Сабрина Пейдж - Его девственница

- Кстати, о ерунде… - я ловко сворачиваю от своего творческого кризиса, накалываю на вилку еще пару кусочков вафли и запихиваю в рот. – У меня есть пару слов для тебя о козьей одежде. Вот то, что называется ерундой.

- Клянусь, существует магазин для этого, - настаивает Анджело. – Ты знал, что Нейт купил швейную машинку? Он заказал ее в интернете и научился ей пользоваться по онлайн-видео.

- Мой брат, у которого есть номер его портного на быстром наборе в телефоне, шьет одежду, - говорю я с притворным недоумением. Я уже давно верю всему, когда дело доходит до моего брата, который с энтузиазмом принял свою пенсионерскую жизнь в обмен на ранее светский образ жизни. – Для коз.

- Я думаю, это великолепно, - гордо говорит Анджело, кладя свою большую ладонь на руку моего брата. Нейт всегда был высоким и мускулистым, но размеры Анджело заставляют его выглядеть, по-хорошему, незначительным рядом с ним. – Разве ты не видел видео козочек в пижаме? Козья одежда – это новая одежда для собак.

- Разве мы не достаточно намучили собак, одевая их в одежду? – спрашиваю я. – Действительно ли нам нужно распространять эти пытки на других животных?

- Некоторые собаки любят наряжаться, - протестует Нейт. – Ты просто не понимаешь, потому что Хэми – неандерталец, который не носит одежду.

Я смотрю на моего пса позади нас, который в данный момент катается по траве, что, скорее всего, означает, что он нашел вонючую коровью кучу или козье дерьмо, чтобы использовать его в качестве парфюма.

- Хэми – интеллектуал, - шучу я. – Но не могу не заметить, что его манеры оставляют желать лучшего.

- Это так мило, что ты защищаешь Хэми, - говорит Анджело. – Он такой огромный брутальный болван.

Нейт смотрит на Анджело. – В тебе заговорил родственный дух? – дразнит он.

- По крайней мере, я твой огромный брутальный болван, - отвечает Анджело, нежно целуя Нейта.

- Тьфу. Мне кажется эти вафли слишком приторные, - стону я.

Анджело смотрит на меня с сумасшедшими глазами. – Слишком сладко? Такого не может быть. Они должны быть легкими и воздушными, а сладость не должна подавлять их вкус.

- Все в порядке, - настаиваю я со смехом. – Клянусь, я пошутил.

Рука Анджело ложится на сердце. – Не пугай меня так.

- Ты знаешь, как он относится к своей кухне, - ругает меня Нейт.

- Ну, появился ли новый роман в твоей жизни? – спрашивает Анджело с хитрой улыбкой. – А может и в личной жизни?

Нейт присвистывает, а я смеюсь. – Ты играешь грязно, Анджело.

- Тебе явно не хватает грязи, - Анджело приподнимает брови и смотрит на меня долгим взглядом.

- Понятия не имею, о чем ты говоришь, - вру я, отлично понимая, что он имеет в виду. Нейт и Анджело преследуют меня, когда дело касается моих похождений, или точнее их отсутствие в моей жизни, с тех пор, как моя жена сбежала от меня спустя семь месяцев брака пять лет назад. Жизель продала половину моей книги, прежде чем сбежала со своим инструктором йоги в Индию «искать себя».

Очевидно, я умею строить отношения.

Отношения и брак могут работать для кого-то типа моего брата и Анджело, но совершенно ясно, что они не предназначены для меня. Независимо от того, сколько раз эта влюбленная парочка сводила меня с кем-то, ничего не получалось.

- Вчера на фермерском рынке я видел симпатичную девушку. Она профессор истории, - рассказывает мне Анджело. – Ты, наверное, уже знаком с ней. Я упомянул твое имя, и она сказала, что знает тебя. Я взял ее номер телефона, и она сказала мне, чтобы ты позвонил ей.

Профессор истории из моего университета. Кто-то моего возраста. Кто-то, кто мне подходит.

Мне должно быть интересно. Мне следует взять ее номер.

Вместо этого я не могу сосредоточиться на том, что Анджело говорит мне о моей ровеснице и профессоре истории, которая должна меня заинтересовать.

Вместо того чтобы слушать его, я думаю о Пьюрити.

Со мной что-то действительно не так.

Я выпиваю половину своей «Мимозы», пытаясь заглушить образ ее лица – чистого и невинного, наивного и прекрасного. – Черт, ты даже хуже Нейта с его сватовством, - ворчу я.

- Это моя ответственность, как твоего брата, по крайней мере, попытаться помочь тебе найти себе кого-то, чтобы не закончить жизнь одинокой старой девой, - говорит Нейт, беря шампанское и подливая мне больше в мой стакан.

- Вот, выпей еще. Это поможет тебе в твоем творчестве. Тебе стоит попробовать писать, пока ты пьян. Я слышал о такой технике.

- Я уже пробовал это, - говорю я ему пренебрежительно. – Это не работает.

- Разве это не то, что делал Хемингуэй? – задумывается Анджело. – Ты это должен знать, потому что твоя собака названа в его честь…

- Хемингуэй был алкоголиком. Я бы хотел избежать того, чтобы стать алкоголиком ради того, чтобы написать роман. Большое спасибо. Хотя между завтраком и…

Я резко останавливаюсь. Я собирался что-то ляпнуть о встрече с Пьюрити и ее отцом вчера. Я говорю себе, что это только из-за истории Нейта и Анджело, но я понимаю, что это не так. Я смущаюсь, потому что одна мысль о Пьюрити, и волна жара пробегает сквозь меня при мысли о ней, тревожа меня.

- Между завтраком и чем? – спрашивает Нейт.

- Ничем, - я пожимаю плечами.

Анджело смеется, скрещивая руки, пока откидывается на спинку кресла. – Это не прозвучало как ничем. Это не просто ничем. Ты кого-то встретил?

- Что? Конечно, нет. Не смеши меня, - мой голос дрожит, и я скрываю это, делая еще один глоток «Мимозы», заставляя Анджело засмеяться громче.

- Ты покраснел? – спрашивает Нейт.

- Это из-за алкоголя, придурок, - говорю я резко. – Никого я не встретил.

- Конечно же, нет, - дразнит Нейт. – Правда, твои щеки покраснели, как у школьницы.

Школьница.

Слово посылает волну вины через меня. Такова она и есть. Школьница. Слишком юная. Слишком наивная.

Слишком невинная.

Я делаю тяжелый вздох. – Мне не двенадцать лет. Дело не в девушке, - лгу я. – Вчера в мой офис заявился кое-кто.

Я не должен рассказывать им об этом. Регистрация студентов конфиденциальна, и я никогда ранее не сплетничал о студентах из моего класса. Я мог бы легкомысленно отшутиться и не рассказывать им, но, кажется, алкоголь развязал мне язык, а чувство вины вынуждает рассказать об этом, будто я один из прихожан, исповедующих свои грехи священнику.

Отец, прости меня за то, что я не могу перестать думать о дочери моего бывшего друга.

- Ну, давай, - просит Нейт. – Говори уже! Это что-то пикантное? В твоем классе какая-то знаменитость? Ох, пожалуйста, скажи, что это ребенок какой-то приличной знаменитости, а не ребенок звезды реалити-шоу.

- Никаких детей знаменитостей не зачисляли в мой класс, - отвечаю с уверенностью я. – Это был Алан.

- Какой Алан? – хмурит брови Нейт.

- Алан, - повторяю я. – Из Саус Холлоу.

- Этот мудак? – Нейт закатывает глаза. – Какого черта он хотел от тебя? Что еще интереснее, чего он хотел, придя в колледж? Разве он не думает, что это место полно греха и разврата? Хуже того, что он делал в твоем классе? Ты же вроде как сам дьявол, не так ли?

- Я запутался, - вмешивается Анджело. – О ком мы говорим?

- Ты знаешь Алана, - говорит ему Нейт. Он проповедник в церкви, члены которой в день нашей свадьбы явились с плакатами протеста к дому моей матери.

- Ох, - вздыхает Анджело. – Придурок, который считал, что сосед-гей и его парень не должны показываться в Саус Холлоу.

- Именно. Тот самый мудак, - повторяет Нейт. – И чего он хотел?

Я выпиваю оставшуюся часть шампанского и переглядываюсь с Анджело и Нейтом. – Он уж точно не хотел, - говорю им, усмехаясь. – Я уверен, что это совершенно противоположное тому, чего он хотел бы, на самом деле.

Они оба смотрят на меня с нетерпением.

- Его дочь Пьюрити, - уточняю я. – Она поступила в колледж и будет посещать мой класс.

- Да пошел ты, блядь! – восклицает Нейт. – Такого не может быть. Ад, должно быть, замерз.

Мы все долго молчим, пока Анджело не начинает говорить.

- Ну, - добавляет он с южным акцентом, - благослови их сердца.

Дыши, говорю я себе, несмотря на то, что паника поднимается в груди.

Я опаздываю, а я ненавижу опаздывать. Если есть что-то, в чем я действительно хороша, то это – соблюдение правил. А следовать расписанию в начале учебного года, это определенно то правило, которое следует соблюдать.

Я пытаюсь остановить жжение в горле, но оно не проходит. Глядя на мою карту расположения кампуса, я пытаюсь понять, где нахожусь по отношению к английскому отделу. Здание должно быть поблизости от политического отдела, но я его не могу найти.

Кампус колледжа больше, чем весь Саус Холлоу, и он в принципе расположен в самом большом городе, в котором я когда-либо была, что еще больше подавляет меня.

Думаю, количество студентов в кампусе, наверное, в двадцать раз больше населения Саус Холлоу. Студенты обходят меня со всех сторон. Они все выглядят так, будто знают куда идут и что они делают, а кто-то пробегает с наушниками в ушах. Некоторые идут в парах или группах, увлеченные разговором. Я не понимаю как, но, кажется, будто здесь все уже подружились, несмотря на то, что сегодня первый учебный день. Здесь все кажутся совершенно спокойными и непринужденными.