На первые сентябрьские выходные к нам в гости приехали Диана с Максом. Мы устроили небольшие посиделки на крытой террасе. Яна уже выздоровела и по возвращению из детского сада, бегала вокруг нас, пока не устала и не умастилась к Лавру на колени.

— Мать совсем с катушек слетела, — равнодушным голосом заявляет Диана, когда мы уже покончили с мясом и медленно перебирались к десерту. — Никогда прежде не интересовалась делами бизнеса. На пакет своих акций не обращала внимания. Всё по выставкам ездила, стихи писала и на гончарные курсы ходила. Теперь вот неожиданно решила в бизнес-леди перестроиться.

— Это она мне козни строит, — спокойно заявил Лавр.

После того, как он узнал о моей беременности тема его ссоры с матерью окончательно перестала быть болезненной. Даже сейчас, говоря о ней, Лавр ни разу не стал мрачным или глубоко задумчивым. Уверена, что ему отчасти надоело постоянно возвращаться к этому конфликту.

— Давно я ее такой рассерженной не видела, — вздыхает Диана. — Всё убеждает нас, будто у вас, — она смотрит на меня и Лавра, — несерьезно. Я пыталась переубедить, только без толку.

— Всё у нас предельно серьезно, — твёрдо ответил Лавр, допив вино из своего бокала и подав Яне виноград. — У нас будет ребенок.

— Правда? — взгляд Дианы загорается так же ярко, как это было у Лавра. — Получается, что я стану тетей? — она встала из-за стола и подошла ко мне, чтобы обнять и поздравить.

— Это отличная новость, — отозвался Макс и пожал Лавру руку. — Поздравляю.

— Братишка! — Диана обняла его сзади. — Я очень рада за вас! Ребенок обязательно всех нас объединит.

Искренне хотелось в это верить, но вряд ли Лидию Евгеньевну может успокоить ребенок. Тем более ребенок от женщины, которая, по ее мнению, не достойна Лавра. С моей прошлой свекровью ситуация была такая же и ничего, ровным счетом, не изменилось.

Когда я рассказала тёти Гале о своем положении, то она ни капли не удивилась, сказав, что сны ее уже обо всем оповестили. Мне кажется, она слишком большое значение им придает. Но с другой стороны, всё-таки иногда сны тёти Гали действительно оказываются вещими. Мы еще немного поговорили о том, о сём, я пообещала, что на днях обязательно с Яной приеду к ней в гости.

Теперь перед сном Лавр каждый вечер целует мой живот. Он, конечно, это любил и раньше делать, но теперь это стало каким-то целым ритуалом. Мне по-прежнему щекотно и невыразимо приятно.

— Люблю тебя, — шепчет куда-то в затылок Лавр, заключая меня в кольцо своих рук.

Я, как обычно, засыпаю достаточно быстро. Мне снится лес. Густой и темный словно меня выбросило на страницы какой-нибудь старой сказки, потому что только там бывают такие вот зловещие леса. Я видела волка с яркими голубыми глазами. Страх отсутствовал, будто я прекрасно знала, что этот зверь меня уж точно не обидит. Зато огромный медведь с большущими когтистыми лапами напугал меня знатно.

Мне резко захотелось спрятаться от него, и я вроде бы даже бежала, но при этом всё равно оставалась на месте. Тогда на мою защиту бросился волк. Это была жуткая и реалистичная сцена. Рык, рёв, скулеж… Я проснулась, когда увидел, как медведь буквально отшвырнул от себя раненого волка.

За окном уже показался рассвет. Лавр всё еще спал, опустив одну руку мне на бедро. На секунду я решила, что мой сон — это какой-то нехороший знак. Но потом я быстро успокоилась, отыскав для него вполне логическое объяснение. Мы вчера вечером с Яной смотрели передачу про животных. Там и про волков рассказывали, и про медведей. Облегченно вздохнув, я повернулась к Лавру и закрыла глаза.

32

Визит к тёте Гали несколько раз переносился и в этом определённо был какой-то знак, предупреждение. Впрочем, если наш мир, действительно, устроен каким-то магическим образом, то вряд ли получится избежать того, что просто обязано случиться, что предначертано высшими силами.

Первый перенос состоялся из-за того, что к нам неожиданно нагрянула Лидия Евгеньевна. Никаких иллюзий я на ее счет не питала, отчётливо понимая, что ребенок нас никогда не объединит. Диана рассказала ей о моем положении в надежде, что это смягчит мать, но чуда не свершилось. Очевидно Лидия Евгеньевна хотела меня застать одну, но в то дождливое утро Лавр остался дома, потому ночью я себя не совсем хорошо чувствовала. Он и так всегда обращался со мной как с существом запредельно хрупким и беззащитным, а теперь, когда я носила его ребенка под сердцем, забота Лавра стала бескрайней.

Он работал у себя в кабинете, когда приехала Лидия Евгеньевна. Без каких-либо вступительных речей она буквально с порога обрушилась на меня таким гневом и потоком злости, что к вечеру мне стало значительно хуже. Скандал был серьезным. Когда в холле возник Лавр я всерьёз подумала, что сейчас случится взрыв. Испуг в глазах Лидии Евгеньевны доставил мне едкое темное удовольствие, от которого позже хотелось отмыться. Лавр выгнал свою мать и приказал охране, чтобы больше они не пускали эту женщину на территорию дома.

Несмотря на отсутствие личных иллюзий по отношению к Лидии Евгеньевне, я всё-таки надеялась хотя бы на ее примирение с Лавром. Но после ошеломительного скандала я поняла, что примирения в ближайшее время уж точно не состоится.

Во второй раз визит к тёте Гале пришлось перенести из-за небольшого изменения в моем рабочем графике. В тот день, когда я запланировала поездку ко мне, попросились на пробное занятие два новых ученика. Моя репетиторская деятельность заметно расширялась, и я не могла упустить такой шанс. Мне нравилось то, чем я занималась, нравилось обучать детей. Порой я размышляла над тем, что, кажется, это и есть мое призвание — дети.

И вот наконец-то я твёрдо решила отложить все дела и навестить тётю Галю. Яна находилась в нетерпении. Она любила старушку и часто меня спрашивала о том, когда мы к ней поедем.

За окном стояло замечательное осеннее утро. Мы втроем завтракали.

— Так, когда вы всё-таки решили ехать? — спросил Лавр.

— Сегодня. Погода отличная. К тому же пятница, один день Яна может и пропустить в детском саду. Тётя Галя обещала испечь к нашему приезду булочек с тыквой и мясом.

— Тыква? — Лавр скривился. — Никогда не любил тыкву.

— Булочки бабушки Гали самые вкусные! — с набитым ртом выдала Яна.

— Кушай спокойно, — я поправила дочкины косички. — Яна права, тётя Галя отменно печет булочки и уж поверь мне, ты съел бы тыквенные с огромным удовольствием.

— Довольно смелое заявление, — Лавр посмотрел на свои наручные часы.

— Жаль, что ты с нами не можешь поехать.

— Сегодня никак не могу остаться дома.

— Я тут подумала, может, ты после работы к нам заедешь? Что скажешь?

— Хорошая идея. Дел у меня немного на сегодня запланировано, так что должен рано освободиться.

— Вот и замечательно. Я тогда водителя отпущу, хорошо? А домой мы уже вместе поедем.

— Договорились.

Уже когда мы были в дороге я почувствовала себя странно. Это ощущение никак не было связано с моим физическим состоянием, просто возникло такое чувство словно должно что-то случиться, что-то очень нехорошее. Первое о ком я подумала, конечно же, о Лавре. Он много ездит, много работает, иногда вынужден летать, чтобы попасть на деловой завтрак или конференцию. Я старалась лишний раз не думать о плохом, но неприятное ощущение грядущей опасности словно сжало меня в тисках.

Вероятно, всё дело было в беременности. Организм потихоньку начинает меняться, поэтому я теперь многие вещи воспринимаю слишком остро. Отгоняя от себя морок, я решила переключить внимание на что-нибудь нейтральное и отвлекающее от надуманных страхов. Наш с Яной водитель — Евгений — добрый и ответственный мужчина. На дорогах он всегда аккуратен, в общении — обходителен, а еще у него всегда есть пару леденцов в кармане для моей дочки.

Каждый раз, когда я провожала Яну в детский сад, на обратном пути всегда ненавязчиво болтала с Евгением. Он женат на прекрасной, по его словам, женщине, которую зовут Дарья. Поженились они чуть меньше двух лет назад и с нетерпением ожидали, когда станут родителями. Дарья вот-вот уже должна была родить и Евгений больше всего на свете хотел сейчас находиться рядом с ней. Но Лавр категорически не хотел давать отпуск. В каких-то вопросах мой мужчина бывает крайне безапелляционным и даже вредным. Ведь сам же хочет детей, но при этом не желает входить в чужое положение. Определенно что-то от Лидии Евгеньевны Лавр всё-таки унаследовал.

— Евгений, как самочувствие у вашей жены? — осторожно поинтересовалась я, когда мы остановились в потоке машин.

— Уже в больнице, сегодня-завтра должна родить, — в зеркале заднего обзора я отчётливо увидела искрящиеся счастьем черные глаза.

— Надеюсь, всё пройдет хорошо и Дарья подарит вам здоровенького ребеночка. А кто должен родиться?

— Мы нарочно решили заранее не узнавать пол, — немного смущенно ответил мужчина. — Пусть будет сюрприз.

— Я бы уже давно умерла от любопытства.

— Нам тоже вначале было сложно. Хотелось знать всё, но потом как-то легче стало. В конце концов, не важно кто будет: мальчик или девочка. Для меня главное, чтобы жена и ребенок были здоровы.

— Это правильная позиция, — я немного помолчала. — Лавр Борисович так и не согласился дать вам выходной?

— Нет.

— Тогда сейчас вы нас привозите, а затем пулей мчитесь к жене, ясно?

— Но Лавр Борисович…

— Я сама с ним поговорю. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

Я не привыкла злоупотреблять своим положением, хотя Лавр постоянно напоминал мне о том, что я имею полное право руководить персоналом. Зачем мне кем-то руководить, если я самостоятельно могу всё сделать? Но в данной ситуации я понимала, что иначе не получиться. Евгений сейчас должен быть рядом со своей женой, а не на работе. Я была уверена в себе и своих силах, поэтому даже не допускала мысли о том, что Лавр разгневается на меня. Конечно, в восторге он уж точно не будет, но, когда я ему всё объясню, Лавр поймет мое решение. Тем более мы договорились о том, что он нас с Яной заберет от тёти Гали.