Миссис Льюис, которая задержалась в этот вечер, чтобы помочь с приемом, объявила о приходе первых гостей.

В течение всего следующего часа Морин, приветствуя гостей, провожая их к столикам, занимая разговором, нет-нет да и думала о том, что любой, кто считал обязанности хозяйки простым делом – а Ноа именно так и считал, – был просто-напросто наивным человеком.

Она как раз следила за прыжком Ноа с трамплина – полтора оборота согнувшись и, разумеется, выполненным в совершенстве, – когда к ней подошел почетный гость вечеринки Пол Гарфилд. С этим преуспевающим банкиром, привлекательным и, похоже, почти одного возраста с Ллойдом, Морин не так давно познакомилась на одном из благотворительных мероприятий. Владелец нескольких крупных банков, Пол Гарфилд тем не менее покорил ее дружеским отношением и простыми манерами. Лишь пронзительный взгляд темно-серых глаз, которые, казалось, не пропускали ни малейшей, даже самой незначительной детали, напоминал о железной хватке бизнесмена, так восхваляемой Ллойдом.

Лоис Медина подошла к ним в тот момент, когда Пол расхваливал розарий Морин, ее любимое детище и ее гордость. Жена крупного судовладельца, Лоис – до прозрачности тонкая дама несколькими годами старше Морин – принадлежала к тесному кружку подруг, с которыми Морин регулярно встречалась за ленчем в загородном клубе Бэй-Сити. Лоис сбросила с плеч шикарный, восточного покроя халат, демонстрируя баснословно дорогой алый купальник, но Морин знала наверняка, что в бассейн ее не заманишь – не дай Бог, испортится макияж от знаменитого визажиста и прическа от не менее знаменитого парикмахера.

– Отличная вечеринка, Морин, – сказала она. Заученная улыбка была явно нацелена на Пола Гарфилда. – Ты, как я вижу, закончила отделку столовой на первом этаже. Поделись секретом – где ты отыскала эти восхитительные французские гравюры? Я уже облазила все антикварные лавки в округе в поисках чего-то подобного для своей гостиной! Должно быть, они обошлись тебе в целое состояние!

– По правде говоря, я отыскала их в Тампа, в одном из магазинчиков уцененных товаров на Сент-Винсент де Поль. И обошлись они мне в несколько долларов за штуку.

Лоис стрельнула глазами в Пола, снова перевела их на Морин.

– Нет, правда? Пожалуй, лучше мне об этом не распространяться. Что подумают клиенты Ллойда, если узнают, что его жена бегает за покупками по магазинам уцененных товаров?!

– И еще по распродажам, аукционам и лавкам подержанных вещей, – добавила Морин. – Надеюсь, его клиенты подумают, что я рачительная и экономная хозяйка. Если мне не изменяет память, ты тоже была рада той фарфоровой настольной лампе, что я нашла для тебя на последнем аукционе.

– Н-ну, да, но мне не приходит в голову сообщать всем, что эта вещица с аукциона. – Лоис мелодично рассмеялась и добавила: – На прошлый уик-энд я гостила у Парсонов, в их летнем коттедже. Должна сказать, она получила массу комплиментов за новое убранство своего сарая. Облизывалась от удовольствия, как кошка над блюдцем со сливками, но твоего имени из ее уст я что-то ни разу не услышала, а ведь ты сделала всю работу сама, так что и заслуга полностью твоя!

– Ну и что, мне просто нравилось этим заниматься, – отозвалась Морин.

– Внутренняя отделка сродни искусству, верно? – вставил Пол. – Насколько я понимаю, нужен особый талант, чтобы умело сочетать различные стили и эпохи, – так мне, во всяком случае, заявили, когда я собрался заново отделать мой собственный дом. Моя жена начала этим заниматься незадолго до смерти, и я хотел довести ее задумку до конца, но так и не собрался. Как и большинство мужчин, я ненавижу, когда нарушается привычный ритм жизни.

Он сверкнул в сторону Морин неожиданной улыбкой – очень привлекательной улыбкой, решила она.

– Я было хотел узнать фамилию вашего декоратора, но из всего услышанного делаю вывод, что вам не понадобился никто со стороны. Догадываюсь, что вы все сделали собственными руками. У вас очаровательный дом, в нем чувствуется собственный стиль.

– Благодарю вас. Да, я действительно сделала все сама. Но у меня на это ушли годы. Боюсь, я сделала не одну ошибку, пока училась, нащупывала этот самый стиль…

– А зачем, скажи на милость? Не проще ли было пригласить профессионала – и покончить с этим? – нетерпеливо встряла Лоис, явно раздосадованная тем, что на нее не обращают внимания.

Разговор перешел на темы, более близкие Лоис, но у Морин от похвалы Пола потеплело на душе. Ллойд терпеливо сносил ее увлечение внутренним убранством дома, но он, как и Лоис, не в состоянии был понять, к чему утруждать себя собственноручной переделкой старинного стола с откидной крышкой, если куда проще купить новый.

Шелли с друзьями объявилась после девяти. Она заметила Ноа, и ее наигранная маска скучающей красавицы в миг слетела с нее. Шелли ринулась к нему, раскрыв объятия, сияя счастливой улыбкой, с непосредственностью шестилетнего ребенка, а не шестнадцатилетней девушки.

Повиснув у него на руке, Шелли заливалась смехом в ответ на его шуточки насчет того, что в скором будущем она превратится в жирафу. Сейчас в ней было всего пять футов три дюйма росту, так что тема для насмешек не представляла особой опасности. Если Шелли и лелеяла какие-то планы на срыв вечеринки, то теперь они были забыты. Без руководства своей предводительницы ее друзья, потолкавшись у буфетного столика, потихоньку разбрелись. Шелли, по-прежнему не отпускавшая руки Ноа, их ухода даже не заметила.

Наконец вечеринка подошла к концу, и гости начали расходиться.

Морин и без всеобщих комплиментов и выражений благодарности знала, что гости остались довольны. У нее были собственные критерии – почти неуловимые мелочи, по которым она судила, удался ли ей прием. Этим вечером, например, ей удалось удержать Бартона Гарсона, владельца местной морской компании, от столкновения с менеджером грузовой авиалинии Джоном Чемпейном, так что у них не было возможности завести одну из своих бесконечных политических дискуссий. Кроме того, она отвела не слишком приличные ухаживания Арти Боландера, менеджера Ллойда, за очаровательной женой Келвина Вульфа… ну, по крайней мере хоть на этот вечер. И она обеспечила угрюмой миссис Фитцджеральд необходимую ей компанию такого же любителя кошек, поскольку другого интереса у этой дамы, похоже, не было.

«В общем и целом, – удовлетворенно говорила себе Морин, – вечер удался на славу, и их почетный гость тоже явно остался доволен».

Она убрала остатки съестного – непреодолимую приманку для вездесущих флоридских муравьев, и решила, что порядок наведет на следующий день вместе с миссис Льюис. На сегодня все дела были закончены, но Морин не чувствовала усталости. Скорее, наоборот, какую-то нервную взвинченность.

Выключив везде свет, она прошла наверх и обнаружила Ллойда уже в постели. Морин остановилась на пороге спальни, глядя на его прикрытую простыней фигуру, и гадала – не сердится ли он на нее, а если сердится, то за что? Подобные вечеринки обычно улучшали ему настроение, а возможность ночью еще раз обсудить прием с мужем доставляла и Морин особую радость. Может, он плохо себя чувствует? За весь вечер он почти не притронулся к еде, хотя свою норму виски с содовой заметно превысил.

Ей вдруг пришло в голову, что последние несколько недель Ллойд выглядит каким-то замкнутым. Может, чувствует себя покинутым из-за того, что она была так занята с последним благотворительным шоу? Но если на то пошло, она занималась этим вовсе не против его желания, хотя он, похоже, об этом забыл. А ведь он был более чем доволен, узнав, что сопредседателем Морин в этом шоу будет жена одного из богатейших промышленников Бэй-Сити. Впрочем, его память в последнее время вообще стала довольно избирательной. Может, у него нелады с бизнесом? Или же он и в самом деле чувствует себя покинутым?

Под влиянием неожиданного импульса она прошла в просторный встроенный гардероб спальни, достала с полки ночную рубашку и направилась в ванную. Приняв душ, распустила волосы, причесалась и набросила легчайшее одеяние из полупрозрачной летящей ткани – подарок Ллойда ко дню рождения. Под тонкой белой материей завлекающе темнели соски и треугольник между бедер. Морин, улыбаясь, взглянула на свое отражение в зеркале и оставила по капельке духов на мочках, запястьях, под коленями…

«Совсем даже неплохо, малышка Морин!» – подумала она. И к чертям Ноа вместе с его ехидными заявлениями. Зеркало отражало истинную Морин – счастливую в браке тридцатидвухлетнюю женщину, может быть, потерявшую стройное очарование юности, но все еще весьма привлекательную даже в прозрачной ночной рубашке.

Когда она вернулась в спальню, Ллойд лежал все в той же позе, но она интуитивно почувствовала, что он не спит.

– Ллойд? – тихонько позвала Морин.

Он не ответил. Ничего, этим он ее не остановит. Глупо обижаться лишь за то, что он не подождал ее, чтобы поговорить о прошедшей вечеринке, как делал это всегда. В конце концов, они ведь еще в самом начале своего брака заключили договор: если кого-то из них будет что-то беспокоить, они ничего не будут скрывать друг от друга. Настало время узнать, что же так тревожит Ллойда.

Она скользнула под простыню, прижалась к спине Ллойда и, обхватив рукой его талию, опустила подбородок ему на плечо.

– Я тут подумала об одном интересном эксперименте… – шепнула она. – Не хочешь поучаствовать в нем, любимый?

На мгновение ей показалось, что отвечать он не собирается, но тут он повернулся, с силой прижавшись к ее телу. И поцеловал ее. Это был настоящий поцелуй, а не ненавистное ей супружеское чмоканье в щеку.

– Ты меня, конечно, дразнишь, Морин, но я тебя очень люблю. Иногда меня берут сомнения – не воспользовался ли я твоей доверчивостью, когда женился на тебе. Ты вся соткана из лунного света, а я такой прозаический тип.

– Но ты ведь мой прозаический тип, – уверенно заявила она. – И я не обменяла бы тебя на всех Робертов Рэдфордов в мире.