Саша Ким - Его маленькая слабость

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он ушел…

— Алло, Вить, — вздрагиваю, услышав перед собой голос. — Свяжись-ка с моим адвокатом. Узнай, где он сейчас. Передай, что возможно в скором времени мне понадобится его помощь, так что пусть никуда не уезжает.

Выпрямляю спину и отнимаю руки от лица. Он еще здесь?

— Так, теперь с тобой, — очевидно ко мне обращается. — Истерику свою щас же прекратила. И спокойно рассказала, что такого вспомнила, что пришла к таким скоропалительным выводам.

— Вы поч-чему не ушли? — хлюпая носом, выдавливаю я.

— Я вроде ясно сказал, что пока все не расскажешь, не уйду.

— А до этого сказали наоборот! — пытаюсь протестовать я.

— Анна, ты с завидной самоотверженностью проорала признание, поэтому я более чем уверен, что твоя бывшая соседка уже вызвала полицию. Так что у тебя не так много времени, чтобы объяснить все мне, чтобы я успел сообразить, как тебя отмазывать.

— Меня посадят? — всхлипываю я.

— Только через мой труп, — будто и вовсе не задумываясь над ответом, угрожающе шипит Глеб.

— Так ведь не бывает. Если я убила человека, то должна понести наказание…

Затихаю, когда шершавые пальцы вдруг проходятся по моим щекам, утирая слезы:

— Я вроде сам того не желая немало тебе уже поведал о себе. Может ты даже догадалась о моем… — замолкает, словно слова подбирая, — нечистом прошлом. Так что поверь, я знаю ооочень много людей, которые действительно заслуживают наказания. Ты им и в подметки в этом плане не годишься. Так что договоримся так, покуда весь тот мой список плохишей, со мной во главе, не окажется за решеткой, тебе там делать нечего.

Прикусываю губу. И чувствую, как у меня глаза на лоб лезут. Не могу это контролировать. Значит он…

— Умница, невеличка. Сейчас самое время снова начать меня бояться. Больше не верь на слово всяким пьяным дядькам. Я – не хороший. Никогда, — он как-то подозрительно обречённо вздыхает. — Надеюсь теперь, когда мы восстановили баланс добра и зла, ты мне расскажешь все?

— Я не боюсь, — спешу вставить я, и бездумно вытягиваю перед собой руку.

— Глупая, — это звучит так мягко, что даже не обидно.

Мои пальцы упираются в его грудь. Чувствую, как мышцы под рубашкой напрягаются.

— Просто теперь я понимаю… — нерешительно говорю, — чуть больше.

Тишина в ответ угнетает. Снова что-то не то говорю. Злится? Чувствую, как под моими пальцами шумно затарабанило сердце.

Глеб Витальевич нервно выдыхает и перехватывает мою руку, отнимая от своей груди.

— Теперь постарайся, чтобы и я понял, — приказывает строго.

А я с мыслями пытаюсь собраться. Прокручиваю в голове катастрофичное воспоминание и делаю свой вывод:

— Думаю, это можно назвать самообороной.

— Подробней, невеличка. Кто этот человек? Ты его вспомнила? Можешь описать? Где это произошло? Что этому предшествовало?

— Здесь, — прерываю я необъятный поток вопросов. — Кажется, это произошло здесь. В этой комнате.

— Быстрей, малышка. Мне нужно больше информации до приезда полиции, — требует он, сжимая мои пальцы в своей ладони.

Кажется, словно он не на шутку взволнован моим признанием. Но с чего бы? И почему мою руку не отпускает?

— Я книжку читала. Примерно тут же сидела, — похлопываю ладонью по дивану.

Тянусь в сторону и нащупываю подлокотник:

— Тут лампа была. Дверь хлопнула, — указываю пальцем туда, где по моим представлениям должен быть угол комнаты, в котором притаилась дверь. — Он вошел, и с ним этот запах из коридора…

— Кто он? — слышу какое-то подозрительное напряжение в голосе Глеба, словно ему связки передавило.

— Мужчина. Высокий, но не выше вас. Волосы светлые и очень короткие, от того кажется, что он лысый. В полосатой майке. Сбитый такой.

— Что он сделал? — словно через силу выдавливает Глеб.

Да что за ерунда? Тяну к нему руку. Осторожно касаюсь щеки и скольжу пальцами вниз к шее. Нет, его никто не душит. Тогда что с голосом? Чувствую, как под пальцами нервно пульсирует венка. Точно, злится. Он-то надеялся поскорее избавиться, а в итоге еще больше проблем от меня…

— Он… обидел тебя? — голос уже хрипит от напряжения, и теперь я отчетливо различаю неприкрытый гнев.

— Нет… то есть, хотел, но не успел… — осекаюсь. — Я его лампой… по голове, и… у него кровь пошла. Он упал…

Чувствую, что начинаю задыхаться от слез:

— А что если все не так?! Может я не так поняла его намерения? И убила! Он же меня просто за руки держал, и говорил, что не отделаюсь… Может он не это имел в виду?!

Замолкаю, ощущая, как пальцы, удерживающие мою ладонь, все сильнее сжимаются.

— Я более чем уверен, что ты все верно поняла, — тихо рокочет Глеб.

— Значит я все-таки убийца! — меня накрывает новая волна истерики.

— Тише. Тише… — чувствую его ладонь на своей щеке и пытаюсь угомонить рвущиеся наружу рыдания. — В этом я как раз сильно сомневаюсь. Успокойся и подумай сама. Предположим, ты его убила. Куда тело девать?

Кажется, я слышу в его голосе улыбку.

— Миниатюрная Дюймовочка, — продолжает он. — Трудно представить, как бы ты скрыла улики. А если и не пыталась, то логично предположить, что сейчас ты бы уже отбывала столь вожделеемое тобой наказание. Понимаешь? Значит твоя жертва либо жива, либо…

ГЛЕБ

Дверь грохает о стену, и я в полной уверенности, что приехала полиция, неторопливо поднимаюсь с колен.

Им ее не забрать. У меня достаточно связей, чтобы решить этот вопрос не сходя с места. Да и лично мне уже вполне очевидно, что девчонка не виновата.

Оборачиваюсь. И застываю в недоумении, увидев в дверном проеме вовсе не парней в форме, а свиноподобного мужика в тельняшке. Это еще что за хрен?

— Ну, привет, куколка! — довольно ухмыляется.

Должно быть сосед. Задумчиво поправляю манжеты рубашки, изучая незваного гостя. Он лишь бросает на меня мимолетный взгляд, и сосредотачивает все внимание на Ане.

— Ты как, Нюр? Мамка сказала, что ты слепая теперь, — липкий взгляд поросячьих глазок, ощупывает обнаженные ноги девушки.

Сжимаю кулаки. Скалюсь от омерзения. Словно самого себя сейчас вижу. Грязный ублюдок, что вожделеет беспомощную девочку. А она сжалась вся на диване. Даже не знаю, кто из нас ее должен пугать сильнее. Однако подозреваю, что сейчас эта реакция вызвана чужим и отнюдь не дружелюбным голосом.

— Видишь, как оно. Мне из-за тебя голову зашивали. Теперь будешь знать, что всем по заслугам воздается, — усмехается ублюдок.

Мне хватает секунды, чтобы сложить картинку воедино. Образ, описанный Аней, в точности совпадает с наглым боровом, что продолжает без стеснения изучать тонкие изгибы.

— Но ты не волнуйся, — продолжает он, пока я чувствую, как меня ослепляет ярость. — Я тебя мамке не выдал. Так что можешь оставаться. Уж я-то о тебе позабочусь…

Он не успевает договорить, когда в его челюсть впечатывается мой кулак. Сосед валится на пол, а я наседаю сверху, желая придушить скотину. Вцепившись рукой в заплывшую шею, наношу еще один удар.

— Ты че, мужик?! — орет свинья.

— Раз она тебя не убила, это сделаю я, — произношу и понимаю, что это не способ запугать. Не просто пустая угроза.

На моей совести немало грязных делишек, но еще ни разу в жизни я настолько не желал кого-то убить. С полной уверенностью, что без этой твари мир станет капельку чище, сжимаю на его шее ладони. На глазах шоры, а в голове пустота.

— Ма-ма, — сдавленно хрипит ублюдок.

Никто ему не поможет. Он упал так, что подпер собой дверь, так что подмога не придет!

Неожиданно чувствую, как по спине, словно мурашки, крадутся пальчики. Бросаю быстрый взгляд через плечо и вижу Аню, что на четвереньках к нам подползла. Вот, черт!

— Вернись на диван! — рычу я.

— Глеб, — как-то облегченно выдыхает она, и дрожащие пальчики скользят по моему предплечью. — Пожалуйста… Отпусти.

Накрывает мою ладонь своей. Ослабляю хватку, чувствуя, как девочка дрожит вся. Словно в ней с трудом душа держится. Пытаюсь отдышаться, непонимающе глядя на нее. Мозги начинают возвращаться в штатный режим. И я уже с трудом, но могу представить, каким кошмаром эта потасовка могла развернуться в ее сознании.

Поддаюсь, и отпускаю шею ублюдка, не сводя глаз с ошалевшей Ани.

— В-вам пора, — выдавливает она.

— Куда? — до меня плохо доходит, что она имеет в виду.

— Вот мудила! — активируется боров. — В моем доме…

Успеваю боковым зрением заметить, как мне в глаз летит кулак. Уворачиваюсь, но тут же перехватываю руку мерзавца прямо перед Аниным лицом. От неожиданности, все же пропускаю удар в бровь с другой стороны. Отстраняюсь от еще одного удара. И замечаю, как Аня подается вперед. Какого черта она творит?! Шарит рукой между мной и парасем и…

Вскакиваю на ноги и сгребаю ее в охапку.

— Что удумала?! — рычу я.

Слегка прибиваю борова к стене дверью и спешу покинуть чертову квартиру, пока Аня опять какую глупость не учудила.

— Ты на голову больная?! — почти ору, спускаясь со своей невесомой ношей по лестнице. — Какого черта творишь? Какая идиотка будет лезть между дерущимися мужиками?!

— Я испугалась, — выдавливает она сквозь слезы и утыкается носом мне в грудь.

— Раз испугалась, так и сидела бы на диване!

— Испугалась, что вы пострадаете из-за меня! — неожиданно яростно выдает она. — Или глупостей наделаете, а потом…

Осекается, обиженно всхлипывая. И упирается лбом в мое плечо:

— Куда вы меня тащите? — бормочет.