– Видела бы ты себя сейчас! Ты выглядишь намного счастливее, чем тогда, когда мы с тобой познакомились. Ты ведь получаешь удовольствие от того, чем занимаешься, верно?

– Ты права. Когда я работаю здесь, смешивая и составляя образцы, у меня возникает чувство, будто я могу добиться успеха. И только когда я выхожу наружу и попадаю в такие места, как салон красоты «Красная дверь», я понимаю, какие огромные деньги мне нужны, чтобы осуществить свою мечту. Но, – решительно добавила она, – я не могу позволить, чтобы подобные соображения остановили меня. Мне всего лишь нужен удачный набор образцов, и тогда я смогу убедить один из универсальных магазинов приобрести их у меня, а на полученные деньги составлю еще что-нибудь.

– Пальмовый воск, – вдруг сказала Джиа. – Когда будешь делать помаду в тюбиках, воспользуйся пальмовым, или карнаубским, воском. Его получают из листьев бразильской пальмы. Он имеет одну из самых высоких температур затвердевания, но при этом обладает смягчающими свойствами и не вызывает раздражения.

– Как раз то, что мне нужно! – воскликнула Лео, и глаза ее засверкали. – Нельзя ли заказать некоторое его количество? Мне хочется взглянуть, как он реагирует на другие ингредиенты.

– Я добуду его в понедельник, – сказала Джиа. – А когда ты получишь свои первые заказы, я подскажу тебе пару фабрик, где могут помочь. Они делают отбеливающие кремы для кожи, белую пудру для лица и прочую ерунду, которую покупают китаянки в попытке походить на американок. У них должно быть то оборудование, которое тебе нужно. Хотя управляют ими китайцы.

– Это меня не беспокоит, – отозвалась Лео. – Если они готовы помочь, то я уже люблю их. Но я хочу попросить тебя еще об одном одолжении. Мне не хочется использовать розовое масло в качестве ароматизатора. Оно слишком старомодное. Мне нужно что-нибудь вроде того, чем пахло в твоей аптеке, когда я впервые пришла сюда. Что-то такое, что вселяет уверенность, будто для тебя нет ничего невозможного.

– Тогда мне придется взять с тебя за это дополнительную плату.

– Ой! – Лео явно пала духом.

Джиа заразительно рассмеялась.

– Да шучу я, шучу! Как бы я ни любила свою лавку, давненько я не испытывала такого удовольствия. Давай попробуем жасмин, пожалуй. Именно его аромат ты уловила, когда впервые заглянула ко мне.

Лео широко улыбнулась, глядя на Джиа поверх исходящих паром горшочков. Если Джиа поможет ей, а сама она и дальше станет работать так же напряженно, как и прежде, без сомнения, уже очень скоро она увидит свои изделия на полках такого универмага, как «Лорд и Тейлор».

* * *

Лео быстро обнаружила, что в салоне красоты «Красная дверь» имеет место бешеная текучка кадров, а все благодаря разносам, которые частенько устраивала своим сотрудницам мисс Арден, вследствие чего Лео так легко смогла получить здесь работу. Но, несмотря на ее несдержанный язык, Лео восхищалась мисс Арден, которая каждый вечер задерживалась допоздна: убиралась в салоне, собственноручно повязывала розовые банты на коробки с кремом и безжалостно соблюдала собственный режим массажа, упражнений, восковых ванн, эпиляции и даже подкожных уколов электрическим током.

«Выглядеть, как двадцать лет назад» – таково было желание каждой клиентки, но это было невозможно. Вместо этого Лео заводила дам в манипуляционную и обещала, что терка «Ардена» укрепит мышцы лица, а валик «Френсис Джордан», который она про себя именовала пыточным инструментом, вызовет рассасывание жировых тканей и вернет к жизни стройную девушку, таившуюся под слоем обрюзгшей плоти. Она устанавливала подбородочные и налобные ремни, которые должны были убирать морщины и двойные подбородки, но те лишь делали клиенток похожими на египетские мумии.

Лео видела все ухищрения, к которым прибегала мисс Арден, но здесь все выглядело честным, консервативным и чертовски белым. Салон красоты походил на операционную, с его тишиной, униформами и нелепыми псевдонаучными методами лечения, такими как бандаж лица с предварительным нанесением капельки крема на кожу. А где же радость и удовольствие? И Лео, прижимая терку к глубоким морщинам на лбу у женщины, лежавшей на столе, ощущала, как по ее телу прокатывается волна эйфории. Радость. Удовольствие. Именно их она будет обещать своим пациенткам. Не молодость. А радость, возбуждение и бесстрашие. Она будет продавать их скопом в каждом тюбике своей помады.

В тот день ее впервые отчитала мисс Арден. Оказывается, она слишком часто улыбается, а в заведении полагается иметь строгое и серьезное лицо. Лео стоически перенесла головомойку и сдерживалась вплоть до окончания рабочего дня, после чего в прекрасном расположении духа помчалась в «Лорд и Тейлор». В мастерскую она ворвалась ровно в половине шестого и замерла как вкопанная. Посреди комнаты стояло авто.

– Ой! – воскликнула она и протянула руку, чтобы потрогать сверкающую лаком кремовую краску капота.

– Если автомобиль можно назвать красивым, то он такой и есть, – сказала Лотти.

Лео обошла авто по кругу, разглядывая мягкую кожу сидений, тускло светившуюся, подобно жемчугам. Складная крыша была поднята, а дверца распахнута, словно приглашая ее забраться внутрь.

– Давай? – обернулась она к Лотти, и глаза ее заблестели.

Лотти кивнула и уселась на пассажирское сиденье. Лео скользнула на место водителя. Сняв перчатки, она положила руки на руль – опять кожа! – ощутив ладонями ее бархатистую поверхность. Она закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

– Куда бы ты поехала на таком авто? – спросила она.

Лотти не колебалась ни секунды.

– Это была бы ночь, и я въезжала бы в город по Бруклинскому мосту, а потом свернула бы к джаз-клубу в Гринвич-Виллидж. На мне было бы серебристое платье, и я пила бы джин до тех пор, пока не заприметила бы мужчину, с которым захотела бы потанцевать. А потом… понятно, что было бы потом. – Лотти умолкла и улыбнулась.

Лео открыла глаза.

– А что насчет твоего макияжа? – поинтересовалась она.

Лотти рассмеялась.

– Мне нравится твоя уверенность в том, что я осмелилась бы нанести его.

– Но ведь ты же не веришь в то, что тушью для ресниц могут пользоваться только актрисы и «ночные бабочки»?

– Нет, конечно. А теперь я могу задать тебе вопрос, который уже давно не дает мне покоя? Где ты берешь свою помаду? Поначалу я решила, что у Элизабет Арден, поскольку ты там работаешь, но потом я сходила туда, и оказалось, что у нее есть только лосьоны.

Теперь уже настала очередь Лео смеяться.

– Я все время думаю, когда же Фортуна заставит меня смыть ее, но раз уж мы работаем здесь по ночам и никто нас не видит, то, наверное, ей просто нет до этого дела. А вот в салоне красоты мне не разрешают красить ею губы. Говорят, что это слишком неестественно. Словно один из семи смертных грехов. Как бы там ни было, я приготовила ее сама. Именно этим я и хочу заниматься: продавать косметику универсальным магазинам. Потому что если я хочу красить губы помадой, и ты хочешь того же, и все остальные женщины тоже, то почему мы нигде не можем ее найти?

– Меня не нужно убеждать. Я с удовольствием купила бы ее.

Лео выпустила руль из рук и громко воскликнула:

– Вот оно!

– Что именно?

– Сегодня я поняла, что готова обещать женщинам радость, удовольствие и приятное времяпрепровождение, равно как и возможность побыть очаровательными. Но мой макияж не предназначен для женщин, которые посещают салон красоты «Красная дверь», – он подойдет их дочерям. Клиентки Арден – гранд-дамы этого города, а вот их дочери – как раз те, кто захочет нарумянить щеки и танцевать шимми так же, как моя сестренка Кейт.

– Девочки!

Громовые раскаты голоса Фортуны заставили Лео и Лотти выскочить из авто быстрее, чем Фэй успела бы осушить бокал шампанского, и, когда тело Фортуны догнало эхо ее вопля, обе уже смиренно стояли у своих рабочих столов. Лео заметила, как Лотти поспешно сметает в кучу какие-то наброски, и с изумлением отметила, что на них изображены танцующие пары и женщина, уверенно расположившаяся у стойки бара и обозревающая комнату. Рисунки явно предназначались не для витрин универмага «Лорд и Тейлор», но тогда для кого?

– Лео, поднимись в отдел дамской одежды и принеси оттуда несколько платьев для манекенов, – распорядилась Фортуна. – Очевидно, у тебя совершенно не осталось денег, раз ты постоянно носишь на работу одно из двух своих платьев, но, по крайней мере, в них чувствуется стиль.

Лео поднялась на лифте на нужный этаж, но стала высматривать косметику, а вовсе не платья. Она взяла в руки баночку с изображением леди, сидящей за туалетным столиком, которой прислуживала горничная. Рисунок показался Лео старомодным и абсолютно не соответствующим современности, когда у женщин есть работа, они живут в пансионатах, а по вечерам выходят в город без сопровождения дуэний.

Затем она отправилась в отдел женской одежды, где принялась неторопливо выбирать платья, перчатки, шляпки и туфельки, держа в уме образы женщин на рисунках Лотти, предназначенных для витрин универмага. Ей хотелось воздать должное их беззаботной элегантности и тому, как их наряды и позы приковывают к себе взгляд. После этого она отнесла выбранную одежду в подвал, нарядила манекены и отступила на шаг, удовлетворенно глядя на дело рук своих.

– Так, так, так, – ворчливо протянула Фортуна, когда подошла оценить результаты ее труда. – Полагаю, выглядят они безупречно.

Лотти подняла голову от своего рабочего стола.

– Так и есть, – согласилась она и улыбнулась Лео. – Именно такими я их и представляла.

Обрадованная Лео просияла.

Немного погодя, после того как Фортуна ушла домой, а Лотти уже собирала вещи, Лео набралась мужества и спросила:

– Эти рисунки, которые ты спрятала сегодня, – для чего они?

– Ни для чего, – решительно отрезала Лотти.

– Они показались мне очень красивыми, – настаивала Лео. – Я могу взглянуть на них?