Она зашагала дальше, поддерживая рукой живот, чувствуя, как вера и силы покидают ее. Единственное, что у нее еще оставалось, – решимость пережить следующие три месяца ради ребенка. Вопреки всему, она еще сильнее мечтала о нем, последнем напоминании о своей ночи страсти – и любви – с Эвереттом. Ребенок заслуживал того, чтобы получить тот шанс, который упустила Лео.

Глава двенадцатая

Тем вечером Лео уже свернулась клубком в постели, когда домой вернулась Джоан.

– Я звонила в салон, – сообщила Лео подруге. – И Фортуне тоже. Я уволилась отовсюду. Больше я никуда ходить не буду. А еще мне нужна твоя помощь, если ты не передумала.

Джоан в мгновение ока оказалась рядом.

– Разумеется, я не передумала, гусыня ты этакая! Собственно говоря, миссис Паркер, которая управляет родильным домом, сегодня спрашивала меня о тебе. Она хотела знать, собираешься ли ты поступить так, как мы договорились. Что мне ей передать? Ты согласна?

Лео кивнула.

Джоан огляделась по сторонам, и взгляд ее остановился на сумке Лео, в которой до сих пор лежали образцы, которые должны были оторвать с руками в универмаге «Лорд и Тейлор».

– Хочешь поговорить о том, как прошла твоя встреча? – спросила она.

– Пока нет. – Лео перевернулась на спину, чтобы лучше видеть Джоан. – Я решила… – Она немного помолчала, собираясь с духом. – Я решила воспользоваться деньгами, которые достались мне от папы, чтобы заплатить за аренду квартиры за следующие месяцы, пока я буду сидеть без работы. И я очень рада тому, что не вижу сейчас его лицо, – прошептала она. – Не вижу разочарования, которое он испытал бы, если бы узнал, как я трачу его деньги.

Лео с трудом встала с кровати и подошла к единственному маленькому окошку, расположенному высоко над улицей. Отсюда ей были видны меховые магазины внизу, табачная лавка, уголок птичьего рынка на углу Хестер-стрит и шпиль церкви Святого Марка вдалеке. А ведь всего лишь в прошлом году она каждое воскресенье неизменно ходила в церковь со своим отцом. Теперь же Господь и близко не подпустит ее к порогу храма.

– Это совсем не та жизнь, о которой я мечтала, – сказала Лео.

– Ты сможешь начать все сначала. Через пару месяцев все это закончится.

– Разве? И смогу ли я когда-либо перестать думать об этом?

– Давай-ка я лучше спущусь к газетному киоску и куплю несколько журналов. И тогда мы хотя бы пару часов сможем не думать об этих чертовых неприятностях. – С этими словами Джоан подхватила со стола свою сумочку.

Лео кивнула, смахивая с глаз слезы.

– Спасибо тебе.

– Не за что. – И Джоан перед уходом крепко сжала руку Лео.

* * *

Неделей позже суровая реальность обрушилась на Лео, словно удар грома, когда она получила письмо от Бенджамина. Она обещала сходить с ним в ресторан. Но она никак не могла встретиться с ним сейчас, это было решительно исключено. Когда домой вернулась Джоан, Лео показала ей письмо.

Дорогая Леонора!

Полагаю, Ваша косметика не произвела того фурора в универсальных магазинах, на который Вы рассчитывали, иначе я уже получил бы от Вас весточку. Но свидание все равно остается свиданием. Помните, я обещал прийти Вам на помощь, когда дела пойдут совсем не так, как Вы того ожидали? Так вот, я не шутил и держу слово.

Как мы с Вами и договаривались, я приглашаю Вас в «Уолдорф-Асторию». Быть может, мы все-таки отпразднуем то, что Вы наконец-то всерьез отнесетесь к моему предложению. И еще Вы обещали мне поцелуй.

Бенджамин

– Я не знаю, что ему ответить. Я не могу встретиться с ним. Быть может, после… – После того, как родится ребенок. Она не нашла в себе сил произнести эти слова вслух. – Но как я объясню ему свое исчезновение, ведь меня не будет несколько недель?

– Свинка! – с торжеством воскликнула Джоан.

– Свинка?

– Свинка – заразная болезнь. Тебе придется избегать контактов с людьми на протяжении по меньшей мере двух или трех недель. Да и после этого ты долгое время будешь испытывать слабость. А такой мужчина, как Бенджамин, ни за что не захочет подхватить свинку.

– А что, если он уже переболел ею? В таком случае ему будет нечего опасаться.

Джоан нахмурилась.

– Но ведь ты все равно не сможешь выйти с ним в город. Да и наша хозяйка ни за что не допустит мужчину в свой пансионат, поэтому и он не сможет нанести тебе визит. У нас все получится.

– Почти три месяца свинки?

– До Рождества осталось совсем немного. Следовательно, до Нового года ты вряд ли поправишься, верно? А там и до начала февраля останется всего несколько недель.

– Но как быть со всем остальным, что он написал? – Лео кивнула на письмо.

– Да, как же это ужасно – он хочет пригласить тебя на ужин и помочь, – с сарказмом заметила Джоан. – Не вижу здесь никакой проблемы. Разве можно знать заранее, когда тебе понадобится такой человек, как Бенджамин Ричиер? Быть может, тебе пора забыть Эверетта и задуматься о том, что у тебя есть, – симпатичный и состоятельный Бенджамин Ричиер, который приглашает тебя на ужин. Это лучше, чем думать о том, чего может никогда не случиться. – Последние слова Джоан произнесла равнодушно, как всегда, словно они обсуждали выбор блюд на ужин, а не несчастную любовь.

Лео ничего не ответила. И чего может никогда не случиться. Она гнала от себя подобные мысли. Мрачные и гнетущие. Но тот факт, что она сидит в комнатушке пансионата и ждет скорого рождения ребенка от мужчины, который ничего об этом не знает, придавал словам Джоан тяжеловесность правды.

Итак, Лео написала Бенджамину письмо, в котором поведала о своей выдуманной свинке. А потом, примерно через неделю после того, как оно отправилось адресату, она с тоской смотрела в окно на жизнь, которая шла своим чередом. Лео воображала запахи корицы и жареной утки, которые разносил декабрьский ветер, как вдруг услышала звук открывающейся входной двери.

– Ты сегодня рано, – сказала она, думая, что это вернулась домой Джоан. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что на пороге стоит Фэй Ричиер.

– Удивлена? – растягивая слова, проговорила та.

О боже! Лео беспомощно огляделась по сторонам в поисках пальто или чего-либо еще, что помогло бы ей скрыть живот лучше старого костюма, который был на ней сейчас. Он обтягивал живот с пугающей очевидностью, и она решила, что будет носить его до тех пор, пока он не разойдется по швам, а потом выбросит.

– Это не похоже на свинку, – сказала Фэй, кивая на живот Лео.

– Зачем ты здесь? – устало поинтересовалась Лео, отметив про себя, что бурная ночная жизнь начала сказываться на Фэй. Та выглядела бледной, и плечи ее оттягивало не только пальто, но и вес дюжин бокалов шампанского, которые она поглощала каждый вечер.

– Я нашла их на столе своего брата. – Фэй продемонстрировала два клочка бумаги. – Твоя записка Бенджамину и его письмо к тебе.

– Ты прочла письмо, которое я адресовала Бенджамину? – поинтересовалась Лео, безуспешно пытаясь ответить Фэй тем же саркастическим тоном, которым та обращалась к ней самой. Иначе бы Лео дрогнула и расплакалась под обвиняющим взглядом Фэй, но будь она проклята, если хотя бы жестом покажет, как ей сейчас плохо.

– Разумеется, прочитала. – Фэй, похоже, ни капельки не было стыдно. – И я спросила себя: в чем же заключается действительная причина, по которой женщина прячет себя от окружающих на несколько недель, делая особенный упор на том, что Бенджамин ни в коем случае не должен нанести ей визит? И свинка показалась мне чересчур пустяковым поводом для такой суеты. Зато теперь я знаю ответ.

– Как ты вообще попала сюда? – спросила Лео.

– Ваша хозяйка оказалась падкой на деньги. Полагаю, уже завтра ты увидишь ее в новом платье. – Фэй выпустила струю дыма в сторону Лео.

– А я полагаю, что теперь ты непременно расскажешь обо всем Бенджамину, чтобы уберечь его от последствий моего бесстыдства и аморального поведения, – парировала Лео.

– Обязательно. – Фэй злорадно ухмыльнулась. – Оказывается, избавиться от тебя куда легче, нежели я предполагала. Счастливо оставаться, Лео. – С этими словами Фэй удалилась.

А у Лео задрожали руки. Фэй так и не спросила у нее, кто отец ребенка. Что могло означать одно из двух: или природное любопытство ей не свойственно, или она думает, что уже знает ответ на этот вопрос.

* * *

Когда тем же вечером домой вернулась Джоан, лицо ее было почти таким же унылым и мрачным, как и у Лео.

– Что случилось? – спросила Лео, радуясь возможности хоть ненадолго забыть о собственных бедах.

Джоан покачала головой.

– Ничего. Перед самым моим уходом к нам обратилась одна женщина, наша пациентка. Мы знали, что она должна приехать, но… с ней нелегко. Так что я рада вернуться домой. После того как родится твой ребенок, я, пожалуй, вернусь на работу в больницу.

– Ты должна уйти прямо сейчас. Не нужно оставаться только ради меня! – воскликнула Лео.

– Это всего лишь на несколько недель. Все будет в порядке. А еще я уверена, что ее отвратительное поведение наполовину объясняется тем, что она была пьяна как сапожник. Правда, миссис Паркер категорически запретила употребление спиртного, так что теперь, когда ее зарегистрировали, проблем возникнуть не должно. Но хватит обо мне. – Джоан стянула перчатки. – А как прошел твой день?

– Мой день? – Лео заставила себя улыбнуться. – Как всегда. Даже поговорить не о чем.

У Джоан хватало и своих забот. Ни к чему ей беспокоиться еще и о проблемах Лео.

* * *

Тринадцатого февраля Лео проснулась вскоре после того, как легла в постель. Разбудила ее боль внизу живота.

– Джоан? – прошептала она.

– Я здесь. – Джоан в мгновение ока оказалась на ногах, включила свет и принялась с помощью стетоскопа выслушивать ребенка. – Я схожу за Джиа. Мы скоро вернемся.