Кларинда подозревала, что Эш блефует, однако эти слова все равно причинили ей боль.

— Итак, ты не только негодяй и вор, но еще и лжец, — заметил Фарук.

— Капитан Берк говорит правду. — Кларинда вышла вперед из-за спины Эша. — Он не мой любовник. Я обручена с его братом Максимилианом Берком, графом Драйвенвудом.

— Она как раз ехала к нему, чтобы выйти за него замуж, но тут на нас напали эти корсары, — пришла ей на помощь Поппи.

Замечание Поппи придало веса их словам, и, похоже, Фарук уже был готов им поверить. К сожалению, от этого его настроение ничуть не улучшилось.

— Ты должна была сказать мне, что принадлежишь другому мужчине, когда я попросил тебя стать моей невестой, — упрекнул он Кларинду.

— Насколько я помню, — с сухой усмешкой произнесла Кларинда, — вы меня об этом и не просили. Вы просто сообщили мне это как данность. И поскольку я знала, что моим единственным выбором было стать одной из ваших наложниц, то решила, что для меня безопаснее вам подыграть. И разве, если бы я сказала вам о том, что обручена, вы отпустили бы меня?

Фарук несколько мгновений размышлял над этим вопросом, а затем умолк. Он долго изучал их лица, при этом расчетливый огонек в его глазах становился все более ярким.

— Что ж, Берк, очень хорошо, — наконец промолвил он. — Если эта женщина ничего для тебя не значит, думаю, ты не станешь возражать против того, чтобы я забрал ее назад во дворец. Я заплачу тебе вдвое больше того, что обещал тебе ее жених, и ты можешь убираться восвояси. А поскольку я сейчас настроен великодушно, то я даже отдам тебе в придачу коня.

— А верблюда? — вмешался Люк. — Могу я оставить себе верблюда? — Ясмин с силой вцепилась рукой в складку его кожи под ребрами, и Люк поспешно добавил: — И еще наложницу?

Проигнорировав его, Фарук приказал своим солдатам:

— Хватайте ее!

Двое из них спешились, но не успели они сделать и двух шагов по направлению к Кларинде, как Эш обхватил ее за талию и оттолкнул себе за спину. А в его руке как по волшебству появился пистолет, который он направил прямо в сердце Фарука.

— Если они хотя бы пальцем тронут ее, ты покойник! — сказал он.

В руках солдат Фарука с такой же легкостью появилось всевозможное оружие, включая пистолеты, ятаганы и даже небольшой топорик. Двое мужчин холодно смотрели друг на друга. Оба знали, что численное преимущество не на стороне Эша. Если он выстрелит в султана, Кларинда тоже погибнет.

— Возьми меня, — мрачно проговорил Эш. — Если тебе нужен всего лишь кусок мяса, можешь вырезать его из моей спины. Или получить его, отделив мою голову от тела. Мне все равно, что ты со мной сделаешь. Но ее отпусти.

— Не-ет! — выкрикнула Кларинда, пытаясь высвободиться из стальной хватки Эша. — Я поеду с тобой! Я сделаю все, что ты хочешь! Только не убивай его!

Меньше всего кто-либо из присутствующих ждал, что Фарук внезапно откинет голову назад и громко расхохочется.

— Никак не могу решить, кто из вас больший глупец, — сказал он. — Она готова ради тебя принести в жертву свое тело, а ты предлагаешь за ее безопасность свою жизнь. Какая трогательная и в то же время тошнотворная ситуация! — Султан презрительно кивнул в сторону Кларинды. — И да поможет твой Бог этому твоему жениху, если он любит тебя так же, как любил я.

— Вы никогда меня не любили! — Не желая больше ни за кем прятаться, Кларинда наконец-то вырвалась из рук Эша. — Нет, конечно, вы меня хотели, и, возможно, я даже вам понравилась. Но вы меня не любили.

Ноздри Фарука стали раздуваться от ярости, как у его скакунов.

— Да как смеешь ты, простая женщина, утверждать, что я, досточтимый султан Эль-Джадиды, чувствую?!

— Как ты себя чувствуешь сейчас, Фарук? — Кларинда сделала шаг к султану, заставив его опустить пистолет. — У тебя есть такое ощущение, будто кто-то взял один из твоих больших кинжалов и вонзил его прямо в твое сердце? Перед сном ты плачешь в подушку до полного изнеможения, засыпаешь с мыслью о любимом человеке, чтобы наутро проснуться и снова заплакать? — Кларинда сделала еще один шаг вперед, прекрасно понимая, что Эш слушает каждое ее слово, ведь она описывала султану самые тяжелые часы собственной жизни. — Ты грезишь о том дне, когда снова сможешь глубоко вдохнуть, не испытывая такого ощущения, будто ты проглотил пригоршню битого стекла? — Остановившись прямо напротив Фарука, она ткнула пальцем в его широкую грудь. — Потому что это и есть любовь! Именно так чувствуешь себя, когда у тебя отнимают все, что ты любишь. — Глядя на султана, Кларинда с искренним сожалением покачала головой, вспоминая все то доброе, что он ей сделал. — Я не разбивала твое сердце, Фарук. Я всего лишь задела твою гордость.

Несколько секунд султан хмуро смотрел на нее, а затем разочарованно всплеснул руками.

— Ну что мне с вами обоими делать? Неужели я должен позволить вам уязвить мою гордость и в память о моих предках забыть о мести? — воскликнул он. — Если я вас сейчас отпущу, то как я буду смотреть в глаза своим подданным?

Никто даже не заметил, что Поппи соскользнула с гнедого скакуна, пока она не потянула Фарука за рукав.

— Кажется, я могу предложить вам, как выйти из затруднительного положения, ваше величество, — сказала она. — Вы можете взять меня вместо нее.

— Поппи, нет! — вскричала Кларинда, придя в ужас от того, что ее вызов довел подругу до такого.

Не замечая Кларинды, Поппи продолжала говорить с султаном с таким видом, словно, кроме них, на берегу никого не было.

— Разве не вы говорили мне, что каждая следующая женщина в вашей постели не хуже предыдущей? Только подумайте, каким великолепно мстительным вас сочтут, узнав, что вы вырвали из рук Кларинды ее лучшую подругу. И заставили ее стать вашей наложницей, чтобы наказать Кларинду за то, что она сбежала с капитаном Берком. — Глаза Поппи замерцали за толстыми линзами ее очков, когда она понизила голос до театрального шепота: — Вы даже можете посадить меня на цепь в одну из своих темниц на несколько дней, чтобы казаться еще большим деспотом.

Фарук несколько мгновений безучастно смотрел на Поппи, а затем сделал по направлению к ней угрожающий шаг.

— Ваша попытка избавить подругу от моего гнева весьма благородна, мисс Монморанси, — заявил он. — Но вы ошибаетесь, считая, что можете так легко отделаться.

Явно испугавшись его взгляда, устремленного прямо на нее, Поппи попятилась назад. Фарук, возвышаясь над ней, шаг за шагом следовал за Поппи.

— Вы недооценили моей жажды мести, — произнес он. — Я не сделаю вас моей наложницей. Я сделаю вас своей женой. — Кларинда раскрыла рот от изумления, глядя на то, как султан наступает на Поппи. — Таким образом, вам придется всю жизнь платить за ошибки вашей подруги.

Остановившись, Поппи уперла руки в свои широкие бедра.

— Несмотря на то, что обо мне говорят, у меня есть собственная гордость, — заявила она. — Почему это вы решили, что я сдамся и приму столь романтическое и сердечное предложение?

— А потому! — Фарук заключил Поппи в объятия и поцеловал ее без следа той вежливой сдержанности, с какой он всегда держался с Клариндой. Кларинда и Эш обменялись удивленными взглядами, и на этот раз даже Люк лишился дара речи.

Ясмин закатила глаза.

— Мне все это кажется похожим на обычную торговлю, — заявила она. — Глупая корова вдвое больше нас обеих, вместе взятых.

Поцелуй длился так долго, что солдаты Фарука, потупив глаза, стали неловко переминаться с ноги на ногу. Все знали: Фарук не боится того, что кто-то из них расскажет кому-то, свидетелем какого происшествия он стал ночью. Всем им были слишком дороги собственные языки.

Наконец Фарук оторвался от Поппи и, подняв руку, пригладил ее растрепавшиеся волосы, глядя на нее с нескрываемой нежностью.

— Я ответствен за женщин, которые уже находятся под моей защитой, — проговорил он. — Поэтому я не смогу сделать тебя единственной женой, как это принято у твоего народа, но клянусь тебе кровью моих предков, что ты станешь моей последней женой!

Поппи взволнованно засопела.

— Что ж, в таком случае мой ответ — да! — сказала она.

Кларинда уже начала было подозревать, что лишилась рассудка, но внезапно несколько разрозненных частей мозаики разом встали на свои места.

— Подождите одну минутку, — попросила она.

Поппи и Фарук, больше всего походившие на детей, залезших руками в блюдо с тортом, одновременно посмотрели на нее.

Кларинда обвиняющим жестом указала на Фарука.

— Когда в то утро в хамаме вы говорили о том, что у каждого мужчины должна быть только одна женщина и что обнять такую женщину — значит обнять судьбу, вы имели в виду не меня, не так ли?

Султан удивленно приподнял брови.

— Откуда тебе это известно?

— Не важно, — бросила Кларинда, переключая внимание на Поппи. — И большая корзина ктефы, которую Фарук прислал в гарем, тоже предназначалась не мне, верно? Она была для тебя. Он ухаживал за тобой у меня за спиной, так? — Кларинда вновь ткнула пальцем в сторону Фарука. — Хитрый пес, вот ты кто! — забывая об уважении к султану, вскричала она. — Тебе должно быть стыдно!

Брови Фарука опять поползли вверх.

— Но я понимаю, почему ты не испытываешь стыда, — продолжала Кларинда. — А ты, Поппи, всего лишь маленькая коварная потаскушка! — Она была не в состоянии скрывать свой восторг таким неожиданным поворотом событий. — Наконец-то нашелся секрет, который тебе удалось сохранить, да?

В ответ Поппи сделала вид, что поворачивает воображаемый ключ возле своих улыбающихся губ и бросает его назад через плечо.

Обняв Поппи за плечи с таким видом, словно это было обычным делом, Фарук бросил суровый взгляд на Кларинду с Эшем.

— Поскольку мисс Монморанси так благородно согласилась заплатить ваш долг, вы можете уехать, — заявил он. — Но я хочу получить назад своего коня. — Он сделал знак одному из своих гвардейцев. — Вместо него можете забрать гнедого, — добавил султан.