Он сказал первое, что пришло ему в голову:

– Отправляйтесь на Запад, миссис Стоун.

– На Запад? - Она уставилась на него полными слез глазами.

– Простите за столь поспешный ответ. - Вздохнув, мистер Дюбейдж окинул удрученным взглядом ее тонкие черты и хрупкую фигуру. - Я не могу принимать за вас решения. - Он развел руками. - Все, что в моих силах, - это продлить на неделю ваше пребывание в доме сенатора, на что я иду крайне неохотно, поскольку это противоречит желаниям моего клиента. - Поверенный направился к двери. - Мне очень жаль, но я вынужден настаивать, чтобы вы с сыном освободили дом к концу следующей недели.

Прежде чем удалиться, мистер Дюбейдж напомнил Сьюзен, что она должна сообщить ему свой новый адрес, куда он направит уведомление, если получит свидетельство о смерти ее мужа. Увидев, что он уходит, Сьюзен снова разразилась рыданиями.

Выплакав все слезы и охрипнув от рыданий, она уронила голову на спинку кресла и начала обдумывать совет мистера Дюбейджа. Это было все, чем располагала сейчас Сьюзен. Собравшись с силами, она позвонила мистеру Джонсу, попросила его принести утренние газеты и разложила их на коленях.

Отправиться на Запад. То немногое, что Сьюзен знала о новых территориях, не внушало ей желания познакомиться с ними поближе. Но она помнила, как офицеры, служившие в Вашингтоне, сетовали на то, что на границе мало женщин. На территориях, возможно, нет театров, оперы, шикарных ресторанов и модных променадов, но там более чем достаточно мужчин. А Сьюзен отчаянно нуждалась в мужчине, который придет ей на выручку и обеспечит ее будущее.

Довольно быстро она нашла нужные страницы. Водя дрожащим пальцем по колонкам, Сьюзен просматривала одно за другим объявления. Их помещали жившие на границе мужчины в надежде найти жену или экономку. Все они были готовы оплатить дорожные расходы.

Объявления привлекали и пугали Сьюзен. При мысли, что нужно ответить на одно из них, ей чуть не сделалось дурно. Переждав с закрытыми глазами, пока улягутся спазмы в желудке, она глубоко вздохнула и начала внимательно перечитывать объявления.

Все они имели много общего. Подыскивая невесту или экономку, мужчины, как правило, хотели, чтобы женщина была крепкой, независимой, предприимчивой и жизнерадостной. Многие нуждались в женщинах, умеющих обращаться со скотом. Сьюзен сомневалась, что найдется женщина, наделенная всеми этими редкими достоинствами. Готовить она не умела, а значит, не отвечала главным запросам большинства мужчин. Не подходила Сьюзен и тем, кто искал женщин, готовых жить в отдаленных и уединенных местах. Даже мысль об этом повергала ее в ужас.

Проведя два дня в колебаниях и тревоге, Сьюзен остановилась наконец на одном из объявлений:

«Адвокат, фермер-поселенец, желающий вступить в брак, ищет образованную женщину. Предпочтение отдается крепким девушкам от двадцати до двадцати пяти лет, не боящимся тяжелой работы. В перспективе могу предложить небольшой дом и ферму. Дорожные расходы будут оплачены. Обращаться с ответом к Грэшему Харту, Оулз-Бьютт, территория Вайоминг».

Еще два дня Сьюзен носила объявление в кармане. Время от времени она доставала и с замиранием сердца перечитывала его. Только мистер Харт искал образованную женщину, да и сам он, судя по его объявлению, был не чужд некоторой учености. Правда, Сьюзен несколько смущала фраза о физическом труде и крепком телосложении. Ведь ей, стройной и хрупкой, никогда не приходилось делать ничего более обременительного, чем выбирать обеденное меню.

Но поскольку адвокат наверняка принадлежит к числу наиболее влиятельных жителей города, он, конечно, может позволить себе нанять слуг для работы по дому. Оказавшись в безвыходном положении, Сьюзен быстро убедила себя, что упоминание о крепком сложении и тяжелом труде по ошибке затесалось сюда из предыдущего объявления.

Сьюзен горько оплакивала свою судьбу. Просто невероятно, но ей придется выйти замуж за совершенно незнакомого мужчину, который живет в каком-то далеком, полудиком краю. Два часа она рыдала, металась, поносила и проклинала Боуи Стоуна за то, что покинул ее и обрек на такую участь. Если бы не Нэйт, она предпочла бы голодать на улицах Вашингтона, но не отдалась бы на милость незнакомца.

Теперь же ей оставалось одно: ухватиться за единственную возможность выжить.

На следующий день миссис Стоун и миссис Холстед отбыли в карете сенатора на телеграф. Сжимая в руках флакон с нюхательной солью, Сьюзен отправила телеграмму мистеру Грэшему Харту в Оулз-Бьютт, Вайоминг, и, понурив голову, присела в ожидании ответа. Она отчаянно молила Бога, чтобы мистер Харт согласился принять ее, поскольку не имела другого шанса выжить. Вместе с тем в душе Сьюзен страстно надеялась, что он уже нашел невесту и откажет ей.

Наконец получив телеграмму, она вскрыла ее дрожащими руками и прочла:

«Мисс Стоун, Вашингтон точка сядьте на поезд в Денвере, затем отправляйтесь дилижансом до форта Вашаки точка там сделайте пересадку на дилижанс до Эбан-Коннерс-Уинд-Ривер точка оператор телеграфа выдаст вам билеты необходимые для проезда точка жду вашего прибытия точка Грэшем Харт, Оулз-Бьютт, территория Вайоминг конец сообщения».

 ***

– О Боже! - прошептала Сьюзен. Телеграмма выпала из ее ослабевших пальцев, в глазах застыли страх и отчаяние.

– Я выхожу замуж.

Миссис Холстед поджала губы, бросив взгляд на траурные одежды Сьюзен. Всем своим видом она порицала молодую женщину. Однако, увидев даты на билетах Сьюзен, миссис Холстед с долей сочувствия заметила, что времени в обрез и надо срочно укладывать вещи.

– Но, миссис Холстед, он не прислал билеты для Нэйта! - Не умея улаживать досадные недоразумения, Сьюзен не представляла себе, как решить эту проблему.

Миссис Холстед задумчиво посмотрела на нее.

– Поскольку Нэйт еще совсем крошка, можете держать его на руках. Ему не нужен билет.

Через два утомительных дня, подавленная, испуганная и растерянная, Сьюзен сидела, прижимая к себе сына, в поезде, увозившем их на Запад.

Глава 6

Трехнедельное путешествие обернулось сущим кошмаром. Так как мистер Харт не удосужился снабдить их билетами в спальный вагон, Сьюзен и Нэйт спали на жестком деревянном сиденье поезда, трясясь и подпрыгивая, дыша сажей и едким дымом. По ночам Сьюзен думала, что к утру они замерзнут, а днем задыхалась в душном, прокуренном вагоне, пропитанном кислым запахом немытых тел.

Поскольку мистер Харт не счел нужным обеспечить их деньгами на непредвиденные расходы, Сьюзен пришлось тратить свои быстро таявшие средства и покупать еду на промежуточных станциях. Эти убогие селения, разбросанные на бескрайних просторах, свидетельствовали о варварской деятельности человека и низменных свойствах его натуры - жадности и бессердечии. Возмутительно дорогая еда всегда была жирной и холодной, и если не пережаренной, то полусырой. Чая не было и в помине, а бурда, выдаваемая за кофе, походила на жидкую грязь. Молоко, купленное для Нэйта, многократно процеженное и разбавленное водой, не имело ничего общего с исходным продуктом.

Сьюзен мечтала о дне отдыха в Денвере, надеясь хоть немного прийти в себя после изнурительного путешествия, но между прибытием поезда и отправлением почтовой кареты, на которой предстояло следовать дальше, было не более четырех часов. Когда, сдерживая слезы и шатаясь от усталости, Сьюзен добралась до почтовой станции, у нее в запасе оставалось лишь несколько минут.

Мучительная поездка в дилижансе, рассчитанном на девять человек, оказалась во сто крат ужаснее, чем предполагала Сьюзен. Грязные, дурно пахнущие пассажиры бранились и яростно сражались за каждый дюйм свободного пространства. Ящики и мешки с почтой постоянно падали на Сьюзен. При каждом толчке дилижанса попутчики наваливались на нее, нередко сплевывая табачную жвачку на подол ее платья. Через несколько часов пути Сьюзен уже казалось, что Нэйт весит не меньше тонны. Когда ночью она выбиралась из дилижанса, на ней не оставалось живого места. Слишком измученная, Сьюзен не могла взять в рот отвратительную пищу, предлагавшуюся во время ночных остановок. Спальные принадлежности повергли ее в ужас. Поскольку спать на грязных простынях в кишевших паразитами постелях было немыслимо, она проводила ночи, сидя у очага со спящим на коленях Нэйтом, и смотрела перед собой невидящим взором.

За это время Сьюзен открыла для себя нечто такое, о чем прежде не догадывалась: ее трехлетний малыш оказался на редкость энергичным и беспокойным. Она всем сердцем тосковала по няне Гэсси. Чем можно занять скучающего ребенка? Или удержать его, когда ему хочется скакать по проходу движущегося поезда? Как успокоить ребенка, плачущего по ночам? Почему никто не предупредил ее, что трехлетняя кроха способна внезапно исчезнуть? Не подозревала она и о том, что маленькие мальчики не выносят умываться. Так или иначе, но обожаемый сын вымотал ей все нервы и истощил терпение. Слушая его бесконечную болтовню, Сьюзен готова была на все, только бы он на секунду замолчал.

Наконец дилижанс замедлил ход и остановился, и Сьюзен услышала, как кучер выкликнул то, чего она с нетерпением и страхом ждала:

– Оулз-Бьютт! Те, кто следует в Джексон, должны вернуться сюда через двадцать минут.

Во рту Сьюзен пересохло, а сердце гулко забилось. Секунду она не могла сдвинуться с места, затем лихорадочно поправила сбившуюся шляпку, разгладила помятую накидку и попыталась привести Нэйта в порядок.

– Не дергайся, малыш. Мама причешет тебе волосики и вытрет личико. - Она поплевала на платок и вытерла ему подбородок. Нэйт же извивался и бешено сопротивлялся.

– Мы уже приехали? - спросил он, изнемогая от усталости и скуки.

– Да, дорогой, - прошептала Сьюзен, наблюдая за тем, как пассажиры покидают тесное пространство переполненного дилижанса. - А теперь постарайся хорошо себя вести. Мы должны произвести благоприятное впечатление на мистера Харта. Это очень важно. Не ерзай и не глазей на него, как бы он ни выглядел и что бы ни сказал. Говори только когда к тебе обратятся. Будь паинькой, если любишь свою маму. - Она чмокнула его в щечку и, выбравшись вслед за сыном из дилижанса, шагнула в снег, точнее, в грязное месиво, удобренное табачной жвачкой и замерзшим лошадиным навозом.