Эвелина Пиженко - Единственный

Переодевшись в домашний, довольно миленький костюм, состоящий из шортов и футболки, Элина достала планшет и хотела заглянуть на свою страничку в соцсети, когда услышала за неплотно прикрытой дверью голоса.

— Для Савельева подготовьте третью палату, — Элина по голосу узнала старшую медсестру, — его после обеда переведут из реанимации.

— Так третью Сергей Алексеевич уже распорядился отдать… — вторую собеседницу Элина не узнала, но догадалась, что это дежурная сестра.

— Сергей Алексеевич?.. — судя по тону, старшая удивилась, — Кому?!

— Так… сейчас… вот. Мазаева…

— Кто?!

— Мазаева Элина Сергеевна. Она уже поступила.

— Вообще, это безобразие!.. — неожиданно старшая медсестра перешла крик, — Сергей Алексеевич мог хотя бы со мной посоветоваться! Ой… Доброе утро, Сергей Алексеевич…

Судя по резко изменившемуся тону женщины, в коридоре появился сам Рябинин, и Элина невольно взглянула на себя в большое зеркало, встроенное в плательный шкаф, куда она складывала свои вещи.

— Ну, привет… — улыбающийся во все тридцать два зуба Сергей стоял в дверях палаты, — Наконец-то!

— Привет, — вздрогнув, Элина повернулась к доктору, — что — наконец-то? Взяли меня с мамой в плен?

Плотно прикрыв за собой дверь, он близко подошёл к ней и, всё так же улыбаясь, взял за плечи.

— Почему в плен? Хотя… пусть будет плен. Только без мамы…

— Надеюсь, ненадолго? Как договаривались? — ей было всё ещё неловко в его присутствии, но, понимая, что встречи с ним неизбежны, Элина подняла на доктора насмешливый взгляд.

— Была бы моя воля… — он шутливо вздохнул, — Но, в любом случае… ты от меня уже никуда не денешься!

Свой первый день пребывания в больнице Элина провела лёжа на кровати, вставая время от времени лишь для того, чтобы позавтракать, пообедать и поужинать. Телевизор, которым была оборудована палата, включать не хотелось, и она немного пообщалась в интернете со своей бывшей одноклассницей.

Рябинин был занят, и к ней почти не заходил, лишь заглянул пару раз, и Элина откровенно бездельничала, прислушиваясь к разговорам в коридоре. Судя по всему, больного экс-мэра перевели из реанимации в соседнюю палату, и к нему то и дело приходила дежурная медсестра. Из любопытства выглянув в коридор, Элина увидела возле соседних дверей мужчину в форме полицейского — тот сидел на мягком диванчике и, судя по всему, охранял важного пациента.

Сергей появился у неё уже около девяти вечера. Он выглядел уставшим и озабоченным, но, тем не менее, вошёл в палату с улыбкой. Она полулежала на кровати с планшетом, и, присев рядом, он привычно взял её за запястье.

— Пульс прощупывается? — отложив планшет, Элина едва улыбнулась уголками губ.

— Конечно… — он не торопился выпускать её руку из своей, и чуть сжал её ладонью, — Посижу с тобой немного и поеду домой.

— А куда делся полицейский? — Элина почувствовала неловкость от его прикосновений, и решила заговорить на отвлечённую тему, — Утром был, а сейчас — нет.

— С Савельева сняли арест и взяли подписку о невыезде. Поэтому и охрану отпустили. Завтра родственников допустим. Да он всё равно сейчас никуда не сбежит…

— Если честно, то мне немного неловко. Я не вип-персона, а лежу здесь уже во второй раз. Я могла бы прекрасно лежать в общей палате.

— Ну, уже нет… — наклонившись, он провёл рукой по её волосам, потом — по щеке, — Общей палаты для тебя я не допущу. Ты будешь лежать только здесь.

— Ко мне сюда даже никого не пустят.

— Почему? Ирину Германовну пустят, твоего сына пустят. А к остальным ты сможешь выходить в вестибюль, в любое время.

— Если честно, я не совсем понимаю, зачем нужно было вообще меня обследовать. Я нормально себя чувствую.

— С твоим диагнозом положено обследоваться дважды в год, независимо от самочувствия. И, к тому же… к тому же, я буду видеть тебя каждый день. Ну, и по другой причине… ты сама знаешь, по какой. Правда, окончательный ответ по поводу твоей возможной беременности будет ещё не скоро. Мне нужна консультация профессора Воронина, это мой бывший наставник, живёт в Питере… Но он сейчас уехал, вернётся перед самым новым годом, тогда я с ним и свяжусь.

— Новый год… — Элина грустно улыбнулась, — Все готовятся к новому году, а я валяюсь в больнице.

— Новый год ты будешь встречать не в больнице, это я тебе обещаю. И вообще, больше недели я тебя здесь не продержу.

— Зачем так долго?

— Раз уж ты попалась в мои руки, пройдёшь курс лечения для профилактики. Я тебе укольчики назначил, с завтрашнего дня начнут делать.

— Укольчики… — она снова невесело усмехнулась, и подняла на доктора взгляд, — У тебя случайно нет укольчиков от душевных мук?

— У меня всё есть… — он смотрел ей в глаза — близко-близко, — Одно твоё слово, и всё будет.

Несмотря на смущение, Элина поймала себя на мысли, что ей начинает нравиться внимание Сергея. Каждое его появление несло для неё или приятный сюрприз, или определённую заботу, или просто комплимент… Она никогда ещё не испытывала в своей жизни столько мужского внимания.

Игорь… в отношениях с мужем она была, скорее, донором, и сама бесконечно что-то ему отдавала… отдавала… А он привычно получал… Он даже не замечал, что ей хочется тепла, ласки — не только в постели…

Он привык брать, ничего не отдавая взамен, и она, конечно, сама во всём виновата. Вот и сегодня — Антон, наверняка, сказал ему, что Элину положили в больницу. Но Игорь за целый день так и не позвонил — хотя бы из вежливости…

Их отношения окончательно зашли в тупик.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень нежная? — Сергей говорил негромко, не сводя с неё глаз, и Элине показалось, что от них исходит гипноз. Во всяком случае, она даже не пошевелилась, чтобы отодвинуться от него подальше.

— Нет. Никто…

— Не может быть…

…Второй раз в жизни она целовалась с другим, кроме мужа, мужчиной, и, как и в первый раз, этим мужчиной был доктор Рябинин.

— Я всё равно не могу… Серёжа… — чувствуя откровенные прикосновения его рук к своему телу и слыша его прерывистое дыхание, она всё-таки сделала попытку отстраниться от его объятий, — Я не могу… пока не могу…

— Ну, почему?.. — несмотря на усталость, он снова настойчиво ловил губами её губы, — Я так тебя хочу…

— Сергей… всё, перестань… — она уже была не рада, что позволила ему зайти довольно далеко, и, сделав невероятное усилие, приподнялась на кровати и прислонилась к спинке, — Во всяком случае, не здесь.

— Поехали ко мне… — снова обняв, он целовал её лицо, шею, волосы, — А утром я тебя привезу…

— Нет… Пока — нет.

Она всё же поднялась с кровати, чтобы охладить его пыл, и, поправив одежду и волосы, отошла к окну. Оставшись сидеть, Рябинин упёрся локтями в колени и уронил в ладони голову. Потом, не выдержав, встал и, подойдя к Элине, снова обнял её — на этот раз не так страстно, но крепко прижимая к себе.

— Не могу от тебя уйти… — шумно вдыхая запах её волос, он стоял с закрытыми глазами, — Эля… я ужасно хочу, чтобы ты была со мной… Мне кажется, что я ещё никогда и никого так не любил, как тебя… я только и думаю о тебе… как мальчишка каждый день вспоминаю, как ты приезжала ко мне… каждый твой жест вспоминаю, каждую чёрточку…

— Всё… — она умоляюще подняла на него глаза, — Всё, не нужно больше ничего говорить… Серёжа, не надо.

— Ну, скажи, что я должен сделать?! Я всё сделаю, что ты захочешь! — судя по всему, её слова лишь подлили масла в огонь, вызывая новый приступ страсти, — Эля… Поедем сейчас ко мне! Ты не пожалеешь ни о чём! Если ты не поедешь, я сойду с ума…

Чувствуя, что ситуация становится довольно опасной, Элина решительно выставила вперёд ладони, упершись ему в грудь. Вспомнив сцену в ресторане, она подумала, и не без оснований, что он вполне может осуществить свою мечту прямо сейчас, здесь, в этой палате — настолько неистово проявлялось его желание…

— Сергей, тебе лучше уехать домой, — с силой отталкивая его от себя, Элина невольно покосилась в окно — не закрытое на ночь жалюзи, оно сейчас красочно представляло разыгравшиеся в палате страсти, — послушай… Если ты сейчас не уедешь, завтра я отсюда уйду. И не приду больше никогда… Слышишь?

— Ну, почему?! — всё же отстранившись, он тяжело дышал и смотрел на неё из-под полуприкрытых век, — Ты можешь мне сказать, почему?! Мы — взрослые люди…

— Серёжа, я всё ещё замужем… — Элина, в свою очередь, как можно строже посмотрела на него исподлобья, — И, если для тебя это не имеет значения, то для меня очень важно.

— Впервые вижу такую женщину, — наконец, успокоившись, он глубоко вздохнул, — такую неприступную.

— Я такая, какая есть. Я тебя очень прошу — не торопи события, иначе я уйду…

…Встретившись с ним на следующее утро, Элина поймала себя на мысли, что уже не чувствует такого смущения, как раньше, видимо, начиная привыкать к порывам страсти своего доктора. Она лишь по-прежнему отводила глаза, когда он крепил круглые датчики аппарата суточного мониторинга у неё на груди.

— Держи прибор, — дождавшись, пока она застегнёт блузу от пижамы, Сергей протянул ей небольшую чёрную коробочку, соединённую с датчиками тонкими проводами, — и целый день думай о том, чего тебе хочется больше всего.

— Больше всего? — она невольно рассмеялась, — Зачем?

— Этот аппарат записывает работу твоего сердца… Я потом прочту и узнаю… — Рябинин улыбался ей в ответ, — А, вдруг, ты думала обо мне?

— Знаешь… Ещё никто и никогда не заботился о моих желаниях.

— Даже мама?

— Мама… она, скорее, заботилась о своих желаниях относительно меня. Но они не всегда совпадали с моими.

— Ну, вот завтра и посмотрим, совпадают ли наши с тобой желания.