– Мне нужна ты.

– Ты провел на ногах тридцать шесть часов.

– Еще один не повредит.

И поцеловал розовый сосок. Иден отстранилась.

– Ты куда?

Иден не отвечала. В широко распахнутых зеленых глазах плескались желание и неуверенность. Джек встал и приблизился к ней на шаг. Иден не могла отступать дальше – путь ей преградила пушка.

– Ты боишься меня? – Джек обнял ее за талию.

– Нет. – Иден пыталась высвободиться из его объятий, но он крепко держал ее, прижимаясь пахом к ее бедрам, чтобы она ощутила его возбуждение.

– Ты не хочешь меня?

Иден застонала.

Джек не понял, было это «да» или «нет», но не стал отступать. Прижав Иден к пушке, он левой рукой снова обнял ее за талию, а правая скользнула под подол длинной рубашки. Джека обдало жаром, его горячие пальцы обхватили нежные ягодицы. Иден дугой выгнулась в его объятиях. Такого ответа было Джеку достаточно.

В крови разгорался пожар. Джеку хотелось хлопнуть по этим упругим выпуклостям, но с грубыми играми следовало подождать. Он гладил прекрасные волосы пленницы и целовал обнажившееся плечо, шею.

Иден замерла без движения, изо всех сил стараясь не поощрять его и скрыть собственное возбуждение, но когда пальцы Джека проникли в потайную расселину между ее ног, тайна открылась – ее выдала влага. Иден застонала от наслаждения.

Джек понял, что долго не выдержит. Его губы метались по шее Иден, рука страстно и нежно ласкала ее груди, живот, бедра, затем спустилась к пушистому холмику между ног. Пальцы коснулись таинственного твердого бугорка в ее вершине и ритмично заплясали на этой крошечной драгоценности.

Иден дрожала, как в лихорадке. Тело ее, ставшее незнакомым и неподвластным воле, посылало такие сигналы, которых ее девственный разум был еще не в силах прочесть. Она двигалась в одном ритме с Джеком. Наконец она получила от Джека то, к чему так слепо стремилось тело. Через несколько мгновений Иден бессильно откинула голову. Из ее губ вылетел слабый стон. Джек почти терял сознание от яростного ритма ее бедер. Наступал предел его выдержке.

– Не шевелись, – взмолился Джек. – И ничего не бойся, – добавил он, дрожащей рукой развязывая пояс халата. – Я не возьму тебя сейчас, просто помоги мне. – И он направил свой окаменевший жезл во влажный жар между ее ног.

– О! – застонала Иден и слегка стиснула гостя. Джек с усилием сглотнул. Его грудь вздымалась и опадала с поразительной мощью. Все его самообладание рассыпалось на части, как корабль в бурю.

Иден осторожно поерзала на своем коне, скользя по пульсирующему стержню. Джек старался помочь ей, двигаясь с медлительной ритмичностью. Через минуту она отстранилась, сдавила его бедра ногами, потом снова прижалась к Джеку. Зубы ее были стиснуты, глаза затуманились. Пальцы Джека усилили натиск. Жалобные стоны Иден перешли в крик, на мгновение тело ее застыло. Она выкрикнула его имя. Джек понял – она достигла вершины.

– Ш-ш-ш, – успокаивающе шептал он, приподнимая расслабленное тело со ствола пушки и прижимая к себе. О собственных нуждах он старался не думать.

«Какая способная ученица», – с улыбкой подумал Джек, взял в ладони ее лицо и поцеловал. Иден обвила его шею руками.

Иден дрожала от пережитого восторга. Ничего подобного она не ожидала, тем более сегодня, после ледяного купания и чудесного спасения. Страсть Джека захватила ее, как мощный поток.

Она впилась в его губы медленным, благодарным поцелуем, а ее рука с осторожностью исследовала бугристые мышцы у него на груди.

Джек задрожал. Иден, смелея, двинулась дальше, ее пальцы ощупывали сложный рельеф его живота. Влажная кожа как будто загоралась от этих прикосновений. Из губ Джека вырвался хриплый стон. Иден вдруг догадалась, что, подарив ей блаженство, сам он остался неудовлетворенным.

Его голодный поцелуй раздвинул ей губы, язык проник внутрь, ритмично задвигался. Иден вся отдалась изысканной ласке. Она понимала, что играет с огнем, но уступала этому мужскому натиску. Ее пальцы впились в плечи Джека. Его язык крутился и танцевал у нее во рту, разжигая тлеющие угли желания. Какой смысл сопротивляться шестифутовому утесу из мускулов?

Джек начал подталкивать ее к постели. Иден бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. Аквамариновые глаза Джека лихорадочно блестели, губы сжались в упрямую линию.

– Джек?

– Да, любовь моя.

– Что ты делаешь?

– Соблазняю тебя, – усмехнувшись, прошептал он. – Я же сказал, что непременно это сделаю.

И ловким движением он стянул с нее рубашку, окинул взором обнаженное тело, и в его глазах загорелись искры.

– Ты… ты сказал, я сама захочу…

– А ты не хочешь?

– Я… я не знаю, надо все обдумать.

– Не надо.

– Но, Джек…

Сомнение и страх смешались в душе Иден с голосом древнего инстинкта. Неужели она лишится девственности?

– Да, моя сладкая…

– Я думала, ты не хочешь меня.

– Хочу, жажду. – Он сбросил длинный парчовый халат, и тот упал к его ногам блестящим холмом.

Иден сглотнула. Ее поразило великолепие этого мощного тела.

– Хочу, невыносимо хочу. – Джек мягко надавил ей на плечи. Иден опустилась на краешек кровати. Он встал на колени между ее ног. – Давай, я покажу тебе, как сильно тебя хочу?

Его горячие губы коснулись ее губ, спустились к шее, потом в ложбинку между грудями.

– О Боже, – прошептала она, опуская голову на покрывало.

Иден понимала, что, если все случится сейчас, пути назад не будет, но ее сердце уже принадлежало этому мужчине, а тело ликовало при каждом его прикосновении. Когда он гладил ее, она впадала в странное гипнотическое состояние, словно проглотила одно из тех странных снадобий, которые индейцы вароа используют в своих религиозных церемониях.

– Сказка моя, – шептал он ей в самое ухо, поглаживая плоский живот Иден. – Я тебя съем.

Иден хохотнула, думая, что он шутит, но вскоре поняла свою ошибку. Джек ногами раздвинул ей бедра и стал спускаться по ее телу вниз, осыпая мелкими поцелуями грудь, живот, бедра. Она вцепилась в край покрывала.

Джек обхватил ее ягодицы, наклонился, дразнящими поцелуями пробежался по внутренней стороне бедер. Иден нетерпеливо застонала. Горячие мужские губы задержались на мгновение на холмике волос и вдруг коснулись самой сердцевины ее женской сути. Иден ахнула от неожиданности, но Джек был лишь в самом начале пути. Его опытный язык ритмично касался вновь отвердевшего бугорка, затем губы впились в самое потаенное место, принося безмерное наслаждение и беспамятство. Иден целиком отдалась на милость победителя, она лежал под ним, как тропическая река, которую солнце превращало в расплавленное золото.

Дыхание Иден участилось, она извивалась и выгибалась в жажде удовлетворения. Джек не отступал в своем яростном натиске. Его пальцы скользнули в шелковистую щель. Двигаясь внутрь и наружу, они подгоняли Иден к безумию. Снова? Как он беспощаден! Но в этом счастье…

Любовная игра продолжалась. Джек взял маленькую ступню Иден, поцеловал ее и закинул ногу себе за плечо, чтобы полнее насладиться открывшимся зрелищем. Иден зажала его голову бедрами и, тая от наслаждения, прошептала:

– О, Джек, я сейчас умру.

Из его губ вырвался низкий смешок.

– Не умрешь, моя радость, доверься мне. – Он обжег ее дьявольской улыбкой и вернулся к своей задаче – окончательно свести с ума.

Иден совсем потеряла голову, отдаваясь его губам все с большей страстью и откровенностью.

– О, Джек… я больше не могу… прекрати… ну пожалуйста!

Но в ответ на эти мольбы изысканная пытка лишь стала острее, острее, еще острее. И вот Иден уже на вершине. Короткий крик – и все.

– Как видишь, ты жива. – Джек приподнял голову и понимающе улыбнулся.

– О, Джек!

– Подожди, у меня есть для тебя еще кое-что.

Он приподнял ее над кроватью и переложил на середину с такой легкостью, словно Иден была не тяжелее кошки. Ее восхитили круглые бицепсы его рук. Она легонько стиснула их и удивилась тому, какие они твердые.

– Ты такой жесткий, – с улыбкой заметила она. – Ты сделаешь мне больно.

– Что ты, солнышко, никогда. – Джек накрыл ее своим телом. – Я хочу тебя.

Иден с тревогой вгляделась в его лицо. Кровь стучала в ушах, как барабаны индейцев.

Джек положил ее голову себе на левую руку, а правую протянул вниз и направил свой стержень в тот тайный проход, который давно был готов его принять.

Сердце Иден готово было вырваться из груди, но Джек проявил нечеловеческую выдержку и несколько секунд не продвигался вглубь, давая ей время привыкнуть к новому положению. Иден решила, что у пушки они делали почти то же самое, и немного успокоилась. Джек почувствовал, что она расслабилась, и двинулся вперед. С каждым рывком он проникал чуть глубже в этот раскрывавшийся ему навстречу цветок.

– О, Джек… – в который уже раз простонала Иден, обхватила его торс ногами, сцепила щиколотки у него на спине и, забыв обо всем, рванулась ему навстречу.

– Иден, любовь моя, не спеши. Ты меня мучаешь. – Он провел кончиком носа по изгибу ее плеча. – Ты так хорошо пахнешь, моя тропическая орхидея.

Мир кружился перед глазами Иден, как пейзаж, открывавшийся с вершины самого высокого дерева в джунглях. В ушах зазвучал голос отца: «Все животные, достигнув репродуктивного возраста, находят себе пару». Логичный совет казался несовместимым с той бурей, которая бушевала в ее крови, пока стержень Джека по крошечной доле дюйма продвигался в ее плоть. Она подалась ему навстречу.

– Ты готова, Иден?

– О…

Джек поцеловал ей ладонь и медленно проник в ее лоно. Вот он дошел до тонкой девственной плевы, зашептал в ухо, что будет почти не больно, и резким движением бедер прорвал ее.

Иден закусила губу, но сдержала крик. Что делать, в этих древних кровавых ритуалах боль необходима и неизбежна. Об этом Иден узнала от первобытного племени вароа. Такая церемония означает переход на новый этап жизни. Жизни с этим мужчиной и всеми его опасными тайнами.