– Извините, но это абсолютно невозможно.

– Еще как возможно! – Изабелла в ярости повернулась к Тримблу. Сознание того, что он лежал в постели с матерью, слушал ее откровения, пронзило ей душу, а мысль о том, что он бросил единственного ребенка своей возлюбленной, лишила осторожности. – Откуда мы знаем, что вам можно верить? Если вы действительно любили мою мать, как утверждаете, то не станете утаивать от меня правду. Поверьте, маме это не очень понравилось бы.

– Дорогая, вам нельзя подвергать себя опасности. Вспомните, что случилось с Авророй. Она бы никогда не захотела, чтобы с вами приключилось нечто подобное. – Тримбл с отеческой улыбкой потрепал девушку по щеке. – Она так вас любила и говорила мне об этом во время нашего последнего свидания. Она хотела переехать в деревню и жить с вами.

От его нежного прикосновения ярость Изабеллы угасла. Она вдруг почувствовала себя измученной и смущенной.

Да, Авроре нравилось играть роль матери, когда ее это устраивало. Она часто говорила о своей любви так же импульсивно, как обо всем остальном. Но, став постарше, дочь начала сомневаться в правдивости ее слов.

Раздираемая любопытством и разочарованием, Изабелла не сопротивлялась, когда граф вывел ее на улицу, только крепче прижимала к себе щенка и тот, словно чувствуя ее состояние, тыкался мордой ей в щеку.

– Сверните на боковую улочку. Подождем сэра Джона и проследим за ним, – сказала она, едва экипаж отъехал от тротуара.

Керн лишь мрачно взглянул на нее и хлестнул лошадь.

– Я дал ему слово чести не вмешиваться. Он поговорит с людьми и сообщит обо всем мне. Будем довольны хотя бы этим.

– Довольны! Откуда вы знаете, что этому человеку можно доверять?

– Я ничего не знаю, но выбора нет. Пытай мы его хоть до самого Рождества, он и тогда не откроет, что ему рассказала по секрету ваша мать.

Изабелла оглянулась на кирпичный дом старика. Нет, он никуда не поедет. Ему незачем ехать искать Аполлона. А все же если поедет?

– …неужели мы так просто позволим ему улизнуть?

– В чем дело? – Керн покосился на девушку. – Вас так взволновала история с Аполлоном?

– Ни в чем.

– Ну, хорошо. Упрямьтесь, если вам так нравится. Но в одном Тримбл абсолютно прав. Вы подвергаете себя опасности, а я не могу этого позволить.

Резкий тон не мог удивить Изабеллу, граф и раньше высказывал множество упреков. К тому она начинала понимать, что, когда доходило до вопросов чести, мужчины становились невероятно упрямыми. Ни Тримбл, ни Керн не изменят своего решения.

Но это вовсе не означало, что ей следовало подчиняться.

Глава 13

– Папа, ты собираешься ей рассказать? – спросила Хелен. Они с Керном устроились на одном сиденье и представляли собой красивую пару. – Папа, скажи Изабелле, что ты решил.

Лорд Хатуэй поерзал, словно кожаная подушка казалась ему неудобной, и, хотя продолжал смотреть на дочь, Изабелла чувствовала, что все его внимание сосредоточено на ней.

– Нет, – хрипло ответил он. – Сейчас не время и не место.

– Самое подходящее место, – настаивала Хелен с восторженной улыбкой. – Мы едем в оперу, все сейчас тут. Кузина достойна знать, что ты решил. Зачем держать ее в напряжении?

Изабелла умирала от любопытства. Так что же решил лорд Хатуэй? Маркиз сидел рядом и, несмотря на покачивание кареты, держался удивительно прямо.

Керн нахмурился, посмотрел сначала на Изабеллу, потом на маркиза.

– Вы меня заинтриговали. Какое решение?

– До меня дошло… Хелен узнала от мисс Гилберт и сообщила мне, что прошлым вечером на балу Уилкинсов был распущен слух.

У Изабеллы моментально пересохло в горле. Неужели кто-то видел, как она страстно обнималась с Керном? Неужели кто-то из темноты наблюдал, как они целовались и ласкали друг друга, будто любовники? Она посмотрела на графа и по его хмурому лицу поняла, что он тоже переживал момент их оборванного свидания. Оба злоупотребили доверием Хелен, поступились честью. Но если Хелен знала их порочную тайну, почему она выглядела такой воодушевленной?

– Я просто не могла поверить, когда Джилли передала мне, о чем шепчутся в свете. – Она доверительно склонилась к Изабелле. – Я поражена, насколько испорченны люди. Проявлять такое бездушие недостойно аристократа. Если бы я не была в тот вечер больна, то раз и навсегда положила бы конец болтовне.

– О каком слухе идет речь? – осторожно спросила Изабелла.

– Похоже, ни для кого не секрет, что вы, мисс Дарси, не располагаете никакими средствами, – объяснил маркиз. – Слух моментально распространился, а пустил его невежа Чарлз Мобри.

Изабелла испытала огромное облегчение.

– О, не стоит придавать этому значение! Слухи меня нисколько не трогают.

– Ты очень храбрая, кузина! – Хелен сжала ее руку. – По дело не только в сплетне. Леди должна иметь соответствующее приданое, если она желает выйти замуж. О чем я и сказала папе сегодня утром.

– И я не мог не согласиться. – Маркиз покосился на Изабеллу. – Я пренебрег решением ваших финансовых проблем. Хелен убедила меня выделить вам сумму в пять тысяч фунтов.

– В пять тысяч фунтов? – эхом отозвалась Изабелла. Она не могла поверить собственным ушам, и если бы уже не сидела, то просто не устояла бы на ногах. Пять тысяч фунтов! Маркиз выделил ей громадную сумму, будто швырнул нищему несколько пенсов. – Но… почему?

Глаза маркиза прищурились под густыми бровями. Хатуэй пристально посмотрел на Изабеллу.

– Мне кажется, причина очевидна. Пока вы живете у меня, вы под моей опекой, и я не позволю сплетникам марать имена моих домочадцев.

Объяснение звучало вполне убедительно, и все же девушка ощутила за ним тайный смысл.

– Ваше предложение чрезвычайно щедрое, – пробормотала она. – Но я не смогу принять ваших денег.

– Сможете. И примете.

Глаза Хатуэя потемнели, губы поджались. Почему он намеревался сделать ей подарок? Сумма настолько велика, что ее хватило бы на просторный дом в деревне. И еще осталось бы на безбедную жизнь вместе с тетушками до конца своих дней. Конечно, чтобы получить приданое, необходимо выйти замуж. Деньги пойдут ее супругу, и придется убедить его выделить ей часть средств…

Замужество также означало продолжение маскарада и вечное сокрытие неблаговидного прошлого. Неужели маркиз считал ее способной обманывать ничего не подозревающего джентльмена? Видимо так! В ее душе нарастало смятение, хотя Изабелла с самого начала знала, что Хатуэй видел в ней падшую женщину.

Тем не менее, она не могла понять его цель. Зачем Хатуэю идти на риск, оставляя ее в обществе, где они как «родственники» будут иногда видеться?

Изабелла посмотрела на графа и поняла, что тот потрясен. Гладко выбритое лицо окаменело, взгляд, переходящий с нее на маркиза, пылал гневом.

– Пять тысяч фунтов.

Холодное озарение вдруг открыло ей причину этого удивительного предложения с мерзким, дьявольским смыслом. Маркиз хотел, чтобы она оставила в покое лорда Реймонда.

Хатуэй покупал ее молчание.


– Что вы замышляете? Для чего пообещали ей приданое? – спросил Керн.

Они стояли в небольшом коридорчике оперного театра «Хеймаркет», ожидая Хелен, которая скрылась в дамском туалете. Был антракт, и в фойе, куда выходил коридор, прохаживались зрители, пили лимонад, обсуждали представление. Изабелла, сославшись на головную боль, не покинула ложу маркиза. Керн сомневался, можно ли оставлять ее одну, но желание поспорить с Хатуэем пересилило.

– Говорите тише, – потребовал тот, – иначе нас услышит весь Лондон.

Граф приблизился и понизил голос:

– А вы тихо мне ответьте.

– Я уже ответил. Нужно пресечь слух даже ценой купленной респектабельности.

Керн собрался с духом и произнес вслух то, что его мучило весь первый акт:

– Неужели она сумела принудить вас? Она угрожала опубликовать дневник?

– Боже мой, нет! – Хатуэй наклонился, чтобы вытряхнуть пепел из трубки. – Она ни разу не попросила у меня ни фартинга, хотя я оплатил ее туалеты. Не могла же она появляться на людях в своих лохмотьях.

Значит, Изабелла не опустилась до еще большего шантажа, с удовлетворением подумал Керн, негодуя на себя за подобное чувство.

– Но пять тысяч фунтов! Никто не мог предположить, что вы выделите такую сумму дальней родственнице!

– Пусть люди считают меня эксцентричным, если им нравится. – Хатуэй в упор посмотрел на графа. – Это гораздо лучше, чем, если бы они копались в прошлом Изабеллы. Сплетни могут плохо отразиться на Хелен. Уверен, Джастин, вы и сами это понимаете.

Да, он понимал, но ярость душила его.

– То есть вы поощряете Изабеллу выйти замуж за джентльмена, – резко произнес граф. – Хотите, чтобы она одурачила достойного человека.

– Она может не принять предложение. Но тогда не получит и денег.

– Вы отлично понимаете, что она его примет, и многим рискуете. Изабелла – незаконная дочь куртизанки.

– Ее воспитывала гувернантка, и девушка ведет себя вполне достойно.

– А если ее разоблачат?

– Не разоблачат. Она для этого слишком умна.

– Согласен. Хотя недавно вы сетовали, что она мечется по Лондону и задает вопросы бывшим любовникам матери.

– Больше не сетую. Вы же обещали за ней присмотреть.

Граф скрипнул зубами. Что бы он ни говорил, маркиз не желал менять свое невероятное решение. Керн не мог представить, что Изабелла выйдет замуж и ляжет в постель с одним из хлыщей, которые так настойчиво увиваются за ней.

Нет, черт побери, мог! Даже представлял, как она раздвигает свои нежные бедра перед каким-нибудь лоботрясом. Представлял свои мучения, когда увидит ее ждущей ребенка от другого и становящейся с годами все красивее. Представлял, как они с Хелен принимают Изабеллу у себя, а он вынужден сносить ее чувственные улыбки и неприятные шутки.

– Дьявольщина! – вспыхнул Керн. – Вы же знаете, кто она такая, откуда явилась. Рано или поздно она сорвется и навлечет позор на всех нас.