Мария Летова - Его дерзкий трофей

Ну, всё, писец…

У меня стоит.

— Я тебе не мешаю?.. — спокойно интересуется наш штатный физиотерапевт.

— Не… — отвечаю ему, продолжая невозмутимо делать замах.

Он так привык с мужиками работать, что для него такой инцидент из разряда бытовушки.

Дверь в зал зло распахивается. Флегматично бросаю на неё взгляд. Марат тоже. Он и сам, видать, приснул от своей работенки.

— Доброго утречка… — приветствую брата, возвращаясь к своим убаюкивающим "упражнениям".

На нём костюмчик и кислые щи.

— Привет, Марат, — кивает он врачу и чеканит сквозь зубы. — Зайди, когда закончишь.

А это уже мне.

Ясно.

Я примерно так и рассчитывал на понедельник. У меня ещё мысль в голове недооформилась, а Паша уже всё знает.

Мы заканчиваем через десять минут.

Решаю не идти в душ. Забираю свою сумку из раздевалки, даже не переодеваясь, и иду к Паше в кабинет.

В СК пусто. Время девять утра. Сегодня у меня силовая тренировка, я впервые нанял тренера. Не хочу терять форму перед Казанью. Хочу стать их капитаном, это одно из условий, которое я озвучу.

— Че ты творишь? — первое что слышу, войдя в дверь.

Прикрываю её за собой и оборачиваюсь, бросив сумку на пол. Иду к бару и беру оттуда бутылочку воды.

— А че я творю? — спрашиваю своего старшенького, который сидит в здоровом пижонском кожаном кресле.

— У тебя кризис что ли? — лает Паша, сжав руку в кулак на столе. — Среднего возраста?

— Средний возраст — это твоя тема, — намекаю я, делая большой глоток из бутылки.

— Че ты думаешь, тебе в Казани дадут атакующего? — продолжает наседать он и повышает голос, откидываясь на спинку кресла. — Бл*ть, ты серьёзно?! Казань?!

Я сам не знаю, что творю. Это не только Казани касается. А что касается её — я тоже боюсь сделать ошибку, но назад не поверну.

— Ну, да, — говорю беспечно, подходя к окну. — Столица республики…

— Не занимайся хе*нёй, — советует Паша. — Я тебе ещё два сезона здесь обеспечу.

— А чё? — ухмыляюсь, разворачиваясь и складывая на груди руки. — Боишься, что я вам полную корзину наложу?

— Х*ров ты нам наложишь, — усмехается он в ответ, расслабляясь. — У них лёгкий форвард третий по результативности в стране, не дадут они тебе атаковать. Ты ещё небось и капитана просить собрался?

Чувствую, как напрягается челюсть. Почему бы мне не просить?! Я их форварду глаз на жопу натяну. Я его уже вдоль и поперёк изучил. Я БЫСТРЕЕ. Я быстрее всех в этой лиге, даже в двадцать, бл*ть, девять лет!

— Ага, вот думаю, чё ещё у них попросить… — продолжаю паясничать, хоть я пи*ц как зол на него.

Психи — это не моё кредо. Но меня бесит, как повернулся этот разговор.

— В августе будем набирать новый состав…

— Почему нельзя меня просто поддержать? — перебиваю его разглагольствования и смотрю ему в глаза. — Это такая фишка в нашей семейке?! На каждом, бл*ть, шагу палки в колёса ставить?!

— Это я тебе палки ставил?! — вдруг орёт он, вставая. — Ты щас серьёзно?!

— Не ставил, пока всё тебя устраивало, — цежу я.

— Я о тебе забочусь, дебил! — цедит он в ответ.

— Я сам о себе позабочусь. — Отрезаю, подхватывая с пола сумку. — Я вообще сам по себе с пятнадцати лет.

— И чё мне тебя пожалеть? Я тоже сам по себе с пятнадцати, — издевается он. — Видишь, не жалуюсь.

— Пошёл ты, — советую ему, забрасывая сумку на плечо.

Он уже не сам по себе. У него есть КАтёнок. У него есть семья.

Почему у меня нет семьи?

Я эгоист. Я не умею ни о ком заботиться. Я не потяну Цыплёнка. Или потяну? А она меня потянет?

— Егор, не тупи… — очень тихо просит Паша.

— А ты отвали от меня, — прошу его в ответ.

Ухожу, не оглядываясь, чувствуя тупую пустоту в душе.

Дома принимаю душ и переодеваюсь в джинсы и футболку.

Ровно в восемь сижу за столиком ресторана на Тверской. Света как всегда опаздывает. Она всегда опаздывает минимум на двадцать минут. Я никогда на неё не наезжал из-за этого, потому что я вообще никогда не наезжаю на женщин. Может поэтому она решила, что ей всё можно?

Сегодня она опоздывает на сорок минут.

Почему бы ей не отхватить за это пи*ды?

Чё-то мне надоело быть пай-мальчиком.



Перекатывая во рту итальянскую минеральную воду, наблюдаю за тем, как Рыжая плывёт по залу ресторана, одетая в потрясающее платье с разрезом до середины бедра. Её стройная загорелая нога то появляется, то исчезает в складках голубой ткани, а мой указательный палец долбит по треснувшему дисплею телефона.

Поднимаю глаза выше, и она ловит мой взгляд своим. Её глаза плавают по моему лицу, по моим плечам, возвращаются к моим глазам, после чего она задирает подбородок к потолку.

Сейчас мне кажется, что нет на свете второго человека, который видел бы края также х*рово, как она. Это опасная привычка, которая может сослужить ей очень плохую службу. Но, если есть лоб, значит будут шишки.

Откидываюсь на спинку стула, расстёгивая свои Эпл Вотч, и бросаю их на стол, как только она устраивается напротив. Часы скользят по скатерти, и она успевает поймать их прежде, чем они падают ей на колени. Хорошая реакция, в ходе которой она на секунду теряет выверенность своих движений.

— Знаешь, сколько длится баскетбольный матч? — спрашиваю параллельно, подхватывая со стола телефон.

Она бросает на меня острый взгляд, поджимая губы, и отвечает, вздохнув:

— Добрый вечер.

Закидывает ногу на ногу, вертя часы в руке.

— Сорок восемь минут, — продолжаю, упершись ладонью в колено и глядя ей в глаза. — В среднем, девяносто шесть минут в неделю. Шесть с половиной часов в месяц и около пятидесяти часов за сезон.

— Надо же… — ровно отвечает Света, перебрасывая медную копну волос на одно плечо.

— Мы с тобой ужинали стабильно раз в неделю, — поднимаюсь со стула и гляжу на неё сверху вниз. — За три месяца это двенадцать раз, и ты каждый раз опаздывала на двадцать минут, плюс сегодняшние сорок, итого, я ждал тебя в общей сложности около пяти часов. Пять часов — это шесть с половиной баскетбольных матчей.

— Ты умеешь считать, я поняла… — напряженно тянет Рыжая, подняв на меня глаза.

Подхожу к ней и наклоняюсь, положив руку на спинку её стула. Беру её ладонь в свою и смотрю в красивые голубые глаза. Потом на идеальные полные губы, на вырез платья.

У Светы очень мягкие черты. Она вся очень женственная. Мне в ней нравится абсолютно всё, иначе я не стал бы завязывать отношения. Если бы она сейчас потёрлась о мои яйца, я бы возбудился мгновенно, но теперь, трах*я её, я бы думал о другой. Такова суровая правда моей жизни на данный час.

Диана, мой нежный маленький Цыплёнок, как же ты отхватишь, дай только до тебя добраться.

Сжимаю часы в узкой ладони Рыжей и советую, прижавшись губами к её уху:

— Надень и никогда не снимай. И, бл*ть, запомни — опоздания тебе них*ра не идут.

Целую на прощание её благоухающий висок и прошу, выпрямляясь:

— Не звони мне больше.

Ее грудь начинает вздыматься в глубоком мягком вырезе, губы приоткрываются, а глаза наполняются почти осязаемым напряжением.

Смотрю на неё ещё секунду, а потом ухожу.

На улице ещё не стемнело. Пахнет летом и пылью. Шагаю вниз по узкой улице к своей машине. Слышу за спиной цокот каблуков и вздыхаю.

— Егор… — хрипловато зовёт Рыжая за моей спиной.

Отзываюсь, подходя к своему Мерседесу:

— Да?

Достаю из кармана ключи и снимаю блокировку, не оглядываясь. Она хватает меня за руку и прижимается ко мне, обняв за талию.

— Извини… — бормочет Света мне в грудь. — Я разозлилась…я…больше так не буду… — для пущего эффекта она кладет ладонь на мою ширинку и мягко сжимает яйца, не забывая потирать член. Он начинает наливаться кровью, но это чисто физическая реакция.

Смотрю на склоненную рыжую макушку, не пытаясь что-либо предпринять. Случись это в пятницу, всё было бы по другому. Но, сегодня понедельник. Хаха. Очень смешно.

Мне не хочется обнимать её в ответ.

Все это не то.

Я вдруг вспоминаю прикосновения нежных тёплых губ к своей спине, к своему плечу. Вспоминаю остроконечное личико, робко-наглые выкрутасы и хитрые зелёные глаза. Хрупкую маляку, которая отжала мою куртку, влезла в мою кровать и заставила трах*уть себя без резинки и мозгов, как последнему долбо*бу!

Млин, я жертва со всех сторон!

Её я хочу повести на ужин. Хочу накормить её жареным поросёнком, а потом привести домой и уложить в свою постель. И трах*ть её медленно и вдумчиво, под эти её тихие стоны. На этот раз она кончит вместе со мной, а потом может отрубаться, нахалка.

Об остальном я подумаю позже.

— Я не свободен, — говорю вдруг, отстраняя Рыжую от себя, и открываю дверь машины.

— Ты… прикалываешься?! — изумленно орёт она, хватая меня за бицепс обеими руками.

— Нет, — отвечаю, оборачиваясь.

Её лицо до того обескуражено, что я кривлю губы в невесёлой улыбке.

Но, это только на секунду, потому что в следующий миг глаза её пылают бешенством.

— Ты несвободен?! На школьниц потянуло?! — шипит она, пихая меня в грудь.

Не двигаюсь с места, позабыв о манерах. Я даже не спрашиваю, откуда она знает. В этом городе, бл*ть, с каждым годом всё теснее!

— Может быть, — отвечаю спокойно.

— Ты вообще всех подряд под себя тащишь?! — орёт она, отскакивая. — Даже эту рязанскую шлюку малолетнюю?!

А вот здесь я злюсь.

— Не суди всех по себе, — холодно советую ей, и уже жалею о своей несдержанности.