Мария Акулова - Эффект бабочки

– Да, – сжав связку в ладошке, Настя отправила ее в сумку. Вот так просто Имагин вручил ей ключи от своего дома.

– Поехали.

А потом схватил чемодан, проинструктировал насчет того, как отключать сигнализацию, научил закрывать замки, представил охраннику на первом этаже, а потом ехал как обычно неспешно, расслабленно, сыто и довольно.

Он все теперь делал так – сыто и довольно, что сильно удивляло Настю, для которой ночной забег оказался выматывающим, хоть и безумно приятным.

Прощание у ее арки получилось скомканным, потому что время поджимало, но приятным.

– Как приземлитесь – скинешь сообщением.

– Хорошо. Заселимся – наберу в скайпе.

– Ладно. А обратно…

– В пятницу.

– Долго… – Настя нахмурилась, считая дни.

– На самом деле, быстро, не успеешь соскучиться, – Глеб коснулся морщинки на лбу девушки губами.

– Вот и проверим, – Настя легко могла бы поспорить. Уже скучала.

– Приеду – проверим, – а Глеб посмотрел напоследок в глаза, чмокнул в щеку, вернулся в машину.

Как же не вовремя иногда случаются командировки! С каким удовольствием он летел бы сейчас на другой самолет. Куда-то в теплые края, и чтоб рядом сидела Настя. Листала путеводитель и делилась мыслями о том, куда они обязаны сходить, а он сам бы считал, сколько дней можно будет провести с ней, не вылезая из постели, разве что для того, чтоб поесть и скупаться.

Глеб хмыкнул, бросая взгляд в зеркало заднего вида – Насти видно уже не было.

Ну вот, соврал. Вроде как обещал, что когда она уже не будет сидеть голой на его коленях, в нем заснет пошляк и проснется романтик, а получилось, что все мысли только в одну сторону. Ну ничего, романтик с пошляком в нем когда-то обязательно уживутся, им просто нужно дать время. Так же, как Насте на то, чтоб привыкла к тяжести ключей в сумочке.

И к этому его 'моя бабочка'. Ну хоть здесь не соврал – бабочка определенно его.

***

Первым делом, по возвращении домой, Настя тут же позвонила родным. Добрались они хорошо, успели даже поспать, поесть и теперь собирались гулять.

Андрей – со своими многочисленными летними друзьями, которые ждали его приезда как манны небесной, мама с бабушкой – в парк, а оттуда до магазина, чтоб уже вечером в четыре руки соорудить вкуснющий торт.

Настя обзавидовалась, пообещала маме, что будет вести себя хорошо, а бабушке – что тоже приедет, только позже, а потом положила трубку, упала на диван, зарывшись лицом в подушку, расплылась в улыбке.

Кому она сейчас завидовала – так это самой себе. Вспоминала ночь и завидовала. А еще возникало просто непреодолимое желание начать зачеркивать дни на календаре, стартуя обратный отсчет до пятницы. Первый Настя зачеркнула тут же, а потом занялась великими делами, которые совершенно не планировала, но сидеть на месте все равно бы не смогла, спать тем более.

Разобрать антресоли – самое время. Помыть плафоны – тоже хорошо. Почистить холодильник – отлично, ну и что, мама делала это перед отъездом? Слишком опрятными вещи не бывают. Снести все вазоны в ванную, а потом аккуратно, листочек за листочком, протирать? Идеальное занятие для того, чтоб руки были заняты, а мысли… А Настины мысли были очень далеко. Сначала взлетали, потом приземлялись, устраивались в гостинице, ходили на встречу, вечером должны были позвонить. Позвонили.

– Что делала днем? – Имагин позевывал, улыбаясь ей с экрана ноутбука. – Отдохнула?

– Ммгг, – не считая нужным уточнять, как именно отдыхала, Настя просто кивнула, любуясь чуть искаженным изображением собеседника. Оставалось только вздохнуть пару разочков, глупо улыбаясь, и сомнений в том, что девочка-то у нас – дурочка, уже не возникло бы.

– А завтра что делаешь?

– В Бабочке вечером.

– Точно… Забыл, – ответил Имагин без энтузиазма, хорошо, хоть спорить по скайпу не стал. – А днем?

– Днем… К тебе, наверное, пойду.

Тут же отвлекшись от своим хмурых мыслей, Глеб заулыбался, практически подсвечиваясь.

– Убрать хочу, не обольщайся, – так загорелся, что обламывать – практически грех, но так хочется. – Если придут твои мастера и увидят учиненный тобой беспредел…

– Во-первых, не мной, а нами, а во-вторых, правильно, женщина…

– Не хамите, мужчина.

Хамить мужчина перестал, улыбаться – нет.

Говорили они еще долго, обо всем и ни о чем, Настя слушала, иногда замечая, что теряет нить разговора, просто наслаждаясь звуками его голоса, а Имагин говорил и говорил, доставляя массу удовольствия.

Уже прощаясь, сказал, что нашел-таки то, в поиске чего Настя утром металась по квартире. Нашел в сумке из-под ноутбука. Как там оказалось девичье белье – понятия не имеет, но клянется хранить… трофей.

Выслушав от Насти тираду о том, что это тоже пошло… даже очень-очень пошло, Глеб спорить не стал, но обещал вернуть все в целости и сохранности. Хотя вернуть не обещал – хранить обещал.

Разъединившись, Ася практически сразу заснула.

А утром… Первым делом зачеркнула очередной квадратик на календаре.

Консьерж в подъезде Имагина встретил ее дружеской улыбкой и кивком, мол, помню, проходите, безумно рад…

Она прошла, с опаской, но открыла дверь, быстро и с первого раза справилась с сигнализацией, мысленно хваля себя за это, а потом огляделась, чувствуя, как руки покрываются мурашками.

Беспорядок они оставили знатный, но насколько памятный…

Настя прошла по коридору, ровняя фотографии, ставя на место сброшенные с тумб вещи, бумаги, вновь остановилась только на пороге спальни.

Вот здесь они с Глебом еще шли в сторону… ложа страсти, сейчас напоминающее огромное мягкое гнездо со стянутым бельем, которое теперь валялось кулем вместе с подушками и ватным одеялом. А там Настя уже не чувствовала пол под ногами. Здесь же каким-то образом оказался дофутболеный от самой двери кроссовок…

Хмыкнув, Настя занялась тем, зачем, собственно, пришла.

Для того, чтоб привести комнату в божеский вид, понадобилось не так уж много времени. Ася вполне законно рассудила, что приди она завтра раньше срока всего на полчаса, так же справилась, вот только…

Тогда у нее не было бы времени пройти в одиночку по квартире своего мужчины.

Она всячески пыталась сохранить грань между здоровым любопытством и нарушением личного пространства. Не заглядывая в шкафы, тумбы, не заостряла внимание на том, что сама бы не хотела показывать Глебу, окажись он у нее дома.

Но и такого – поверхностного осмотра – девушке хватило, чтобы многое понять. Он чистоплотен… если не брать во внимание тот беспорядок, который они учинили вдвоем. Минималист, ведь в квартире больше пространства, чем мебели. У него либо хороший вкус, либо умение хорошо выбирать людей, которые занимаются дизайнами помещений. Из окон открывается отличный вид, все достаточно лаконично, удобно, функционально. Это самый настоящий мужской дом. Дом, в котором женщина явно никогда не хозяйничала, а она…

Настя почувствовала одновременно ответственность и страх. Он так просто вручил ей ключи. Так просто предложил остаться, будто знакомы они не несколько месяцев, а половину жизни, и он ей доверяет больше, чем, наверное, было бы разумным…

– О чем ты думаешь? – задав вопрос самой себе, девушка покачала головой, опускаясь на кожаный Имагинский диван. Большой, коричневый, не слишком мягкий, но удобный. На нем, наверное, очень хорошо сидеть вечерами перед телевизором – огромной плазмой на полстены. Если он вообще таким мается. Хотя это вряд ли… Насте сложно было представить Имагина таким просто-человечным. С ноутом на коленях, включенным телевизором, чашкой чая или банкой пива в руках и пультом, лежащим рядом. Вот бы посмотреть на него… такого. Только и эту мысль додумать ей не удалось – теперь из-за телефона. Звонил Женечка.

– Привет, Настенька, – обратился привычным своим елейным голосом.

– Привет.

– Я насчет вечера… – Пирожок как-то долго мялся, а потом выпалил так быстро, что разобрать было не так-то просто. – Алена позвонила, сказала, что может выйти сегодня вместо своего дня, попросила поставить вместо кого-то из вас, я подумал, что ты будешь не против, в общем… сегодня отдыхаешь.

– Ты подумал, что я буду не против… – пытаясь переварить информацию, Настя вычленила то, что, возможно, не передавало суть, но почему-то смутило.

– Да.

– А если я все же против?

– Ну прости, Настя, я уже все решил, пообещал Алене, так что так…

– Спасибо, что хоть сказал, – пожалуй, с работодателем так говорить не очень красиво, даже немного опасно, но сдержаться Настя не смогла.

– Пожалуйста, – а Женечка ноток раздражения не уловил. Святая простота.

Вновь на какое-то время замолчал, замялся…

– У вас с Имагиным что… серьезно? – видимо, слова подбирал. Только в конце концов спросил совсем по-простому, сходу в лоб. Ни разу при этом не спалив заказчика ее отставки на эту субботу.

– Прости, другая линия.

Скинув, Настя шумно выдохнула, подрываясь с дивана. Вот так. Молодец… Уехал, но подстраховался – поручил Женечке не пускать ее на запретную территорию. И вроде бы злиться – глупо, ведь с самого начала было очевидно, что так и будет, но очень хочется. Настолько, что руки зачесались тут же позвонить, что она и сделала.

– Привет, – Глеб ответил сразу же, будто ждал. Хотя наверняка ждал.

– Мне только что звонил Пир.

– Что говорил? – тон такой спокойный, что если раньше Настя еще допускала возможность того, что это совпадение, теперь сомнений не оставалось.

– А сам не знаешь? Имагин, ты понимаешь, что отношения не дают тебе права распоряжаться моей жизнью?

Тишина.

– Если ты еще раз попытаешься сделать выбор за меня…

– Дома поговорим, Насть, хорошо? Жди.

Хорошо или нет, интересовались у нее чисто для проформы, так как тут же скинули.

Это тоже разозлило, но перезванивать и устраивать скандал Настя не стала. Какой смысл делать это по телефону? Это что-то решит? Ей действительно так важно именно сегодня сверкать в Бабочке? Нет. Ей важно, чтоб он просто понял, что решать за нее не должен. А подобные разговоры вести лучше лично.