Лесия Корнуолл - Ее заветное желание

Когда Стивен попытался обойти Николаса, тот схватил его и вернул на место.

– Не глупи! Я не позволю тебе разрушить ее жизнь. Держись от нее подальше.

– Он не тот, кем ты его считаешь. Он не сделает ее счастливой – наоборот, принесет несчастье, – запротестовал Стивен. – Можешь стрелять в меня, но я все равно поеду в Ниланд.

Николас вытащил пистолет и взвел курок.

– В данный момент ты дезертир, сбежавший заключенный. Понимаешь, как это выглядит со стороны?

– Как будто я виновен? – насмешливо спросил Стивен, и Николас смешался.

– Я могу остаться твоим другом или стать самым тяжелым кошмаром, Айвз. Тут у входа сидит отряд солдат, они пьют. Одно мое слово – тебя повяжут и отволокут в ближайшую тюрьму. Тебя осудят заочно, признают виновным и оставят гнить в тюрьме. Либо ты возвращаешься со мной в Лондон и идешь под суд честно и благородно.

Стивен вгляделся в глаза незнакомца, который когда-то был его ближайшим другом.

– Стань моим кошмаром, Темберлей. Я не позволю Родейлу испортить ей жизнь, – прорычал он, сжав кулаки. – Чего бы мне это ни стоило, я удержу ее от брака с негодяем.

Обойдя его, Стивен зашагал к двери, но едва успел пройти половину пути, как Николас схватил его за плечи и, развернув к себе, двинул кулаком в челюсть. На Стивена навалилась тьма.

Успех домашнего приема, устроенного лордом Эйнзли, можно было измерить количеством записочек личного характера, курсирующих между присутствующими.

Граф Коридейл, например, прислал к хозяину слугу с коротким посланием, в котором предлагал свою поддержку биллю, дорогому сердцу Эйнзли, если только он, в свою очередь, окажет поддержку ему перед лицом леди Дельфины.

Лорд Барнсфорд желал получить для своего сына должность в правительственных структурах и предлагал приватно обсудить некие «дела деликатного свойства».

Но самое большое количество записочек настоящим сугробом накапливалось под дверью Дельфины. Их тайно совали ей в руку во время прогулок по парку или во время игры в карты, даже за ужином протягивали под столом или отправляли с одним из лакеев.

«Ваши глаза как два тлеющих уголька» – этот неуклюжий комплимент был подписан лишь инициалами: А.К., – судя по всему, Артуром Коридейлом. «Вы самая очаровательная леди на всей земле». Здесь автором явно был лорд Джаспер Хэрроугейт. Остальные послания содержали вполне фривольные сравнения ее красоты с пташками, цветами, с облаками в небе. Все надеялись завоевать ее сердце. Один джентльмен разразился посланием на двух страницах, объявив ее Глорианой[2] английских тори. Он намекнул, что установит в своем саду статую в честь Дельфины, если она благосклонно посмотрит на него.

«У лорда Ролланда большие уши?» Такую записку прислал Себастьян, специально чтобы посмешить ее.

Больше всего ей нравилось получать записки от Дерлинга.

«Можно мне переворачивать вам ноты, пока вы будете играть сегодня вечером?» – спрашивал он. Потом: «Я попросил посадить меня рядом с вами за ужином. О чем будем говорить?» И даже: «Окажите мне честь проводить вас в церковь в воскресенье».

Ее удивляли послания Дерлинга. В них сквозила забота, они были милыми и игривыми. В них не было никаких фальшивых комплиментов, никаких идиотских сравнений ее красоты с луной. Он подписывал их просто: «Питер», – словно их уже связывала дружба и они предполагали стать друг для друга чем-то большим.

За завтраком в заключительный день приема она вскрыла его последнюю записку: «Вы не против встретиться в парке в три часа?» Сердце у нее взволнованно забилось, и Дельфина отложила в сторону тост, к которому так и не притронулась. Он собирается сделать ей предложение. От нее не укрылись полные надежд улыбки родных, когда ее видели в компании Питера. Видела она и насупленные взгляды, которыми его провожали другие джентльмены. Что тут еще сказать? Дельфина посмотрела на часы. Уже десять! Если бы она была в Темберлее, то заторопилась бы в библиотеку, с нетерпением ожидая встречи с…

Дельфина закрыла глаза и заставила себя думать о Питере Дерлинге.

В три часа вся компания решила выйти на прогулку, тем более что погода стояла теплая и солнечная, а руины так и манили к себе, чтобы устроить возле них чаепитие и оттуда наслаждаться окрестными видами.

Когда они дошли до места пересечения аллей, Питер остановил ее. Ему вдруг захотелось расспросить ее о каком-то сорте роз, а в это время остальная группа ушла вперед. Дельфина чувствовала его руку у своего локтя, ощущала близость его тела рядом с собой.

– Это очень редкий сорт роз, из Индии. Мамин дядя подарил ей на свадьбу. Красивая, правда? – Она разглядывала темно-красную розу, на которую указал Дерлинг.

Он развернул ее к себе лицом.

– Но не такая красивая, как вы. Я хочу жениться на вас, Дельфина. Скажите слово, и я вернусь назад, чтобы попросить разрешения у вашего отца. – Питер усмехнулся. – Позволю себе заметить, он ждет этого от меня. Я знаю, что и ваша матушка одобряет этот союз. Себастьян – тоже.

Однако вместо ликования Дельфина вдруг испытала смятение. Язык у нее словно присох к нёбу. Она молча смотрела на него, пока Дерлинг ждал ответа. Потом он привлек ее к себе, обнял и впился губами в ее губы. Закрыв глаза, Дельфина позволила ему ее поцеловать.

Ей на память пришел другой парк, другой поцелуй. Перед глазами возникло лицо Стивена. Она вырвалась из объятий, отступила на безопасное расстояние и еще плотнее завернулась в шаль. Она не почувствовала ничего, когда Питер обнял ее. От поцелуев Стивена ее бросало в жар. Неужели она никогда не забудет этого? Ее охватило смятение.

– Ну и?.. Что скажешь, счастье мое? Мы могли бы объявить нашу помолвку этим вечером.

– Я… не знаю, – только и удалось выговорить ей, а потом Дельфина воспользовалась привычными фразами, которые уже давно освоила: – Это для меня большая честь… – Она сделала паузу. Питер видный мужчина, добрый, милый и внимательный. Но у нее не получилось произнести слово «да». И, конечно, все должно было произойти по-другому, с ощущением счастья, радости и любви. Но она не чувствовала вообще ничего. – Мне нужно время, милорд. Вы дадите мне несколько дней, чтобы обдумать ваше предложение?

В его глазах промелькнула угроза, и Дельфина сразу увидела перед собой того наглеца, которого запомнила на балу у герцогини в Брюсселе. Сердце ее замерло, а потом забилось где-то в горле. Но видение исчезло, а Питер улыбнулся и, склонившись к ее руке, стал целовать пальцы.

– Ну разумеется. Располагайте всем временем, которое есть в мире, дорогая девочка. Не могу сказать, что не испытываю нетерпения, однако готов ждать. Отсюда я поеду в усадьбу отца в Лестершире: очень надеялся взять вас туда с собой, – однако через неделю вернусь в Лондон. Вы позволите нанести вам визит? Этого времени будет достаточно?

Ах как он галантен! Как бы ей хотелось полюбить его! Может, со временем? Она улыбнулась Питеру.

– Тогда я и дам вам ответ.

Питер вернулся к себе в комнату, как только это стало возможным, но только после того, как целый час улыбался, вилял хвостом и делал все возможное, чтобы сдержаться и не схватиться с толпой мужчин, которые толпились вокруг Дельфины словно кобели вокруг суки. А она улыбалась, смеялась и даже не смотрела в его сторону. Ну и пошла к дьяволу!

Ей, видите ли, нужно обдумать его предложение! Считает, что слишком хороша для него? Она флиртовала с ним пять дней, льстила надеждой… Как она смеет так унижать его?

В тишине своей комнаты он вспомнил, как Дельфина смотрела на него той ночью, на балу в Брюсселе: как на младшего сына без титула, недостойного ее, дочери графа. Она тогда позволила Стивену Айвзу увести ее и больше ни разу не взглянула на Питера. Он налил себе бренди в бокал, опустошил его и налил еще. И вспомнил, как Себастьян заулыбался и хлопнул его по плечу, когда он вышел из парка. Приятель был уверен: все идет по плану, сестрица упала в объятия Питера и дала согласие.

Себастьян посмотрел на него с любопытством, когда он рассказал, что Дельфина не дала определенного ответа. Себастьян, судя по всему, подумал, что его приятель что-то сделал не так и что, возможно, не достоин стать членом высокопоставленной семьи. К черту его и к черту Дельфину! Если бы ему не были нужны деньги, он нашел бы себе девицу попроще, не такую самоуверенную и более послушную.

Черт! Она издевалась над ним целую неделю, а теперь заставляет ждать. Если бы Дельфина согласилась, он сумел бы пробраться к ней в спальню этой же ночью и скрепил сделку.

Он глядел на остатки бренди. В голову пришла идея – можно ускорить дело, нанеся ей полуночный визит. Совратить ее! Тогда у гордячки не будет другого выхода, кроме как выйти за него. Еще порция бренди, и он пойдет выведывать у лакеев, где расположена комната Дельфины, но графин оказался пуст. Зажав хрустальный бокал в кулаке, Питер подавил желание запустить им через всю комнату, чтобы увидеть, как тот разлетится вдребезги. Потом медленно поднялся и пересек комнату, чтобы дернуть за шнур звонка.

Поздно ночью Дельфина нервно ходила по комнате, обдумывая предложение Питера и одновременно пытаясь выкинуть из головы Стивена. Кто-то постучал в дверь. Она приоткрыла ее на дюйм, чтобы увидеть позднего гостя.

– О чем тут еще думать, Дилли? – от дверей спросил Себастьян.

Она отступила в сторону, позволяя ему войти.

– Ты о чем? – Дельфина сделала вид, что не поняла брата.

– О Питере! Почему ты не хочешь выйти за него? Мне кажется, что на этот раз ты полностью лишилась ума. Я понимал, почему ты отказала виконту Сноу и даже маркизу Белфорду, но чем тебе Дерлинг не угодил?

– Вообще-то я ему не отказала. Мне просто нужно время.

Себастьян рухнул в кресло возле камина, слишком большой, слишком тяжелый для такого хрупкого предмета мебели.