинстве случаев.

– Я поеду в город вечером, - заявила она, внезапно решившись. Слишком часто последнее время Рози шла на маленькие уступки, чтобы угодить Боуи. Осознав, что делает, она поняла, что постепенно, шаг за шагом отрекается от себя. Поэтому временами Рози было необходимо убеждаться в том, что она по-прежнему существует.

Нагнувшись, девушка подхватила связку сухих ветвей ивы и потащила ее к дому. Охваченная крайним раздражением, она швырнула сучья в ящик для растопки.

Теперь ей придется ехать. Рози становилось не по себе при одной только мысли о том, что придется провести вечер, слушая, как Лем, Скотчи и Эйси перебрасываются идиотскими шуточками. По какой-то необъяснимой причине идея обстреливать заведение Гарольда потеряла свою былую привлекательность.

Прислонившись к стене дома, Рози наблюдала за тем, как Боуи принес последнюю охапку сухих сучьев и свалил их рядом с поленом для рубки дров. Зачерпнув воду из бочки, он напился и плеснул воды на лицо и шею, прежде чем начать рубить тополиные ветви под размер ящика для дров.

Боуи больше не пытался поцеловать ее. Ни один из них не упоминал о дне, когда закончилась пахота.

Но Рози думала об этом. Часто. Непрестанные мысли о том поцелуе мешали ей нормально жить и работать. Глядя за ужином через стол на Боуи, она вспоминала, как он целовал ее. Видя, как Боуи объезжает поля на Айвенго, она тоже представляла себе, как он целует ее. Прислушиваясь, как Боуи ворочается в своей постели, она вся горела при воспоминании о том поцелуе.

– У тебя ведь есть зеркало в амбаре, да? - вдруг спросила Рози. Первым делом по утрам он шел в амбар и выходил оттуда свежевыбритым.

Боуи только глянул на нее поверх полена для рубки дров и ничего не ответил.

Рози вознамерилась учинить шум по поводу зеркала, но, к величайшему ее неудовольствию, с губ сорвались совсем другие слова:

– Только не приноси его в дом.

Она посмотрела на его рот и снова вспомнила о том поцелуе.

Негодуя на себя за то, что думает о подобной чепухе и идет на уступки, о которых и не помышляла, Рози отвернулась и пристально, всмотрелась в облако пыли, которое тянулось за направлявшейся к дому повозкой.

Она не понимала, что с ней творится. Каждый день по меньшей мере дюжину раз Рози открывала рот, чтобы надерзить Боуи, но слова и тон звучали мягче, спокойнее, чем ей того хотелось. Она всерьез опасалась за свой рассудок.

– Ты кого-нибудь ждешь? - глядя на приближающуюся повозку и промокнув вспотевший лоб, спросил Боуи.