– Когда вы познакомились с моим племянником? – спросила леди Госфорт.

Всё–таки допрос начался.

 – Скажем так, мы встретились в лесу. Шёл дождь, и он проявил любезность, – ответила Нелл. Она не хотела объяснять, что именно случилось тогда. Между ними в тот день произошло что–то особенное, волшебное, личное, и она не стремилась делиться этим, даже если бы могла выразить то, что она тогда почувствовала, словами. Она знала, что разрушит это ощущение, если попытается кому–то рассказать. Потому что в каком–то смысле в этом не было ничего такого – небольшое, не столь уж значительное происшествие, незнакомые люди встретились в пути…

 – А по–настоящему мы познакомились, когда он приехал ко мне домой, точнее, в то место, которое прежде было моим домом. Фермин–Корт.

 – Когда Гарри приобрёл его?

 – Да.

 – Вы встретились с ним тогда впервые? – изумлённо спросила леди Госфорт.

 – Вообще–то, да. То есть, мы тогда впервые поговорили.

Те слова, которые он произнёс в лесу, не могли считаться разговором.

 – А в следующий раз?

 – В павильоне с минеральными водами. Вы там тоже присутствовали, – напомнила ей Нелл.

Леди Госфорт едва не уронила моток пряжи.

 – Вы хотите сказать, что тогда второй раз говорили с моим племянником? А встретились всего лишь в третий раз?

Нелл кивнула.

 – Милостивый Боже! – пожилая леди, хмурясь, какое–то время перебирала пряжу. – Я бы никогда не поверила. Три раза. Он сказал мне, что предлагал вам выйти за него замуж уже дважды, и вы дважды отказали ему.

 – Это правда.

 – То есть он сделал вам предложение, впервые встретив вас?

Нелл кивнула.

 – Он просто проявил доброту. Я только что лишилась своего дома и всего, что у меня было.

Леди Госфорт нахмурилась и заметила:

 – Мужчина, холостяк в возрасте двадцати девяти лет не делает предложение лишь по доброте душевной, юная леди. В противном случае он бы уже давно женился. И Гарри, которого я знаю, ни о чём не просит. Никогда. Тем более, если вы дважды ему отказали.

 – В последний раз он не делал мне официального предложения, – сухо ответила Нелл.

 – Да, и это тем более нечто неслыханное, – сказав это, пожилая дама задумчиво посмотрела на Нелл. – Думаю, есть что–то ещё, о чём вы оба не считаете нужным мне рассказать.

Нелл напряглась.

 – Ну да Бог с ним, осмелюсь предположить, что это не моё дело, – живо продолжила леди Госфорт. – Я хотела поговорить с вами о Гарри, а также о Гэбриэле. Вы знаете, кто это?

 – Брат Гарри, – ответила девушка.

 – Сводный брат, вы правы, – уточнила она, серьёзно глядя на Нелл. – Вы знаете, при каких обстоятельствах был рожден Гарри, верно?

Нелл кивнула, подтверждая.

 – Да, он предельно ясно объяснил всё с самого начала.

 – Хорошо. Вы знаете, что в его семье не всё ладно?

 – Нет, я немногое знаю о его семье, он лишь иногда упоминал Гэйба и, разумеется, вас.

Леди Госфорт кивнула:

 – Так я и думала. Гарри рассказал вам о том, что впервые встретив, я вовсе не хотела принимать его?

Нелл изумленно посмотрела на собеседницу.

Леди Госфорт выразительно приподняла брови.

 – А с чего мне его принимать? Ублюдка моего брата?

Нелл напряглась. Она сжала руки, держащие пряжу, в кулаки, но ничего не сказала.

Леди Госфорт продолжила:

 – И Гэбриэла, если уж на то пошло. Я, естественно, приняла сторону своего брата, утверждавшего, что Гэйб не его сын, а простой ублюдок. Он, разумеется, оказался не прав, но мой брат был упрям и никогда не прощал. А кто–то, вроде Гарри – плод шашней со служанкой, – был недостоин нашего внимания.

 – Плод шашней со служанкой? – разозлившись, повторила Нелл. – Это просто низость – так говорить о ком–то.

Тётушка Мод внимательно посмотрела на неё.

 – Вы принимаете это близко к сердцу?

 – Да, – ответила Нелл, прямо глядя в глаза леди Госфорт.

Та улыбнулась.

 – Хорошо, моя дорогая. Теперь я тоже принимаю это близко к сердцу, но в то время я думала именно так, – она перестала улыбаться. – Давайте я расскажу вам всё, мне кажется, вам стоит об этом узнать.

Тут леди дошла до оборванной нити, поэтому какое–то время они молчали, разыскивая новый конец. Найдя его, леди Госфорт продолжила:

 – Гэбриэла и Гарри привезла ко мне моя тётя Герта, замечательная женщина, которая всё всегда делала по–своему.

Нелл нахмурилась:

 – Но я думала…

Леди Госфорт кивнула:

 – Гарри сначала взяла к себе миссис Барроу, кухарка моей тёти. Его мать умерла, а за ним некому было присмотреть, и так бы всё и осталось, если бы Гарри не был так поразительно похож на своего отца. В ту же секунду, как тётя заметила семейное сходство, то решила растить обоих мальчиков как джентльменов. Ведь негоже растить грума, как две капли воды похожего на графа. К тому же у тёти Герты было своё нелепое понимание значения крови Ренфру. Она сказала, что разводит лошадей и собак, не особо заботясь о чистоте породы, поэтому не видела никакого отличия в младших сыновьях. И если их отец о них не заботится, то за дело возьмётся она.

Леди Госфорт фыркнула, задумавшись о таком возмутительном отношении, а потом продолжила:

 – Когда настало время послать мальчиков в школу, тётя Герта отправила обоих в Итон, куда обычно посылали всех Ренфру, – в ту же школу, в которой учились их старшие братья, Маркус и Нэш. – Леди Госфорт покачала головой. – Не знаю, о чём она думала. Вероятно, считала, что парням неплохо выпустить пар.

 – Выпустить пар?

 – Да. Особи мужского пола обычно стараются избить друг друга до полусмерти, а потом становятся лучшими друзьями. А поводов для драки было хоть отбавляй. Маркуса и Нэша наставляли смотреть свысока и презирать Гэбриэла и Гарри, а те в свою очередь негодовали из–за привилегированного положения старших братьев. Так что они тут же стали злейшими врагами. Да и по сей день неприязнь осталась, хотя Нэш сумел кое–как примирить их. Этот парень прирожденный дипломат.

Вздохнув, леди Госфорт продолжала:

 – Буду краткой: когда стало совсем плохо, Гэбриэла и Гарри исключили. Моя тётя не могла тогда присмотреть за ними, поэтому попросила об этом меня. Я пришла в ужас. Я совершенно не хотела иметь дела с этими мальчиками, – она улыбнулась своим воспоминаниям. – Но говоря «попросила», я имела в виду «приказала». Тётя Герта была сторонницей строгой дисциплины, и в молодые годы я боялась её ослушаться.

Нелл подумала, что приказывать – семейная черта.

 – Разумеется, увидев мальчиков, я поняла, что мой брат ошибался насчет Гэбриэла. Оба мальчика вышли такими же красивыми, как отец, – и по иронии судьбы, они были даже больше похожи на отца, чем старшие сыновья. Вы знакомы с Гэбриэлом?

 – Нет.

 – Он и Гарри очень похожи, только у Гэбриэла голубые глаза и тёмные волосы его матери. А вот серые глаза Гарри унаследовал от моего покойного брата. У Маркуса, теперешнего графа, такие же глаза, – она вздрогнула, – они могут быть весьма холодными.

Они также способны обжигать, подумала Нелл, тоже вздрогнув, но по другой причине: думая о Гарри, а не о Маркусе.

 – Я помню, как они оказались у меня на пороге: два одинаково напряжённых и настороженных, потрёпанных, все в синяках мальчика. Я сразу решила принять Гэйба в свой дом – он всё–таки законнорожденный Ренфру, но я не собиралась разрешать войти ублюдку горничной, и я так и сказала. Я заявила, что Гэбриэл может заходить – я даже не знала, кто из них кто, – а второй мальчик должен зайти с чёрного входа, за ним присмотрят слуги. Если он окажется полезным, то может остаться.

Нелл прижала руку ко рту, чтобы скрыть испытанную ею боль. Это было жестоко, но она знала, что многие посчитали бы поступок леди Госфорт простым следованием принятым нормам поведения. Большинство людей не стали бы долго раздумывать.

Она бы не вынесла, если бы кто–то стал обращаться вот так с её Тори.

Леди Госфорт печально улыбнулась:

 – Сейчас я понимаю, но тогда даже не думала, что у него есть чувства. Гарри перебежал через дорогу и встал там, сердито глядя на меня, сложив руки, словно уверяя, что он ни в ком не нуждается, чтобы за ним присматривали. Разумеется, Гэбриэл пришёл в ярость. Он стоял на пороге и ругал меня, говоря, что никуда не пойдёт без своего брата Гарри. Он сказал, что, как и все в семье, кроме двоюродной бабушки Герты и Гарри, я – ничего не понимающая, глупая, ужасная, полная снобизма старуха. А потом перебежал через дорогу и встал рядом с Гарри.

Пожилая леди негромко рассмеялась.

 – А я говорила, что в это время шёл дождь? Они промокли, но так и не сдвинулись с места. Гарри не хотел идти туда, где ему не рады, а Гэбриэл не хотел никуда идти без своего брата. В конце концов я, боясь, что они заболеют, а тётя Герта обвинит в этом меня, сказала, что они оба могут зайти через парадную дверь. Гэбриэл заставил меня пообещать, что его брата больше не будут оскорблять. Мне пришлось подойти к Гарри и лично пригласить его в дом, а потом уже он в свою очередь заставил меня пообещать, что я не стану ругать Гэбриэла за его преданность. Наконец он, вы не поверите, довольно–таки неохотно зашёл в дом.

Нелл кивнула, так как она могла этому поверить. Упрямый мальчишка вырос и стал упрямым мужчиной.

Леди Госфорт улыбнулась со слезами на глазах:

 – Тётя Герта знала, что делала, посылая этих мальчиков ко мне. У меня ведь было четверо детей… но ни один из них не выжил… И, когда я увидела этих двух маленьких, угрюмых, промокших создания, похожих на моего брата в детстве… двух нежеланных беспризорников, стоящих рядом, бок о бок против всего мира, – моё сердце дрогнуло.