Когда до него дошло, что она сказала, Стивен испытал шок.

– Что это, черт возьми, означает?

Потом услышал громкий всплеск воды и воскликнул:

– Дельфина? – Ни слова в ответ. – Дельфина? – снова позвал он, на этот раз громче, и начал ощупывать покрывало, где она сидела. Пусто.

Она упала в воду. И сейчас не может вынырнуть, потому что одежда тянет ее на дно. Ругаясь, Стивен скинул сапоги и заковылял к реке. Берег под ногами скользил, грязь сочилась между пальцами. Вошел в воду – вернее съехал – и ощутил, как ледяной холод сначала поднялся до лодыжек, потом до колен. Сердце бешено колотилось. Стивен начал загребать воду руками, пытаясь наткнуться на Дельфину. Потом услышал, как слева громко плеснуло, и повернулся в ту сторону.

– Дельфина? – крикнул он, беспокоясь за нее. Какой толк может быть от него? Теперь они утонут оба.

– Я здесь, – откликнулась она.

– Слава богу! Вы в порядке? Вы свалились в воду? Плавать хоть умеете? Хотя разве женщины умеют? – бубнил он, заходя все глубже. – Не молчите, говорите, если можете, и я поплыву к вам. Только не впадайте в панику.

Вода дошла ему до груди. Стивен оттолкнулся и поплыл. Течение подхватило его, и ужас сменился настоящим наслаждением.

– Забирайте влево, – крикнула Дельфина, и он подчинился. Потом остановился, удерживая себя на воде.

– Где вы?

– Вот я, – произнесла она совсем рядом.

Так не может говорить утопающий. Дельфина задыхалась, но голос ее оставался спокойным. Стивен вытянул руку и нащупал ее холодное плечо, наткнулся на ее плывущую одежду – что-то легкое и тонкое.

– Разве вода не чудесна? – спросила Дельфина.

– Я испугался, что вы свалились в воду и тонете. – Теперь, когда узнал, что с ней ничего не случилось, он испытал досаду.

– Я умею плавать, – сказала она. – В Ниланде я плавала вместе с Себастьяном и Элинор.

– В одежде? – осведомился он.

Дельфина засмеялась.

– Платье осталось на берегу вместе с туфлями и чулками.

Стивен почувствовал, как жар охватил его. Или, может, похоть. Он перестал загребать воду и тут же хлебнул. Дельфина подплыла и шлепнула его по спине. Ее волосы коснулись его словно водоросли.

– Уверяю вас, я совсем не голая. На мне нижняя сорочка.

– Когда она мокрая, то просвечивает насквозь, – сказал Стивен.

Дельфина снова рассмеялась, а он тут же понял, что сморозил глупость. Он ведь не мог увидеть ее. Хотя, мысленно представив ее обнаженной – или почти обнаженной, одетую в кусок полупрозрачного муслина, – испытал потрясение, словно выпил залпом подогретого виски, и, несмотря на то что вода была холодной, почувствовал, как возбудился.

Она играючи плыла вслед за ним, не отставая.

– Я ничего никому не скажу, если не хотите. Тут никого нет, – заверила его Дельфина. – Если вдруг кто-то объявится, мы укроемся за водопадом и дождемся, пока все уйдут.

– Но ваша одежда и мои сапоги так и лежат на берегу. – Будучи практичным, Стивен легко представил, в каком замешательстве окажется тот, кто увидит в беспорядке брошенную одежду на пустом покрывале для пикника. Никто вообще не воспримет это как нечто невинное. – Я настаиваю…

Но она продолжала смеяться.

– Вы слишком о многом беспокоитесь. Давайте переворачивайтесь на спину и поплывем.

Что ему оставалось делать, кроме как подчиниться? Стивен перевернулся на спину, лицом к солнцу, тихо шевеля руками и ногами в воде. Дельфина взяла его за руку, и они поплыли бок о бок, слушая, как шумит водопад, как кричат птицы, как жужжат насекомые. Пальцы у нее были холодными, и ему вдруг показалось, что рядом с ним плывет русалка с распущенными волосами, украшенная речными лилиями. Неужели это и есть настоящая Дельфина Сент-Джеймс – кокетка, высокомерная и капризная, которая стремится к власти и добивается всего одним лишь взмахом ресниц, единственным взмахом веера, которая использует мужчин и отбрасывает за ненадобностью, будто скомканные фантики, и которая немыслимо привередлива в выборе компании для общения?

Ее-то уже выбрали, напомнил он себе. Быть ей леди Сиденхем.

– Вы не замерзли? – спросил Стивен.

Дельфина вздохнула, словно здесь и сейчас ее ничто, кроме него, не волновало.

– Я думаю, нам пора выбраться из воды и обсохнуть на солнце.

Она направила его к берегу, ее ноги касались его – длинные голые ноги. Стивен попытался не думать об этом. Он подавил приступ желания. Но Дельфина была совсем рядом, помогая ему выбраться на скользкий берег. Они одновременно рухнули на траву. Ощутив под собой прочную землю, Стивен подумал, что лучше бы ему вернуться в воду. Солнце припекало влажную кожу. Дельфина тоже была мокрая в своей нижней рубашке.

– Как вы сейчас выглядите? – спросил он, уставившись в небо.

– Боюсь, кошмарно. Щеки наверняка пунцовые от солнца, а нос к вечеру покроется веснушками. Мать пришла бы в ужас.

– Из-за того, что вы не плаваете в шляпке с полями? – усмехнулся Стивен. – Представляю вас в мокрой шляпке с обвисшими полями. Вид у вас был бы еще ужаснее. – Он вытянулся на боку. – Можно мне дотронуться до вас?

– Да, – выдохнула Дельфина, оперлась на локоть и, взяв его за руку, приложила ладонью к своей щеке.

Щека была холодная и гладкая, словно мраморная, но тут же начала теплеть, стоило ему коснуться ее. Стивену стало интересно: это от солнца или от смущения? – и он провел кончиками пальцев по ее переносице.

– Веснушки вам очень пойдут.

– Вы так думаете? – спросила она. – Это не в моде.

– Веснушки говорят о том, что женщина, которая не стесняется их, создает свою собственную моду и живет полной жизнью.

– Вы видите меня такой? – удивилась Дельфина.

– Я вижу вас такой, какой вы были на балу у герцогини, – сказал Стивен. – По большей части.

Он не стал говорить, что хорошо помнит и первый момент их знакомства, и то состояние короткого потрясения, пронесшегося через все его тело при виде ее, при прикосновении к ее руке. Он не стал говорить, с каким презрением начал относиться к ней, когда она через весь зал подошла к напыщенному герцогу и сосредоточила на нем все свое внимание, превратилась в кокетку, начав флирт на грани, превратилась в женщину, которую он не мог уважать.

Стивен перестал думать о той Дельфине. Он думал об этой, что сейчас была рядом, веснушчатой, смеющейся, очаровательной, зажмурившей глаза. Это была Дельфина, которая осталась в его памяти с того, первого раза и которую он считал непохожей ни на одну женщину из встреченных им ранее.

Так какая же из двух Дельфин была настоящей?

Стивен продолжал изучать ее лицо – контуры высоких скул, упрямый подбородок, шелковистые дуги бровей. Он убрал мокрые пряди с ее лица и неожиданно для себя наклонился и поцеловал в лоб. Дельфина в ответ дотронулась до его лица, погладила по отросшей на подбородке щетине. Он чмокнул ее в нос, поцеловал в щеки и, помедлив мгновение, прижался к ее губам.

Он желал Дельфину Сент-Джеймс так, как еще никогда не хотел женщину, со всей ее противоречивостью – добротой, едким остроумием, заносчивостью и какой-то немыслимой нежностью. Кончиками пальцев провел вдоль ее длинной шеи и остановился у основания, там, где быстро бился пульс. И поцеловал это место. Дельфина выгнулась навстречу ему, склонив голову набок, чтобы ему было удобнее целовать ее. Она была возбуждена, так же как и он. Им овладел приступ мужской гордости, что только подстегнуло возбуждение. Он не мог позволить себе взять ее и не должен был делать этого. Она не принадлежала ему, у него не было на нее прав. Стивен слегка отстранился, но не выпустил ее из рук.

Прядь вьющихся волос лежала у нее на ключице, и он накрутил ее на палец.

– У меня волосы начинают завиваться, как только намокнут, – задыхающимся шепотом проговорила Дельфина.

Он провел рукой по ее округлому плечу, которое уже высохло и было теплым от солнца, наткнувшись при этом на бретельку нижней рубашки. Спустил бретельку вниз и поцеловал след от нее. А его пальцы спустились ниже и остановились в ложбинке между грудями. Он слышал, как бьется ее сердце у него под рукой: как у пичужки, попавшей в силки. Надо было остановиться, отодвинуться, остаться джентльменом, но она была такой мягкой и податливой.

Ему стало интересно, о чем она думает. Испытывает ли страх? Или просто пытается сделать приятное слепому? Его реакция на нее была нормальной реакцией мужчины на желанную женщину, и то, что он ощущал сейчас, не было любопытством человека, лишенного зрения. Понимала ли она это?

– Мне нужно остановиться. Я должен, – произнес он охрипшим голосом.

– Нет, – сказала она, схватив его за руки, когда он попытался их убрать. – Не надо. Скажи, что ты видишь, когда касаешься меня.

Стивен нервно сглотнул и снова дотронулся до ее щеки.

– Солнце поцеловало тебя. Лицо пылает.

Его рука спустилась вдоль шеи, пальцы наткнулись на ямку над ключицей.

– Твоя кожа свежа, капли воды покрывают ее как драгоценные камни…

Рука двинулась дальше вниз и остановилась, запутавшись во влажной и длинной, словно морская водоросль, ленте, которая стягивала край нижней рубашки на груди. Он подождал, дав Дельфине время оттолкнуть его, однако она не пошевелилась.

– Рубашка прилипла к твоему телу. Подчеркнула все его линии и изгибы. Теперь ничего не скроешь. А твои соски… – Стивен положил руку ей на грудь, подушечкой большого пальца описал окружность вокруг соска и услышал, как она тихо вздохнула. – …Они розовые и дерзко торчат. – Наклонился к ней и, осторожно зажав сосок между губами, почувствовал, как тот затвердел у него во рту.

Дельфина прижалась к Стивену. Он старался продлить этот момент, поласкал сосок языком через влажную ткань, согревая его, потом просунул руку под край рубашки и положил ей на живот.