– Это я не имела об этом понятия, – едко ответила Татьяна. – В письме Софии упоминалась леди Крэнстон, а не Стенвик.

– Моя бабушка была замужем дважды, – пояснил Мэтью. – Ее первым мужем был лорд Крэнстон, вторым – мой дедушка.

– София остановилась в Уэстон-Мэнор, потому что перед свадьбой Беатриса проводила там много времени. – Её светлость тихо рассмеялась своим воспоминаниям. – Еще один любопытный скандал, о котором давно забыли.

– В самом деле? – спросил Мэтью.

Пожилая дама не удостоила его вниманием.

– Все это очаровательно, ваше высочество, и многое объясняет. Если пожелаете, вы, несомненно, можете осмотреть весь дом, комнату за комнатой, в поисках драгоценностей, – если, конечно, вы этого еще не сделали.

Смех искрился в глазах старой леди.

Мэтью приподнял бровь, а Татьяна слабо улыбнулась.

– Но я справедливо полагаю, что раз, спустя столько времени, камни так и не были найдены, по всей вероятности, их здесь нет. За все время я ни разу не слышала, чтобы кто-то обнаружил драгоценные камни, либо чтобы кто-то из наших родственников, гостей или слуг внезапно, неожиданно и необъяснимо разбогател.

– Я начинаю думать, что София не была настолько глупа, чтобы спрятать драгоценности там, где она не могла за ними присматривать. – Татьяна глубоко вздохнула. – Признаю, когда мы с Мэтью отправились на поиски Небес, у меня не было четкого плана действий. Я просто надеялась, что все получится само собой. По правде говоря, цель моих поисков была глубоко личной, а драгоценности оказались, скорее, предлогом.

Она бросила быстрый взгляд на мужа.

Поднявшись, Татьяна начала прохаживаться перед софой.

– С тех пор, как мне стало известно о том, что Валентина в Англии, я много времени уделяла изучению письма принцессы Софии к своей матери. Этим я и занималась утром того дня, когда оно было похищено. В письме она упоминает о вашей помощи и о содействии других леди. Видимо, она действительно вам доверяла. – Татьяна благодарно улыбнулась вдовствующей герцогине. – Она также пишет об обязанностях, наследии и чести. София говорит, что наследие – та ниточка, что связывает прошлое и будущее. Поначалу я не придала значения этим словам, но теперь полагаю, что в ее письме могло содержаться скрытое упоминание о Небесах. Знаю, прошло много лет, но, может быть, вы догадываетесь, что она имела в виду?

– Ни в малейшей степени. Хотя здесь может быть и другое объяснение, ваше высочество, – мягко ответила её светлость. – София не делилась своими проблемами. Она излучала решимость, даже если казалось, что она сломлена ужасным горем. Ее можно было понять, принимая во внимание, через что ей пришлось пройти. Её слова скорее были вызваны потрясением, которое ей пришлось пережить, нежели чем-то другим.

Татьяна разочарованно вздохнула.

– Я начинаю опасаться, что драгоценности потеряны навсегда.

– Еще рано сдаваться, дитя. Вполне вероятно, Беатрисе известно больше, чем мне. Насколько я помню, София пробыла у нее больше месяца. Как раз во время этого визита она познакомилась с лордом Уортингтоном и вышла за него замуж.

– А после этого уехала в замок Уортингтон, по сути отрезав себя от всего мира, – продолжила Татьяна больше для себя, нежели для остальных. – Но Алексей искал там и ничего не нашел. Он убежден, что камни в другом месте.

– Вы не сказали об этом лорду Бомонту, не так ли? – поинтересовалась вдовствующая герцогиня.

Татьяна вздрогнула от изумления.

– Нет, конечно же, нет!

– Он ваш кузен и внук Софии, – настаивала ее светлость, – и может оказать вам неоценимую помощь.

– Возможно, – как можно более уверенно покачала головой Татьяна, – но я не желаю никого втягивать в это дело. В своем последнем письме мой брат писал о своем убеждении, что виконт никогда не слышал о Небесах до того, как Алексей рассказал ему о них.

Она присела на краешек софы и посмотрела в глаза вдовствующей герцогине.

– Не могу не думать, что чем меньше людей знают о моих поисках, тем больше шансы на успех. Страшно представить, какое преимущество получит Валентина в Авалонии, даже если просто станет известно о пропаже Небес. И это оружие уже у нее в руках, но я уверена в том, что она не воспользуется им, равно как и в том, что она не прекратит поиски Небес до тех пор, пока я не сдамся. Или пока драгоценности не будут найдены.

– Тогда вам не стоит терять время. Вы должны немедленно ехать в Уэстон-Мэнор. – Вдовствующая герцогиня поднялась, и Татьяна последовала ее примеру.

– Милорд, судя по тому, что ваш брат сегодня находится здесь, могу ли я предположить, что вы все-таки решили вернуться домой?

– Вы правы, мэм, – усмехнулся Мэтью. – И я благодарен вам за содействие.

Ее светлость фыркнула.

– Ну, давай же, мой мальчик. Скажи, как это было. Назойливо, откровенно и дерзко, – она самодовольно улыбнулась. – И чрезвычайно успешно. Теперь, если вы позволите, я вернусь к своим гостям.

Мэтью поспешно шагнул к двери и открыл её перед почтенной дамой.

– Оставлю вас наедине. – Её светлость остановилась у самого выхода и строго взглянула на Татьяну. – Полагаю, вам многое нужно обсудить. А что касается вас… – она наклонилась к Мэтью и понизила голос. – Иногда, мой мальчик, любви и в самом деле достаточно.

Вдовствующая герцогиня развернулась и величественно вышла из комнаты.

– Что она имела в виду? – спросила Татьяна.

Мэтью закрыл дверь медленно и осторожно, словно ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Это не сулило ничего хорошего.

– Почему ты не сказала мне? – Его голос звучал ровно и отстраненно.

Татьяна не имела ни малейшего представления, о чем он думал в этот момент. Она подавила внезапное желание притвориться, что она не понимает, о чем он говорит.

– Я сказала.

Он усмехнулся.

– Когда?

– Ну… – она прикусила нижнюю губу и задумалась на мгновенье. – Недавно. Я просто не могу сейчас точно вспомнить.

Он приподнял бровь.

– Странно, как это выскочило у тебя из головы?

– Теперь я вспомнила, – убежденно кивнула она. – Когда раскрылся обман относительно твоей бабушки.

– Мой обман?

– Я отчетливо помню, как сказала тебе тогда, что была и всегда буду твоей женой.

– Я думал, ты просто расчувствовалась.

– Расчувствовалась? – Уперев руки в бедра, Татьяна уставилась на него. – Если я верно помню обстоятельства нашей беседы, то она протекала в обстановке, весьма далекой от заверений в вечной любви и привязанности.

– Ладно, допустим… – Отмахнувшись от ее замечания, он шагнул к ней. – Ты должна была сказать мне намного раньше.

– Я называла тебя своим мужем. Полагаю, несколько раз.

– Я считал, что это не более чем сарказм.

– Ну, теперь, конечно, так оно и есть. – Она расстроено вздохнула. – Я пыталась сказать тебе, Мэтью. В тот день, когда ты заговорил о расторжении брака, я пыталась все тебе объяснить, но ты не захотел это обсуждать.

Его глаза сузились.

– Я не захотел обсуждать признание нашего брака недействительным, а не тот факт, что ты этого не сделала.

– Это совершенно не важно.

– Это очень важно. – Мэтью на мгновение замолчал. – Или, возможно, не важно, но как бы то ни было, ты знаешь, что я имею в виду.

– Я знала, что ты именно так отреагируешь, – вспылила Татьяна. – Ты злишься, разве нет?

– Злюсь? – он сдвинул брови. – Конечно, я…

– Я знала. Все пятнадцать месяцев и так далее и тому подобное, я знала, что именно так все и будет. – Она ткнула пальцем в его сторону. – Вот почему я не говорила тебе, хотя, на самом деле, сказала.

– Не сказала! – рявкнул Мэтт. – А то, что почти бездумно было брошено в пылу спора, нельзя считать официальным объявлением о чем-то серьезном, вроде состояния в браке.

Татьяна вскинула голову.

– В твоей стране, возможно.

– В любой стране, где мужчины и женщины вынуждены жить вместе!

– Никто тебя ни к чему не вынуждает! И никогда ни к чему не вынуждал, включая женитьбу на мне!

– Конечно же, нет. Я сделал это по своей собственной воле. Я женился на тебе, потому что хотел сделать тебя своей женой.

Он придвинулся ближе, но она не поддавалась на его уговоры.

– Ты моя жена. Несомненно, ты всегда была моей женой и, надеюсь, будешь ею до конца моих дней.

– Который может наступить в любой момент, если ты прямо сейчас не скажешь мне, что не расстроен из-за этого.

– Я не расстроен. Я безумно счастлив!

– Но ты злишься на меня?

– Нет, я не злюсь. Я вне себя от радости. Я в восторге! Едва могу себя сдерживать. Взгляни, Татьяна. – Его губы растянулись в улыбке, больше напоминающей оскал. – Я так счастлив, что не могу сдержать улыбку!

– Вряд ли это можно назвать улыбкой, – усмехнулась она. – Мне доводилось видеть улыбки получше этой на лицах осужденных заключенных.

– О, они тоже были женаты?

– Только если им очень, очень везло!

– Ну, я считаю, мне очень, очень повезло!

– Почему?

– Потому что я все ещё женат на тебе! И потому что я люблю тебя! И… и… вот почему!

– Ха! И ты ждёшь, что я этому поверю?

– Потому что… – Его глаза полыхнули диким и отчаянным огнём. – Чёрт возьми, Татьяна, что ты хочешь, чтобы я сказал? Потому что это – правда?

– Не знаю. – На самом деле, она была так же смущена, как и Мэтью. – Просто ты сказал, что все, что бездумно брошено в пылу спора, не имеет особого значения.

– Ну, хорошо… – Нахмурившись, он выглядел, словно утопающий, который хватается за соломинку. – Я лгал.

– Ты лгал? Мэтью Уэстон? Лорд Честность? Сомневаюсь, сможем ли мы, простые смертные, допустить такую мысль.

– Это правда, и я могу снова это повторить. – Он вскинул подбородок, и в этом жесте Татьяна тут же узнал свой собственный. – Я лгал. Или, скажем, – задумался он на мгновение, – не то чтобы лгал, скорее, просто упустил некоторые существенные факты, что-то исказил, о чем-то умолчал.