— Я не сумею. Не знаю почему. Но… вы можете попробовать.

— Не такого ответа я ожидал, — усмехнулся Тернер, — но и этот меня устраивает.

Привстав на коленях, он задрал на ней сорочку еще выше и наконец стянул через голову.

Холодный воздух обдал обнаженную кожу, но почему-то у Миранды не возникло желания закрыть себя руками. Выходит, стало естественным, чтобы этот мужчина лицезрел ее нагую и касался ее? Она видела, что Тернер не сводит с нее глаз, и трепетала под его жгучим взглядом. Она хотела отдаться ему. Принадлежать так, как женщина может принадлежать мужчине. Она готова раствориться в нем, в тепле его сильного тела.

И еще Миранда хотела, чтобы и он подчинил себя ей, ее желанию.

Она положила ладонь ему на грудь и погладила кончиками пальцев плоский коричневый сосок. Он вздрогнул.

— Я сделала вам больно?

— Еще! — выдохнул он.

Повторяя то, как он ласкал ее, она слегка зажала сосок между большим и указательным пальцами. Он напрягся, а она радостно улыбнулась. Подобно ребенку, осваивающему новую игрушку, проделала то же самое с другим соском. Тернер, боясь, что вот-вот потеряет над собой контроль под ее любопытными пальцами, прижал рукой ее ладонь и, не мигая, смотрел на нее. Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь, но она не отвернулась и тоже смотрела на него. Девушка хотела дать ему понять, что ничего не боится, ничего не стесняется, и, что самое важное, показать, что она была искренней, когда сказала, что любит его.

— Коснитесь меня, — прошептала она.

Но он застыл, прижимая ее руку к своей груди, словно чего-то боялся.

— Я не хочу сделать тебе больно, — вырвалось у него.

Как заверить его, что теперь ей ничего не страшно?

— Пожалуйста, — просящим голосом произнесла она.

Он ей необходим. Прямо сейчас.

Молящий голос Миранды разбил вдребезги его решимость сдержаться. Он со стоном приподнял ее, крепко поцеловал в губы и снова опустил на кровать, прижав своим крепким телом. Он шептал ее имя, его руки касались ее в самых разных местах. И каждое прикосновение рождало внутри у девушки огонь.

Ей нужно ощутить его. Каждую клеточку его тела. Миранда стянула с Тернера одеяло, которое было обмотано у него вокруг бедер. Ничто больше не скрывало его от ее глаз.

У нее дух перехватило, когда она увидела его набухший, напрягшийся член.

— О Боже мой! — вырвалось у нее.

Он довольно засмеялся:

— Нет, это не Бог. Это всего лишь я.

— Но вы такой…

— Большой? — Он улыбнулся. — Твоя вина, милая моя.

— Нет, я не смогла бы…

— Тише.

— Но я хочу…

— Все будет!

Ей пришлось умолкнуть, потому что он зажал ей рот поцелуем. Тернер до конца еще не осознал, что пообещал ей. Оторвав губы от рта Миранды, он провел языком жаркую дорожку вниз к пупку. Потом положил руки ей на бедра и развел ноги.

Он хотел вкусить ее всю, но не был уверен, что девушка готова к такой близости. Поэтому, продолжая прижимать ее к кровати одной рукой, палец другой погрузил в ее лоно.

— Тернер! — вскрикнула она.

Он трогал мягкие розовые складочки и упивался тем, как она трепещет от его прикосновений, как тихонько удовлетворенно стонет. Когда же девушка расслабилась и сама широко развела ноги, он приблизил губы к ее уху и прошептал:

— Я сейчас сделаю тебя своей.

Она беззвучно кивнула, а потом сказала:

— Да… Да, пожалуйста!

Он начал осторожно погружаться в нее. Его движения были неторопливы. Ту преграду, которую он должен пройти, надо преодолеть как можно осторожнее, не слишком болезненно для нее. Чего бы это ему ни стоило, но он сдержит свой напор, оставит нетерпение на будущее, ведь для Миранды все это — впервые.

Он застыл и приподнялся над ней.

— Нет, нет! Тернер, не уходите!

— Шш. Не волнуйся. Я здесь.

— Не оставляйте меня.

— Ни за что. — Он застонал. — Миранда, тебе будет сейчас больно.

— Не важно.

Она впилась ногтями ему в кожу.

Он сильнее вдавился в нее, сдерживая изо всех сил свой порыв.

Миранда выгнулась под ним, лихорадочно гладя его спину.

Дальше сдерживаться было просто невозможно. Тернер рывком полностью погрузился в нее, испытав при этом необычные, ранее им никогда не изведанные ощущения. Он почувствовал, как Миранда вздрогнула от боли, и застыл, поборов желание продолжать.

— Прости, пожалуйста. Очень больно?

Она сильно зажмурилась и покачала головой.

Тернер смахнул губами слезинки с уголков ее глаз.

— Не верю.

— Совсем немножко. Это скорее… приятно.

— Будет еще лучше, — пообещал он и, приподнявшись на локтях, чтобы не давить ее своим весом, начал медленные и ритмичные движения.

Желание его разгоралось все сильнее, но он сжал зубы, заставив каждый мускул в теле подчиняться его воле. Если он собьется с ритма хотя бы на секунду, то не сможет совладать с собой. Для нее вся сладость еще впереди. Что касается его самого, то до конца вечера он достигнет пика блаженства. Он в этом уверен.

А Миранда… Он чувствовал себя ответственным за нее. Тернер никогда не имел дела с непорочными девушками и не знал точно, как все должно происходить, но решил предпринять все возможное, чтобы она получила свою долю наслаждения. Он боялся даже заговорить, чтобы не отвлечься, но все же спросил:

— Как ты?

Миранда открыла глаза.

— Прекрасно. — И с удивлением добавила: — Уже не больно.

— Совсем?

— Все замечательно. Я даже… внезапно захотела есть.

Она провела ладонью по его спине, и от этих легких как пух прикосновений он вздрогнул и понял, что не может больше сдерживаться.

— А что чувствуете вы? — прошептала она. — Вам хорошо?

Он в ответ нечленораздельно прохрипел, и его движения стали более быстрыми. Миранда почувствовала, как внутри у нее все запульсировало и сжалось. Пальцы на руках и ногах закололо, и она была уверена, что вот сейчас разобьется на тысячи кусков. Бедра у нее выгнулись с такой силой, что она едва не сбросила его с себя.

— Тернер! — закричала она. — Помогите мне!

Он продолжал свой неудержимый натиск. Наконец, вскрикнув, он с трудом выдохнул и упал на нее.

Несколько минут они лежали, не разнимая объятий, влажные и уставшие. Миранде было приятно ощущать на себе его вес, нравилась окутавшая ее истома. Она гладила любимого по волосам, и ей хотелось, чтобы мир вокруг них куда-то исчез. Сколько времени они смогут оставаться здесь, укрытые в охотничьем домике, пока их не хватятся?

— Что вы чувствуете? — тихо спросила она.

Он по-мальчишески улыбнулся:

— А ты как думаешь?

— Надеюсь, что вам хорошо.

Тернер скатился с нее и улегся, подперев голову локтем. Приподняв двумя пальцами ее подбородок, он ответил:

— Замечательно.

Миранда улыбнулась. Что может сравниться с этим мгновением?

— А ты как? — Он озабоченно наморщил лоб. — Боль ощущаешь?

— Совсем нет. — Она подвигала бедрами, чтобы проверить. — Потом, возможно, почувствую.

— Наверняка это произойдет. Но волноваться не надо.

Миранда нахмурилась. У него что, обширный опыт лишения юных особ девственности? Он говорил, что Летиция уже была беременна, когда они поженились. Но она выбросила из головы эту мысль: зачем в такой момент думать о ней? Покойной жене нет места в их с Тернером постели.

Она закрыла глаза и вообразила себе их детей. Светловолосых малышей с ясными голубыми глазами, весело ей улыбающихся. Тернер в миниатюре — вот кого она хотела. Конечно, ребенок мог походить и на нее и не обладать такой красотой, как ее любимый, но все равно это будет маленький Тернер, с ног до головы, включая лямочки на щеках.

Когда же она наконец открыла глаза, то увидела, что он внимательно на нее смотрит. Он дотронулся до уголка ее улыбающегося рта.

— Что за приятные мечты?

Миранда смутилась, вспомнив, что ей только что представилось.

— Ничего особенного. А что, дождь еще не кончился?

— Понятия не имею.

Он встал, чтобы посмотреть в окно.

Миранда натянула на себя простыни. Зачем она спросила? Если он прекратился, то им придется вернуться в дом, где их наверняка уже заждались. Они, конечно, могут сослаться на то, что спрятались от ливня, но им не поверят, если они надолго задержатся здесь.

Тернер отдернул занавески и повернулся к ней. От красоты его тела у Миранды перехватило дух. Она видела рисунки статуй в отцовских книгах. Но никто не сравнится с живым мужчиной, стоящим перед ней. Она опустила глаза, боясь, что от одного его вида снова захочет, чтобы он ею овладел.

— Дождь еще идет, — спокойно сказал он. — Надо все здесь прибрать, чтобы мы смогли уйти отсюда, когда погода успокоится.

— Пожалуйста, передайте мне одежду, — попросила Миранда.

Он удивленно поднял бровь:

— Снова стала скромницей?

Миранда покраснела. Возможно, это глупо после ее развратного поведения, но она не настолько уверена в себе, чтобы встать голой с постели, когда в комнате кто-то есть. Она жестом указала на платье, лежащее на полу:

— Пожалуйста!

Он поднял его и подал ей. Оно было еще мокрым, потому что Миранда забыла его расправить, но, поскольку лежало около камина, все было не так уж страшно. Миранда быстро оделась, привела в порядок кровать, натянув простыни и застелив покрывалом, как это делали дома горничные. Работа оказалась не столь легкой, как она ожидала, усталость давала себя знать.

Тем временем ливень сменился изморосью.

— Не думаю, что наша одежда станет более мокрой, чем сейчас, — сказала Миранда, высунув руку в окно.

Вскоре они отправились в обратный путь. Тернер ничего не говорил, а она не решалась нарушить молчание. Что теперь будет? Он обязан на ней жениться? Конечно, как же иначе? Он джентльмен — Миранда всегда таковым его считала — а это значит, что он человек слова, но никто не должен догадываться, что она скомпрометирована. Тернер слишком хорошо ее знает, чтобы думать: она расскажет о том, что было между ними, кому-нибудь. И тем заманит его в ловушку.