— Это должно быть вашим решением, — возразил Рамзи. — Он поступает как самодур.

Аргументы Рамзи звучали малоубедительно, как и тот, что она недавно привела, но она знала, что он скрывает мотивы своего ухаживания.

— Так или иначе, значения не имеет. Для меня очевидно, что между вами и Хоуком неприязненные отношения, а я выступаю в качестве разменной монеты.

Рамзи выглядел шокированным.

— Он убедил вас, что я распутный негодяй, но он сам…

— Лорд Рамзи, я не собираюсь спорить по этому поводу. Для меня важно лишь, что вы брат Джорджетты, а она моя ближайшая подруга. Ради нее и ради меня прекратите свои ухаживания. Иначе все плохо кончится.

— Вы просите меня забыть вас, но я не в силах этого сделать. — Он приложил руку к сердцу. — Мои чувства…

— Ни слова больше. — Чтобы остановить его, она подняла руку. — Я не давала вам повода. Мне жаль, но всему этому должен быть положен конец.

— Этого я и боялся. — Он поморщился. — Вы влюблены в него.

— Что? — Джулиану словно ударили.

— В тот вечер, на балу у Бересфордов, все заметили, как вы с Хоуком танцевали вальс. Он вел себя как влюбленный, но потом заявил, что вы практически его сестра. Я увидел, как вы побледнели, и подумал, что доставил вам неприятности. Но мне сказали, вы уже несколько лет влюблены в него.

Ее сердце бешено колотилось.

О Боже! Все об этом знали!

— Он мерзкий обманщик.

— Вы ничего не знаете, — прошептала Джулиана.

— Не имеет значения, что он вам сказал. — Он с жалостью посмотрел на Джулиану. — Мои намерения чисты. Не позволяйте ему разлучить нас.

— Всего доброго, м-милорд. — Она бросилась прочь, ненавидя себя за то, что голос ее дрогнул. Ей больше всего хотелось оказаться как можно дальше от Рамзи. Она замедлила шаги, когда несколько пожилых дам неодобрительно посмотрели на нее. Она пошла вдоль стен вокруг зала, где было поменьше народу, обмахивая веером горящее лицо.

Ей свело судорогой живот. Элизабет и Генриетта знали. Рамзи знал. Все знали. Она выставила себя полной дурой, поскольку не умела скрывать своих чувств.

Теснило грудь. Никогда в жизни она не была так оскорблена.

На полпути вокруг зала Джулиана столкнулась с Салли Шеферд и улыбнулась:

— Салли, век вас не видела.

— Вы слышали? — Круглое лицо Салли оживилось. — Сегодня будет сделано объявление.

— Какое объявление? — машинально спросила она.

— Никто точно не знает. Леди Дюрмон хранит молчание.

— Думаю, очень скоро мы узнаем. — Она уже готова была, извинившись, отойти, как появились взволнованные Эми и Джорджетта.

— Что-то происходит. — Голубые глаза Джорджетты сияли. — Салли, вы не знаете, о чем будет объявление?

— Нет, но все как на иголках.

Джулиана словно одеревенела. Как же трудно было разговаривать с гостями, делая вид, будто ничего особенного не произошло!

Пока Салли и Джорджетта пытались угадать, о чем именно будет объявление, к Джулиане подошла Эми.

— Ты сегодня сама на себя не похожа, — тихо произнесла она. Проницательность девушки позволяла ей догадываться о том, что творится в душе у других.

— Ничего. Скоро я опять стану самой собой.

— Если тебе нужно о чем-то узнать, только спроси, — предложила Эми.

Джулиана в ответ кивнула, но рана была еще слишком свежа. Ведь чуть больше недели назад ее охватила радость, когда она узнала, что Хоук согласился исполнять роль ее опекуна. Она была уверена, что в этом году, наконец, сбудутся ее мечты. В тот вечер у Бересфордов ей казалось, что хуже его отречения в ее жизни ничего не было. Она не знала, что стала предметом всеобщих насмешек.

К ним подошли лорд Бофор и мистер Осгуд. Салли спросила и их, но они тоже не знали, какого именно объявления все с нетерпением ждут.

— Послушайте, леди Джулиана, — обратился к ней Бофор, — где ваша привычная улыбка?

Очевидно, все эмоции были написаны у нее на лице. Она поклялась себе сделать все, чтобы выражение лица у нее снова стало спокойным.

— Просто задумалась. — До конца вечера нужно будет притворяться, что с ней все в порядке.

К ней подошла Джорджетта.

— Я знаю причину твоего плохого настроения, — понизив голос, сказала она. — Сюда идет Хоук. Он просто деспот.

Эми нахмурилась и приложила палец к губам. Джулиана оглянулась и увидела, что Хоук уже совсем близко. У нее перехватило горло. Как ей хватает сил смотреть на него после того, как она стала посмешищем?

— Лакей попросил прервать игру из-за какого-то объявления, — объяснил он, встав рядом с Джулианой.

— Мы все заинтригованы! — воскликнула Салли. — Вы не знаете, о чем оно?

— Только слухи, — пожал он плечами.

— Какие слухи? — У Салли загорелись глаза.

Оркестр сыграл короткую быструю мелодию, прервав их разговор. Затем перед оркестрантами появились лорд и леди Дюрмон. Лорд Дюрмон поднял руку, и наступила тишина.

— Как вы, видимо, уже знаете, мы с женой собираемся сегодня вечером сделать объявление. — У него был очень довольный вид. Леди Дюрмон жеманно улыбалась.

Затем лорд Дюрмон повернулся к дочери:

— Элизабет, не присоединитесь ли вы с лордом Эджмонтом к нам?

Сердце Джулианы взволнованно забилось, когда до нее дошел смысл его слов.

— О нет! — произнесла Джорджетта.

Эми закрыла рукой рот, на глазах у нее выступили слезы.

— Мы счастливы, — продолжал греметь голос лорда Дюрмонта, — объявить о помолвке нашей дочери леди Элизабет и лорда Эджмонта!

Его прервал шквал аплодисментов. Лорд Эджмонт смотрел в глаза Элизабет. Затем он взял ее руку в перчатке, поцеловал и что-то сказал. Джулиана поняла, что он признался невесте в любви.

Джулиану бросило в жар. Она с трудом сдерживала слезы. Самая ненавидимая в свете девица нашла любовь. И эта ирония судьбы окончательно испортила настроение Джулианы. Потому что Элизабет получила то, о чем Джулиана мечтала с того вечера четыре года назад, когда Хоук танцевал с ней на ее первом балу.


Поздно ночью Джулиана не могла уснуть и ворочалась в постели. Потом взбила подушку. Ей хотелось плакать, словно она была маленьким ребенком, из-за своей глупости, но она уже давно не была неловкой школьницей. Если бы она не цеплялась за свою любовь, она смогла бы избежать нынешнего унижения.

Самое ужасное заключалось в том, что она не может избегать его. До конца сезона она будет вынуждена видеть его ежедневно. А когда сезон закончится, он будет сопровождать ее на крестины ребенка Тристана и Тессы. Она любым способом должна научиться терпеть его присутствие, не показывая, как ей больно.

Послышались шаги, заставившие Джулиану вздрогнуть. Хестер открыла дверь.

— Не спишь?

Джулиана вздохнула и постаралась ничем не выдать своих эмоций.

— Надеюсь, я вас не побеспокоила, — сказала она, садясь на кровать.

— Нет, я просто хотела тебя проведать. — Цветастый балахон Хестер развевался, когда она пересекала комнату. Подойдя, она поставила свечу на прикроватный столик. Затем села рядом с Джулианой. — Во время обратной дороги ты была необычно тихой.

— Притомилась.

— Немного странно. Ты без устали танцевала весь вечер, — удивилась Хестер. — Была королевой бала.

— Сегодня этот титул принадлежит Элизабет. — Когда она подумала, что самое плохое уже произошло, последовало объявление о помолвке.

— Ты, похоже, не слишком обрадовалась, узнав о помолвке, — сказала Хестер.

— Элизабет жестокая. Я не люблю ни ее, ни ее подругу Генриетту.

— Помолвка леди Элизабет первая в этом сезоне, — сказала Хестер. — Она будет темой многих разговоров, и газеты поднимут шум. Во времена моей молодости все девушки надеялись быть первыми. И я понимаю, почему ты не можешь радоваться за эту девицу с дурным характером.

— Она окружила себя большой компанией подруг, которые всюду следуют за ней. Они даже одеваются одинаково. А когда она о чем-то попросит, мчатся со всех ног исполнять ее поручение.

— Знавала я такую, когда еще сама выходила в свет. Она совсем затравила одну бедняжку. А остальные признали ее главенство, потому что сами боялись стать жертвами.

— Абсолютно точное описание Элизабет и ее своры. — Джулиана судорожно сглотнула. Она не могла заставить себя рассказать Хестер, как они издевались над ней. Не сказала она и о разговоре с Рамзи.

Хестер разгладила рукой одеяло.

— У тебя бессонница. Что тебя тревожит?

Джулиана подтянула ноги к груди и обхватила себя за колени.

— Это очень несправедливо. Та, которую больше всех ненавидят, помолвлена. — Хестер промолчала, а Джулиана взглянула на нее. — Я знаю, с моей стороны глупо так говорить. Мама бы сказала, что сама жизнь несправедлива.

— Это так, — согласилась Хестер. — Но твои чувства понятны. Уверена, сегодня не ты одна ей завидовала.

— Особенно переживали Эми и Джорджетта. В прошлом году Элизабет их буквально третировала, — вздохнула Джулиана. — Она злобная и жестокая. Я ее ненавижу.

— Прошло уже много лет с тех пор, как я была молода и красива, — сказала Хестер. — Я могла бы дать тебе совет, если ты ему последуешь.

— Я очень ценю вашу мудрость, — кивнула Джулиана. — И вы со мной откровенны. Мама же только требует, чтобы я соблюдала приличия, не задавая вопросов.

— Это потому, что она твоя мама и возлагает на тебя большие надежды. — Хестер помолчала. — А теперь совет. Сегодня ты можешь дать волю своим чувствам, но когда успокоишься, гони их.

Джулиана положила подбородок на колени.

— Это проще сказать, чем сделать.

Хестер долго смотрела на нее.

— Да. Вот ты буквально кипишь от злости, а Элизабет от этого не жарко и не холодно. — Джулиана подняла голову. Ее грудь быстро вздымалась и опускалась, пока она обдумывала слова Хестер. — Она не стоит твоего гнева.