Дельфина внимательно оглядела Стивена, чего никогда не позволила бы себе, будь он зрячим. Его глаза по-прежнему были ясными, серыми, в них светился ум. Лицо сохранило красоту. Ссадины и синяки, полученные во время сражения, постепенно исчезали. Еще оставались небольшие шрамы, но скоро и они будут незаметны. Дельфина зажала пальцы в кулак, чтобы побороть желание дотронуться до этих отметин. Ему все так же больно? Она содрогнулась, вспомнив, каким его привезли на виллу – почти бездыханным.

– Леди Дельфина? Это вы? – Стивен повернул голову в ее сторону и слегка нахмурился.

Она сделала несколько шагов вперед.

– Доброе утро, милорд. – Дельфина села рядом с ним за стол красного дерева.

– Что нового произошло в мире за это время? – спросил он. – Надеюсь, Наполеон по-прежнему находится под неусыпным надзором британцев.

– Все так. Правда, герцог Рэндуик с компанией своих друзей подплыл на лодке к «Беллерофону» и потребовал, чтобы их допустили на борт. Ему, видите ли, захотелось испить чаю с Наполеоном. Он вышел из себя, когда капитан Мейтланд отказал ему в этом.

– И правильно сделал, – заметил Стивен. – Наполеон – наш пленник, а не почетный гость.

– Уже опубликовали карикатуру, на которой его светлость угрожает капитану пистолетом. А тот наставляет на герцога корабельное орудие.

Ее слова были вознаграждены улыбкой. На щеках Стивена обозначились ямочки.

– А какие новости из Парижа?

– Король Людовик назначил Талейрана своим министром иностранных дел и премьер-министром заодно. Король настаивает, чтобы тот не привлекал в государственный совет никого из родственников, даже своего сына-наследника.

Дельфина видела по лицу Стивена, какие эмоции владели им, пока он обдумывал ее слова: интерес, недовольство, разочарование. Она легко представила его там, в Париже или Вене, дипломатическим представителем, свидетелем этих величайших исторических событий. Он был бы в гуще жизни, если бы не ранение.

– Вы хорошо знакомы с французским министром иностранных дел? – спросила Дельфина, заметив его реакцию на упоминание Талейрана. – Говорят, он очень хитрый противник. Мне показалось, что на мирном конгрессе в Вене он добился больше, чем заслуживал.

Она замолчала, вспомнив, что Стивен тоже участвовал в тех переговорах. Ее мнение могло показаться ему глупым и ни на чем не основанным, однако лицо его выразило удивление, но не пренебрежение.

– Верно, он большой хитрец. И чрезвычайно обаятелен. Благодаря этому и добивается всего. Осмелюсь предположить, что Веллингтон найдет его неуступчивым партнером. Его светлость в первую очередь солдат, а уж потом дипломат.

– Но ведь он понимает, что сейчас ему нужно соединить в себе и то и другое, – заметила Дельфина.

– Безусловно. Он талантливый военачальник, который предугадывает поступки противника и опережает его. Он читает поле боя как газету, применяя мудрость, интеллект и присущую ему храбрость для принятия решений, – горячо заявил Стивен. – Веллингтон осуществляет свою стратегию молниеносно и решительно. Талейрану будет нелегко приноровиться к его тактике и перемене правил игры.

– Как ведут себя дипломаты, которые участвуют в таких великих событиях?

– Мы слушаем, собираем информацию и проявляем большую осторожность в движениях.

Подперев щеку рукой, она принялась разглядывать его. Сейчас он показался ей еще красивее. Его взгляд стал острым, лицо оживилось. Подвинувшись вперед, он слегка наклонился к ней, постукивая пальцами здоровой руки в такт своим словам. Она положила руку на стол в дюйме от его, совсем рядом. Их пальцы почти соприкасались.

– Вы вздыхаете, миледи. Я вам наскучил? – Дельфина отодвинула руку. – Расскажите, как бы вы вели себя с такими людьми, как Талейран, если бы были дипломатом.

Она задумалась.

– Наверное, я для начала понаблюдала бы за ними, изучила бы их. Я представляю себе, что дело заключается не в том, чтобы потребовать от них поступать так, как вам хочется, и вы не рассчитываете, что ваши оппоненты сразу согласятся с вами. Вы должны поставить себя на их место, если так можно выразиться. В процессе общения может возникнуть масса ошибок и недопонимания, разве не так? Выражение глаз может быть истолковано совершенно ошибочно, как и вздох, например, или нахмуренные брови, или фырканье…

Дельфина глянула на него, ожидая его реакции. Ему скучно с ней, или, наоборот, она позабавила его своей наивностью? Он отворачивался от нее тогда, несколько месяцев назад. Дельфина затаила дыхание – отвернется ли он от нее сейчас?

– Продолжайте, – сказал Стивен. – Что потом?

Действительно, что потом? Если бы ей пришлось обхаживать какого-нибудь злюку герцога, чтобы склонить его принять точку зрения отца, или отвадить назойливого поклонника, как бы она поступила?

– Я бы очаровала их, – пробормотала она. – Надо дать им понять, что вы готовы предоставить им все, чего они хотят: пускай думают, что взяли над вами верх. Не надо умничать! И как только им покажется, что вы у них в руках, предложить компромисс. Нет, согласиться пообедать с ними – это вещь совершенно неприемлемая, но вот пообещать танец в самом конце вечера – вполне возможно. Прогулка в парке предпочтительнее поездки в замкнутом пространстве кареты… – Она заболталась! Дельфина прижала руку ко лбу, ожидая, что он сейчас равнодушно усмехнется, продемонстрировав вежливую скуку.

Вместо этого он еще ближе наклонился к ней и улыбнулся.

– Абсолютно верно! Нужно блеснуть перед ними всеми своими гранями и при этом скрыть самое сокровенное, – подхватил Стивен.

Именно так он и поступает?

– Да, – подтвердила Дельфина. – Точно так же приходится вести себя в обществе. Это тоже проявление искусства дипломатии.

– А не политики, где сила против такта?

Он над ней издевается? Дельфина вздернула подбородок.

– Мой отец – видный член парламента. Говорят, в один прекрасный день он станет премьер-министром. Из меня воспитали женщину, которая сможет оказать поддержку политическим воззрениям мужа. Конечно, они должны совпадать с мнением моего отца.

Тут крылась маленькая неправда. У нее имелось собственное мнение по самым разным поводам, которое не совсем совпадало с точкой зрения Эйнзли.

– И вы до сих пор еще не вышли замуж. Тори настолько слабы в коленках?

У нее сжалось сердце. Неужели он не понимает? «Ты сам показал мне, кем я могу стать, кто я такая! Ты сам отвратил меня от того человека, за которого родители собрались меня выдать!»

– Да, так и есть, – бросила Дельфина.

– Правда? – Стивен вскинул брови.

– Правда заключается в том… – Она нервно сглотнула. – Правда заключается в том, что я до сих пор не нашла человека, за которого захотела бы выйти замуж.

– А кто вам нужен?

«Ты», – подумала Дельфина и зажмурилась. Но он отвергал ее, и если сейчас заикнуться об этом, то они оба окажутся в неловком положении. Она не нашлась с ответом.

– Вы еще здесь? – спросил Стивен. – Это так трудно сформулировать?

– Возможно, со мной совсем не просто или я очень упряма. А вы? Почему вы еще не женаты?

Он опять улыбнулся, сверкнув белизной зубов.

– О, из вас получился бы отличный дипломат – легко меняетесь ролью со своим оппонентом, заставляете его говорить, не открывая себя. Просто отлично! Дело в том, что я стал свидетелем того, как моя сестра переживала потерю мужа и ребенка. Ее это чуть не убило. Я солдат, и для меня велик шанс погибнуть в бою. Очень не хочется становиться причиной великой скорби для женщины, оплакивающей гибель любимого. Однажды я подумал… – Стивен покачал головой, и ей стало интересно, вспомнил ли он о Джулии, вышедшей замуж за другого. Его рука, лежавшая рядом с ее, сжалась в кулак, костяшки пальцев побелели.

– Наверное, стоит рискнуть, чтобы добиться счастья. – Она подавила в себе желание прикрыть ладонью его руку.

– Да, – согласился Стивен, нахмурив брови. – Но если вы теряете… – Он проглотил комок. – Лучше бы нам поговорить о чем-то более веселом.

Сидя рядом, она увидела выражение острой боли на его лице.

– Тогда о чем мы побеседуем? Я много чего знаю. Мы можем обсудить законы об экспорте и импорте зерна, если захотите, или опять вспомним герцога Рэндуика, который недавно приехал на бал графини Ленмор мертвецки пьяным. Потребовалось четыре лакея, чтобы отнести его назад в карету. А еще можем поговорить о последней моде или французском искусстве. Кстати, по-французски, если вдруг вздумаете. Я говорю бегло. Это все были обычные темы ее бесед – политика, слухи, безделицы и глупости.

Вот теперь он отвернулся. Легкий ветерок зашевелил занавеси на распахнутых окнах, коснулся его волос. Стивен повернулся в ту сторону.

– Сегодня солнечный день? – спросил он.

– Сегодня прекрасный день. – Дельфина встала и подошла к окну. – Розы в цвету. Вы не хотите прогуляться?

Ноздри его затрепетали, он вцепился в подлокотник кресла.

– Думаю, нет. Если вы намерены отправиться на прогулку, я могу подождать вас здесь.

– Мне нужен провожатый.

– Вы издеваетесь надо мной, миледи? Я вряд ли смогу соответствовать…

– Напротив, милорд. Мне хочется пройтись по саду. Как джентльмен, вы обязаны составить мне компанию, не так ли?

– В обычных обстоятельствах я бы так и поступил, не сомневайтесь, – напряженно проговорил он.

– Сейчас утро вторника, погода отличная, розы цветут. Не могу представить более обычных обстоятельств.

– Может, Браунинг отведет меня на террасу? Вы дадите знать, если вдруг что-то случится. Оттуда я услышу и пришлю его вам на помощь. – Она уловила нотки сожаления в его голосе.

– Браунинга сейчас нет: я отправила его с поручением в соседнюю деревню, – так что могу рассчитывать лишь на вас, а вы – на меня. Не вижу никаких причин, почему бы вам не предложить мне руку и не позволить стать вашими глазами. – Дельфина подошла к камину и взяла кочергу. Протянула ее Стивену и, отважно взяв его за руку, положила ладонь подопечного на ручку из кованого железа. Он ухватился за нее. – Воспользуйтесь ею как тростью, если не доверяете мне.