— Как скажете, Анна Васильевна, — усмехаюсь я и напоследок краду еще один поцелуй с ее пухлых губ.

Улыбаюсь, как мальчишка. Даю команду гримерше приступать к работе и выхожу в зал.


— Глеб, молодец! — пожимает мне руку отец друга, когда аукцион уже в самом разгаре. — Все как всегда по высшему разряду!

— Благодарю, Сан Саныч! А Валерка где?

— Где этот обалдуй может быть? На работе. Как всегда. Совсем от рук отбился. Я ему говорю, что семью пора заводить, внучков мне! А он и слышать ничего не хочет! И работа ему не нравится, однако сидит там безвылазно! Вот и скажи, зачем я горбатился всю жизнь, чтобы мне и дело передать некому было?

— Семью бы, да, — бормочу я невпопад, мыслями находясь за кулисами. 

Основная часть мероприятия закончилась: все кто хотел потратить много денег, исполнили свою миссию. Теперь гостей ждет развлекательная программа, одним из пунктов которой будет моя Невеличка.

Благо этим бездельникам все же удалось подыскать чем разбавить программу. А говорили за день не найти. Удивительно, как все же эффективно работают угрозы.

Не мог же я все представление на Аню повесить. И без того стресс немалый для нее. Пришлось припугнуть, что если не справятся, то я их на сцену выпущу, будут хохмы о своей бесполезности гостям повествовать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Добрый вечер! — слышится знакомый голос за моей спиной.

Поворачиваюсь и улыбаюсь:

— Костян! Ой, извиняюсь, Константин Дмитриевич! — весело говорю я, пожимая другу руку и хлопая по плечу. — Слыхал, ты у нас в ректоры заделался? Красава!

Настроение отличное. Не припомню, когда мне последний раз было так хорошо. Наверно… никогда.

И все дело ведь в ней. Той, что вот-вот должна появиться на сцене.

Ощущение, словно я, по меньшей мере, Санта, что исполняет заветные желания одной конкретной малышки. Однако и волнуюсь тоже. Справится ли она?

— Вот он! Такой же оболтус! — ворчит Сан Саныч, прерывая мои мысли и хмуро смотрит на Костяна. — Нет бы, отца поддержать, а вам лишь бы все наперекор чудить!

С этими словами батя Валерки удалился, очевидно, осознав, что по интересующему его вопросу приструнения Валерона, в наших лицах ему поддержки не сыскать. 

Валера и Костя были одноклассниками, потому Сан Саныч не скупится на выражения в отношении этих двоих. Это я примкнул к этой троице несколько позже. Как раз, когда завязывал с темным прошлым. А потому мне не досталось отеческих отповедей Сан Саныча.

Рядом с нами возникает официантка с подносом, на котором стоят наполненные роксы:

— Глеб Виталич, вам как обычно? — спрашивает девушка, явно желая угодить начальству.

Бросаю неосознанный взгляд на дверь, что ведет в гримерку и, усмехнувшись, отвечаю:

— Не нужно. Похоже, я и так неплохо справляюсь.

Официантка, растерявшись из-за моего ответа, кивает и спешит удалиться.

— Ну, рассказывай, Кость, — толкаю друга в бок локтем. — Куда пропал? Неужто женился?

Вижу, что он как-то невесело усмехается:

— Если бы, — отмахивается он.

— Раз нет, то куда пропал? Ты же раньше постоянно у меня в клубах зависал. С этим еще… Игорьком.

Он тяжело вздыхает. И мне как-то не по себе от тоски в этом вздохе. На мгновение кажется, что я бы тоже так вздыхал… будь я сейчас один.

— Уезжал я. А потом вернулся… и как-то не до того стало, — он пожимает плечами. — Может, повзрослел просто. 

— О, друг, чувствую, за этим твоим взрослением скрывается непростая история, — хлопаю Костика по плечу, не желая навязываться. — Если захочешь поделиться, приезжай ко мне в любое время. Выпьем, поговорим.

— Договорились, дружище, — усмехается Костян.

— Кстати, Кость, не в службу, возьмешь к себе студента на следующий год?

— Ты же знаешь, я по блату не работаю, — смеется он. — Но для тебя, сделаю, конечно.

— Да какой блат? — отмахиваюсь я. — Умница, отличница. Так что и сама бы справилась. Только у нее сейчас операция, и неизвестно, сколько времени восстановление займет, так что вся эта вступительная волокита совсем некстати. Потому и прошу.

— Смотрю, ни у меня одного непростая история для обсуждения за стаканчиком появилась, — ухмыляется Костя, когда между нами вдруг вклинивается наш третий друг.

— Батя ушел? — спрашивает Валерка, воровато оглядываясь.

— О, какими судьбами? Сан Саныч сказал, что ты работаешь не покладая скальпеля, — смеюсь я.

— Для него – да! Он со своими нотациями уже мне плешь проел, — ворчит Валерон.

— Да правильно он говорит: семьей пора обзаводиться! А ты все в девках сидишь, — продолжаю я потешаться над другом.

— А вы-то оба, я смотрю, уже примерные семьянины? — язвит Валерка.

Я на этот вопрос довольно помалкиваю, тогда как Костян окончательно сдувается.

— Что там с твоей слепой? — продолжает Валера. — Чего вдруг откладывать решил?

Его прерывают приветственные аплодисменты, и мы все как один поворачиваемся к сцене:

— Вот прямо сейчас и узнаешь, — тихо отвечаю я Валере, кивая на выходящую на сцену девушку.

Аню провожает официантка – одна из немногих работниц на сегодняшнем мероприятии. В такие дни у нас работают только самые проверенные ребятки, с кристально чистым досье. На всякий случай.

— Хочешь сказать, это она и есть? — бормочет Валерка.

— Тихо ты, — шиплю строго.

Аня стоит с закрытыми глазами, словно изучая зал так, как может только она. Вижу, что нервничает, едва заметно вытирает ладони о подол платья. А грудь высоко вздымается от нервного дыхания. 

Какие же долгие секунды!

Черт, если учесть ее страх перед сценой, то это была заведомо проигрышная лотерея. Может она и не помнит о своем страхе, но видимо подсознательно все равно боится. Вот же я осел!

Подаюсь вперед, чтобы увести ее со сцены, как вдруг она решается и кладет руки на микрофон. Выдыхаю облегченно, когда наконец слышу ее голос. Она все же сделала это.

Меня вдруг такая ностальгия одолевает. Все вокруг словно вмиг исчезают. 

Я так много ночей с ней наедине провел. Вот так. Я в зале, а она на сцене. Поет.

— Буду я той, что все сносит и ждет…

Какая-то пророческая песня. Она ее и раньше пела, но я никогда не вслушивался в слова. Сколько она всего вытерпела от меня, прежде чем я…

А что, собственно я?

— Но я встану. И голос мой не задууушат. Он ваш старый мир рааазрушит…

Опять слова в точку. Усмехаюсь, роняя голову на грудь, и вновь поднимаю на свою птичку взгляд. Разрушила меня до основания. Мой мир, мысли, чувства. Все, что я когда-то считал правильным и логичным, эта девчонка перевернула мановением своей легкой руки.

В голове полный сумбур. Что она сделала со мной?

Телефон в руке привлекает мое внимание вибрацией, и я тут же бросаю взгляд на Анино запястье, убеждаясь, что я-таки додумался снять с нее часы на время выступления, чтобы не отвлекали.

Мельком гляжу в экран и собираюсь убрать телефон в карман, однако останавливаюсь.

Открываю сообщение, пришедшее на почту. Видео.

Черт. Ну почему именно сейчас? Я знаю, что сам просил пораньше, но почему именно в этот самый момент?

Всего на секунду поднимаю взгляд на Аню. Она отлично справляется. Все гости словно обратились в слух, не смея и звука лишнего издать. Гляжу, как у дальней стенки зала мужик видимо хотел придвинуть стул поближе к столу, да так и застыл над ним полу стоя, с открытым ртом глядя на Анюту.

Я же говорил. Они влюбятся. Прямо как… 

Хмурюсь, только сейчас осознав, что до этого ляпнул Ане за кулисами. Разве ж можно такие вещи столь бездумно говорить?

— И тьма уйдет, настанет ууутро! — продолжает услаждать мой слух прекрасный голос.

Может она и есть та рука, что выводит меня на свет, как цыганка завещала?

Тогда для начала стоит разобраться с тьмой! 

Решительно открываю в телефоне папку с видео. Отыскиваю интересующий меня промежуток времени и нажимаю кнопку плей.

Едва не молюсь про себя, чтобы мои догадки не подтвердились, ну или хотя бы, чтобы камера с клуба ничего не поймала.

Но вот я вижу Анюту, что выскакивает из дверей и, кутаясь в тоненькую курточку, бежит вдоль дороги.

Провожу пальцем по экрану.

Стоило пойти за ней. Еще тогда. Сразу же.

Вижу, как девчонка голову к небу поднимает. Должно быть слезы сдерживает?

Что еще за… Дыхание сбивается, когда я замечаю, как на видео у Ани подворачивается нога, и девушка буквально вываливается на дорогу, в тот самый момент, когда к ней стремительно приближается свет фар. В груди возникает острая боль, когда вижу, как хрупкая Невеличка отлетает на несколько метров от машины.

И лежит так неподвижно. Словно безжизненно.

Моя бедная девочка. Неосознанно поглаживаю экран, и поднимаю глаза на Анюту, что все еще поет на сцене.

Главное, что живая. Со всем остальным мы разберемся.

Вновь опускаю взгляд в экран и холодею. Только ни это.

Из машины, что сбила Аню, выскакивает светловолосая девушка, в которой я безошибочно угадываю свою сестру.

Я так и знал! Не хотел в это верить, но нутром чуял!

Сворачиваю видео, и набираю сообщение сестре.

«Я все знаю. И лучшее, что ты можешь сделать, это сдаться».

Глава 21


АНЯ


Едва успеваю перевести дыхание, как на меня обрушивается шквал аплодисментов. Стою неподвижно, в шоке глотая воздух, осознавая, какая толпа сейчас передо мной. Невероятно!

Пока я пела, было так тихо, что я даже успела подумать, что Глеб попросту разыграл меня. Ну, кто в здравом уме выпустит на сцену слепую девчонку, у которой судя по рассказам самого же Глеба и опыта нет. А он, видимо, все же не в своем уме…