Перчатки Элинор лежали на столике в вестибюле. Желтый свет из полуоткрытых дверей библиотеки падал на мощенный плиткой пол.

– Элли? – окликнула она сестру, распахивая двери.

Элинор скатывала бинты, быстро и ловко, не отрывая глаз от работы. Она так и осталась в бальном платье, даже не сбросила накидку. Сидела во всем великолепии атласа и сияющих жемчугов, что-то тихо приговаривая, а пальцы так и порхали.

– Бинтов не хватает, – пояснила она, когда Дельфина коснулась ее плеча. – Я с таким уже сталкивалась. Полотно скоро закончится. Значит, дамам придется порвать на полосы свое нижнее белье, а потом и туалеты. – Она помолчала и, проведя рукой по своему розовому платью, мрачно улыбнулась. – Наверняка бравые парни, которых мы сегодня ночью видели марширующими, очень обидятся, когда очнутся и увидят, что перебинтованы моими розовыми воланами.

Ее руки продолжали работать не останавливаясь.

– Принести еще полотна? – спросила Дельфина.

– Прикажи прислуге, а сама сядь рядом, – ответила сестра, не поднимая головы.

Дельфина взяла ножницы и тоже принялась за дело. Ей не терпелось спросить, чего следует ожидать, когда сражение начнется, и чего – когда закончится, но Элинор явно не была расположена к разговорам. Дельфина никогда не видела раньше, чтобы сестра чего-нибудь боялась. Ей стало интересно: жены военных всегда так ведут себя перед началом сражений или сегодня какой-то особый случай.

Она вспомнила усталое, отрешенное выражение лица Стивена, будто ему уже было достаточно войн и потерь, хотя он и отправился сражаться. Сердце сжалось от страха за него, и она задержала дыхание, чтобы пережить резкую боль в груди. Элинор подняла на нее глаза.

– Ножницы очень острые. Не поранься. На этом полотне и без того скоро будет много крови… – Ее голос прервался.

– Все так плохо? – спросила Дельфина.

Элинор пожала плечами.

– Представления не имею! И нет никакой возможности что-либо узнать. Фэрли понимает, что нас нужно известить как можно скорее. Он пришлет кого-нибудь ко мне с новостями, потому что знает, как я переживаю за него. Ты же видишь, что мне…

Выпустив полотно из рук, она потерла глаза.

– Элли! – Дельфина схватила сестру за руку, и какое-то время они сидели молча.

Снаружи ветер шумел в ветвях яблонь. Дельфина поднялась, чтобы выглянуть в окно.

– Такое впечатление, что вот-вот, еще до утра, начнется гроза. Я слышу раскаты грома.

Вздохнув, Элинор опять взялась за полотно.

– Опусти занавеси, Дилли. Это не гром. Это вдалеке загрохотали пушки. Сражение началось.

Глава 4

Жеребец под ним нервно переступил, когда ухнули пушки и затрещали ружейные выстрелы. Натянув повод, Стивен оглядел суровые лица драгун, выстроившихся в ряд, чтобы по команде пересечь открытое пространство и навалиться на артиллерийские расчеты французов.

Он вспомнил о Джулии и мысленно пожелал ей счастья. Подумал о сестре, которая недавно вышла замуж и уже была беременна. Теперь она жила в своем новом доме в Кенте. На всякий случай он оставил для нее письмо. Она единственная, кто станет его оплакивать, случись ему погибнуть. Этому изящному и хрупкому созданию пережить столько потерь за свою жизнь! Хорошо хоть, муж ее оказался добрым человеком. Стивен только радовался этому.

Он подумал о Дельфине Сент-Джеймс, вспомнил ее поцелуй. Стала бы она вот так целовать Родейла или какого-нибудь другого партнера по танцам? Что-то в выражении ее глаз подсказало ему – нет! Ее поцелуй предназначался только ему. Ему одному! И он тут же испытал приступ мужского тщеславия.

Его жеребец шарахнулся, когда пушечное ядро ударило рядом, выбросив в воздух столб земли. Стивен заставил коня вернуться в строй. Потом посмотрел вперед, в сторону французского укрепления, и сердце его учащенно забилось. Вот-вот должен был прозвучать сигнал рожка, и тогда они ринутся в атаку. У него даже ноги свело от желания вонзить шпоры в бока коня, броситься вперед и покрыть себя славой, до того как – если! – ему выпадет жребий погибнуть.

– Слабая надежда, что это будет лишь кто-то один, – услышал он чей-то голос рядом. Его глаза неотрывно смотрели в жерла орудий, которые изрыгали огонь и смерть, как раз на тот участок пути, который им предстояло преодолеть на скаку. – Ну, удачи вам.

– И вам, – ответил Стивен.

Рожок просигналил. Выхватив саблю из ножен, Стивен указал ею на врага. Широко раскрыв рот, издал боевой клич, и его конь рванул с места, громадными скачками перекрывая расстояние до цели. Дело должно быть сделано!

Стивен почувствовал, как ветер развевает волосы, ощутил запах пороховой гари и крови, как жаркое июньское солнце коснулось лица.

– Джулия… – прошептал он.

Человек, с которым он только что говорил – сержант, – попал в переделку. Пуля задела его коня. Стивен увидел, как кровь заструилась по боку животного. Конь взбрыкнул, обезумев от боли. Выдернув ноги из стремян, седок соскочил наземь, а жеребец встал на дыбы. Чудо, что сержант приземлился на ноги, однако его конь в панике умчался прочь, не понимая или не замечая, что потерял всадника. Стивен видел, что кровь залила сержанту половину лица. Вокруг одиноко стоявшей фигуры закрутился хаос сражения. Сержант отирал кровь с лица, но тщетно. Через несколько секунд он будет мертв, сбитый с ног и растоптанный конями атакующих. Человек повернулся лицом к надвигавшейся опасности. В его глазах Стивен увидел предсмертный ужас.

Стивен свесился с коня и схватил несчастного за руку. Перехватив его взгляд, заметил, какое облегчение испытал спасенный. Сержант уперся ногой в сапог Стивена, при этом вцепившись руками в седло. Вот таким образом Стивен домчал однополчанина до относительно безопасного места за тушей убитой лошади, чтобы оставить его там. Он позволил сержанту соскользнуть на землю, и тот окровавленной рукой еще раз пожал майору руку. Потом Стивен развернул коня и бросился в атаку.

Первая пуля попала ему в плечо. Этот удар вышиб весь воздух из легких. Вторая оторвала от его кителя пуговицу, и та закрутилась в воздухе прямо перед лицом. На него тут же обрушилась боль, в глазах закачалось жаркое марево, но руки по-прежнему крепко держали поводья. Он постарался не выпасть из седла и ударил коня шпорами, чтобы животное продолжало нести его вперед.

Третья пуля ударила Стивену в спину. Он ощутил, как свинец, обжигая, прокладывает путь в его плоти. Его бросило грудью на луку седла. Поводья выскользнули из обессилевших рук. Коня тоже ранило. Массивное конское тело закрутилось под ним и рухнуло на бок. Стивен высвободил ноги из стремян, когда животное забилось в агонии, и оно сбросило его со спины.

Падая, он глядел в небо. Лазурный купол застилали дымы сражения. Стивен стиснул зубы, когда ударился о землю. Гром пушек начал ослабевать, а он лежал неподвижно, уставившись глазами на солнце. Боль вдруг прекратилась, на поле битвы неожиданно воцарилась тишина. Всадник на лошади перескочил через него, на миг перекрыв солнечный свет и забросав его комьями грязи, как будто он уже лежал в могиле. И тогда Стивен закричал. Но атака продолжалась без него, все приближаясь к позициям французской артиллерии.

Глава 5

Капитан Родейл обыскивал поле сражения, прижимая платок к носу, чтобы защититься от трупного смрада. Он не сомневался, что найдет Стивена Айвза и заберет расписку. Если Айвз выживет и осуществит свою угрозу, Питер будет уничтожен. Чтобы выплатить сумму, указанную в той расписке, ему придется продать свой офицерский патент и с позором вернуться домой. И это если еще отец предоставит ему кров.

Он оглядел поле. Так много трупов в красных, голубых, зеленых мундирах, и все залиты кровью, которая уже успела почернеть, с неестественно вывернутыми руками и ногами, словно в гротескном танце. Родейл почувствовал, как тошнота снова подкатила к горлу, выругался, споткнувшись, и постарался не думать о том, что ему предстоит. Он видел, как Стивен упал, но не знал, что промахнулся: пуля ушла выше и попала Айвзу в плечо. Питер заметил, как в кителе майора образовалась дыра, как он выгнулся от удара, как кровь хлынула из раны. Однако Айвз удержался в седле и не выпустил поводьев из рук, несмотря на то что Родейл вторым выстрелом попал в его коня. Айвз все еще сохранял сознание, потому что успел соскочить с коня, когда тот начал падать. А затем Родейл потерял майора из виду и покинул поле боя, чтобы подобное не случилось с ним, укрылся на каком-то сеновале и стал ждать, когда стихнет канонада и наступит день. И только потом вернулся для того, чтобы убедиться: майор Стивен Айвз мертв.

Земля скользила под его сапогами, но хорошо хоть пули не свистели над головой. Он не собирался закончить жизнь, как эти несчастные придурки. Помимо убитых здесь были и живые. Мародеры обирали тела, а команды санитаров с носилками выискивали выживших и отправляли в уже забитые до отказа госпитали в Брюсселе. В первую очередь они подбирали офицеров. Не упустить время – вот что становилось самым важным. Родейл оторвал взгляд от груды мертвых тел, но еще более кошмарным был вид раненых. Он перестал заглядывать в лица, чтобы не видеть на них ужаса, следов агонии. Вместо этого начал высматривать драгунскую форму со знакомой желтой окантовкой. Их много пало в той атаке. Ему даже стало интересно: неужели так необходимо найти Айвза или, может, французы уже закончили за него его работу – добили этого мерзавца. Тут лежало очень много тел. Даже он испытал чувство ужаса в этой мясорубке.

Он добрался до того места, где увидел падавшего Стивена Айвза. По крайней мере, ему показалось, что это то самое место или где-то рядом. Трудно было сказать наверняка. Тут лежали с дюжину драгун, совершенно неподвижных, придавленных лошадьми. Это напомнило ему картины, где художники живописали ад. Родейл отвернулся, и его вырвало. Пока будет жив, он не забудет вид этого места, эти стоны, эту вонь. Айвз и в этом был перед ним виноват.