Наташа Лестер - Ее секрет

– Лео! – Эверетт заметил ее мгновением позже.

– Полагаю, вы имеете в виду будущую миссис Ричиер, которой она очень хочет стать. – С этими словами Фэй игриво похлопала Эверетта по руке.

– Что? – Лицо Эверетта побледнело, и Лео почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы. Фэй злорадно усмехнулась, переводя взгляд с Лео на Эверетта, выражение лиц которых явственно свидетельствовало о том, что между ними пробежала черная кошка.

– А где же Матти? – продолжала беззаботно щебетать Фэй. – Дома, не так ли? Разумеется, ей нездоровится.

– Не настолько, чтобы сидеть в четырех стенах. – В разговор вмешался уверенный голос с английским акцентом, и появилась Матти – то есть миссис Эверетт Форсайт. Она взяла мужа под руку. – Леонора, – сказала она, – ты выглядишь… красной.

И тут Лео сообразила, что щеки ее цветом наверняка готовы соперничать с платьем и помадой. Матти же, напротив, сохраняла поразительное спокойствие, а ее наряд цвета слоновой кости лишь подчеркивал ее бледность. Платье на ней выглядело словно нарисованным, облегая заметно выступающий живот, и она, казалось, заполнила собой все свободное пространство во внезапно уменьшившемся в размерах помещении.

А потом сзади к Леоноре подошел Бенджамин и провел пальцем по изгибу ее шеи. Улыбнувшись, он сказал:

– Кажется, мы танцевали?

Лео кивнула, боясь проронить хотя бы слово, – она не была уверена, что голос не подведет ее. Танцуя с Бенджамином, она заметила, как Матти отняла свою руку у Эверетта и удалилась, даже не оглянувшись на супруга. Фэй снова попыталась подольститься к нему, но он одарил ее столь холодным взглядом, что проняло даже ее, и Фэй отступила, уязвленная сильнее, чем ей хотелось показать, стискивая в кулаке жемчужное ожерелье, которое носила постоянно. А потом и Эверетт зашагал прочь. Все это время Фэй не сводила с него глаз.

К полуночи Лео немного опьянела. После танца с Бенджамином она отлучилась под первым же предлогом и отыскала Джоан, которая буквально пожирала глазами мужчину, стоявшего поблизости. А тот ничего не замечал, уделяя куда больше внимания виски, сигарам и безвкусным шуточкам, которыми осыпал своих друзей. Она попыталась встретиться взглядом с Джоан, но та явно избегала ее.

А потом вдруг Бенджамин нетерпеливо похлопал Джоан по спине; Фэй стало плохо, и он надеялся, что Джоан сможет помочь ей. Ни Лео, ни Джоан не стали говорить очевидного: скорее всего, Фэй просто слишком много выпила. Вместо этого Джоан последовала за ним, а Лео побрела прочь в поисках уборной. Но не успела она выйти в коридор в задней части клуба, как почувствовала прикосновение чьей-то руки.

– Идем со мной, – прошептал чей-то голос, который Лео узнала бы среди тысяч других, и лицо ее расплылось в улыбке.

Эверетт повлек ее дальше по коридору и через черный ход вывел на дорожку позади здания. Здесь стоял запах виски и древесного дыма. Точно так же пахла гостиница в Данбридже в ту ночь, когда они в первый раз поцеловались.

– Думаю, все слишком увлеклись весельем, чтобы заметить наше отсутствие, – сказал Эверетт.

– Полагаю, ты прав, – легко согласилась она.

– Я очень рад видеть тебя.

– Я тоже.

Молчание стало опасным; взаимное притяжение между ними усилилось, и игнорировать его становилось все труднее.

– Как ты умудрилась связаться с Ричиерами? – спросил Эверетт, переводя разговор на безопасную твердую почву. – Матти познакомилась с Фэй в Лондоне, но она не кажется мне особой, с которой ты могла бы подружиться.

– Фэй понравилась моя помада. А ей, кажется, понравился ты, – ответила Лео.

Эверетт потер рукой подбородок и вздохнул.

– Она очень настойчива. В первый же вечер, когда я пригласил Матти в ресторан в Лондоне, Фэй дождалась, пока Матти отправится в уборную, после чего перегнулась через стол и вытащила у меня запонки из манжет, заявив, что охотно поможет мне снять еще кое-что. Причем проделала она это на глазах у многих людей, так что я не мог сказать, чего мне действительно хочется, не поставив ее в неловкое положение. Я пытался помочь ей сохранить достоинство, но это было бессмысленно, – с горечью заключил он. – А свои запонки я так и не получил обратно.

– Это очень похоже на Фэй.

– А Бен?

– А Бен… – Она умокла.

– …явно без ума от тебя, – сказал Эверетт.

Лео покраснела.

– Я так не думаю, – пробормотала она. – Он хотел, чтобы я открыла с ним совместный косметический бизнес.

– И что ты ответила? – Лео явственно расслышала тревогу в его голосе.

– Я ответила «нет».

– Он – мужчина, выйти замуж за которого хотели бы многие женщины.

– А я не хочу.

– Не отталкивай из-за меня кого-нибудь наподобие Бенджамина Ричиера. Ты заслуживаешь того, чтобы достойно выйти замуж. И влюбиться.

– Я не испытываю к нему никаких чувств, кроме дружеских. И в том нет твоей вины. Просто так получилось. – Лео заколебалась. – Ты хорошо его знаешь?

– Не совсем. Пару раз я встречал его на приемах. Я слышал, что он из тех, кто привык всегда добиваться своего. У тебя есть хорошее деловое предложение. А еще ты очень красива. – Улыбка Эверетта получилась нежной и грустной одновременно.

Лео отчаянно хотелось крикнуть: «У нас будет ребенок!» – поделиться с ним этой замечательной, но шокирующей новостью. Однако Эверетт проявил достаточно силы воли и мужества, чтобы совершить достойный поступок. И она последует его примеру.

– Ты бываешь счастлив хотя бы иногда? – спросила она.

– Да, когда работаю. – На мгновение глаза его вспыхнули нежно-голубым светом. – Ты обязательно должна увидеть, как продвигается строительство универсального магазина. – А потом на лицо его набежала туча. – Но жизнь с Матти… она полна взлетов и падений. – Он немного помолчал. – Ты получила мою записку… от Романи Мари?

– Да.

Оба исчерпали запас слов и теперь, лишившись благовидного предлога, которым был разговор, словно бы защищавший их, погрузились в молчание, глядя в глаза друг другу. А потом взгляд его переместился на ее губы, и она почувствовала, как внизу живота у нее разгорается опасное пламя.

– Я должна идти, – сказала она.

Эверетт отвернулся, но не раньше, чем она заметила, как на его лице, словно в зеркале, отражаются ее собственные чувства.

– Береги себя, Лео, – сказал он.

– Ты тоже, – прошептала она, после чего вернулась в клуб и тихонько выскользнула наружу через переднюю дверь.

Стоя на тротуаре, она полной грудью вдыхала жаркий летний воздух, обжигающий легкие, и пыталась не обращать внимания на боль в сердце, которое билось ради одного-единственного человека на всем белом свете – Эверетта Форсайта, а теперь еще и ради их ребенка.

Вскоре жизнь Лео разделилась на три части: дни она проводила в салоне красоты «Красная дверь», ухаживая за дамочками, которым нечем было заняться и у которых было слишком много денег; по вечерам работала у «Лорда и Тейлора», а по выходным экспериментировала в аптеке Джиа. Эти часы стали для нее самыми любимыми, особенно после того, как Джиа начала выказывать все больше интереса к тому, что она делает. Собственно говоря, именно дружелюбное отношение Джиа и подтолкнуло Лео к тому, чтобы попросить у нее снадобье от тошноты, которая донимала Лео по несколько часов каждое утро. Джиа предложила ей чай, обойдясь, слава богу, без комментариев, и напиток помог Лео не реагировать на резкие запахи, которыми был переполнен салон красоты.

– Что ты готовишь сегодня? – поинтересовалась Джиа, прислонившись к столу, за которым однажды в субботу в конце августа работала Лео. Джимми, маленький сын Джиа, спал наверху.

– Губную помаду. В основном она состоит из воска, масла и красителя. Раньше я использовала пчелиный воск и миндальное масло, потому что они имелись у нас в аптеке. Но теперь я хочу выяснить, какой именно воск и какое масло являются наилучшими ингредиентами. А потом я смогу начать экспериментировать с цветом и запахом.

– А почему это должно иметь значение? – спросила Джиа, глядя, как Лео помешивает горячий воск на плите.

– Можешь испробовать вон те образцы, а потом скажешь мне, что ты о них думаешь. Их приготовила не я, – поспешно добавила Лео, потому как Джиа открыла первую коробочку и сморщила нос. – Я купила их, чтобы знать, что еще предлагается на рынке. Оказалось, совсем немного, как я и подозревала.

Джиа отложила коробочку в сторону.

– Я рада, что ее изготовила не ты. Она воняет.

Лео рассмеялась.

– В этом и заключается одна из проблем. Ингредиенты, из которых состоит помада, издают совсем не тот запах, который хотелось бы ощущать на губах. Вот почему мне нужен ароматизатор. Попробуй следующую.

Джиа неуверенно протянула руку и взяла трубочку с помадой. Нажав на рычажки на боках, она попыталась нанести ее на губы. Но помада оказалась слишком мягкой и вдавилась обратно в трубочку, не оставив ни следа у нее на губах.

– Эта просто бесполезна, – сказала она.

– Вот именно, – согласилась Лео. – А здесь жарковато, ты не находишь?

Джиа кивнула.

– Вот почему я должна составить такую комбинацию воска и масла, которая обладала бы достаточно высокой температурой плавления и не растекалась бы лужицей при первых признаках лета. Если бы я производила помаду в трубочках, чего я пока не могу себе позволить, – при этом Лео вздохнула с сожалением, поскольку очень хотела производить именно помаду, а не пудру, но стоимость материалов и самого производства была слишком велика для нее, – то только достаточно твердую. Ты же не хочешь, чтобы помада сминалась при нанесении? Но моя будет продаваться в баночках; то есть она должна быть достаточно мягкой, чтобы ее можно было наносить кисточкой, но не настолько, чтобы превращаться в жидкость в жаркую погоду.

– И ты уже нашла нужную формулу?

– Думаю, да, – ответила Лео, разливая сваренную смесь по стеклянным баночкам. – Но при этом я должна быть уверена в том, что помада имеет приятный вкус, а цвет не стирается с губ после первого же глотка. Или поцелуя. – Лео подняла глаза на Джиа, и та рассмеялась.