— Это мое дело, — упрямо произнес он, скрещивая руки на груди и выпячивая подбородок. Из горла Пенни вырвался гневный стон.

— И мое! — продолжала настаивать она. — Но давай поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи, как тебе удалось надуть моего отца при покупке Уотерфорд-холла?

Вслед за этим заявлением наступила такая тишина, что Пенни отчетливо слышала тиканье часов В холле и бешеный стук своего сердца. Джон с перекошенным от злобы лицом мрачно уставился на нее. На какой-то миг Пенни охватила паника — не зашла ли она слишком далеко в своих обвинениях?

— Что ты сказала? — зловеще произнес Джон. Пенни нервно проглотила комок в горле и оглянулась на дверь. Теперь ей почему-то было трудно смотреть ему прямо в глаза.

— Я сказала, что, так же как и с Ричардом, — это — мое дело, пробормотала она.

— Нет, не так, — жестко ответил Джон. — Обвинив меня в жульничестве, имей хотя бы мужество посмотреть мне прямо в глаза!

Он взял Пенни за подбородок и сурово посмотрел ей в глаза. Она нервно заморгала, потрясенная мыслью о том, что сказанное, возможно, станет причиной их окончательного разрыва. Но, как ни странно, устремленный ей прямо в глаза взгляд не был враждебным. Это был спокойный взгляд человека, не чувствующего за собой никакой вины. Он как бы призывал ее сдерживать эмоции. Но какой-то злой демон подзуживал Пенни, и она, испытывая муки уязвленного самолюбия, продолжала выкрикивать ему оскорбления.

— Ненавижу тебя, подлый обманщик! Лжец! Негодяй! Подлец!

Джон вздрогнул, будто эти слова задели его за больное место, но продолжал хранить спокойствие.

— Если не брать в расчет историю с твоим отцом, — наконец начал он, — то разве я хоть раз обманул тебя или поступил бесчестно?

— Но как я могу даже на минуту забыть… — судорожно вздохнув и подавив желание расплакаться, яростно возразила она. — Ведь это… это…

— Скажи мне. Пенни, — прервал ее Джон, не сводя с нее пронзительного взгляда зеленых глаз. — Разве я хоть раз давал тебе повод не доверять мне?

— Нет, — наконец выдавила из себя Пенни неохотно, стараясь не смотреть на него.

Стремительно схватив за плечи, Джон так встряхнул ее, что Пенни показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— И несмотря на это ты уже считаешь меня лжецом, негодяем и подлецом… И все это только из-за навета несчастной заговаривающейся старухи?

— Может быть, она и путает что-нибудь, когда дело касается дат или чего-то еще в этом роде, — резко возразила Пенни, высвобождаясь из рук Джона, — но она еще сохранила достаточно разума, чтобы разбираться в людях!

Эти слова никак не подействовали на Джона.

— Может быть, — спокойно согласился он. — Но дело не в этом. Вся беда в том, что я никогда не обманывал тебя Пенни, не предавал. Так почему же ты не можешь просто доверять мне? Твой отец умер. Да, твой дядя жив и здоров, но он не испытывает к тебе никакого интереса. Так неужели ты не можешь принять все как есть и оставить эту тему?

— Не могу! — выкрикнула Пенни, резко обернувшись к нему. — Я должна знать, что происходит, Джон! Я хочу знать, что ты замышлял?

В припадке ярости Джон схватил какой-то из попавшихся ему под руку отчетов и запустил его через комнату.

— Поверь мне. Пенни, — сказал он, немного успокоившись. — Иногда бывает лучше не знать, что замышляет человек. Даже если это тот, кого ты любишь.

— Меня это все не волнует, — вызывающе ответила Пенни, гордо вскидывая подбородок. — Все равно — я хочу знать!

Джон принялся расхаживать по кабинету. Приблизившись к окну, он облокотился на подоконник и принялся пристально разглядывать заросли буйной растительности, окружавшие дом.

— Знаешь, когда эта плантация досталась мне, — наконец нарушил он затянувшееся молчание, — она была страшно запущена. Дом просто рушился на глазах.

Всю старинную мебель уже успели распродать по частям… А на месте парка буйным цветом произрастали сорняки…

— Все это очень интересно, — ледяным тоном произнесла Пенни. — Но ты зря теряешь время, стараясь уклониться от разговора. Я желаю знать, в чем суть твоих отношений с Эллиотами и почему ты скрывал от меня правду?

— Ты желаешь ее знать, милая? — спросил он, поворачиваясь к ней. Лицо его вновь приняло суровое и отрешенное выражение. — Надо же, какая досада, дорогая. А я вот ничего и не собираюсь тебе объяснять.

Пенни ощущала себя такой несчастной, что чуть было не разрыдалась, в который уже раз за это утро.

— И это все, что ты можешь мне сказать, — выдохнула она.

На какой-то миг Пенни показалось, что Джон сейчас сорвется с места, подбежит к ней и сожмет ее в объятьях. Но этого не случилось. Он просто вновь отвернулся к окну.

— Нет, — с трудом выдавил он из себя. — Я могу еще кое-что добавить. Что бы я ни совершил и что бы ты об этом ни думала, я люблю тебя, Пенни! И все мои помыслы о том, как сделать тебя счастливой.

— Этого не достаточно, Джон! — гневно ответила Пенни. — Мне надоело, что ты обращаешься со мной как с грудным ребенком или несмышленой девчонкой! Ты в этом очень похож на мою мать. Та тоже все думала, что знает, как лучше мне поступать. Она никогда не рассказывала мне об отце и даже не заикнулась о том, что у меня американское гражданство. Возможно, она считала, что ограждает меня от чего-то дурного, но все это только повредило мне. А теперь ты, Джон, делаешь то же самое. А я хочу знать правду, Джон! Я устала от лжи и всех этих недомолвок!

В течение всего ее монолога Джон хранил полное молчание, уставившись в парк. Такое равнодушие так задело Пенни, что она с последним героическим усилием сумела подавить уже прорывавшиеся рыданья. Затем, сорвавшись с места, пулей пронеслась по кабинету к окну и схватила Джона за руку. Развернув его к себе лицом, она уставилась ему прямо в глаза.

— Почему ты молчишь? — закричала она. — Почему ты не оправдываешься? Ты что, отрицаешь, что не дал отцу возможности выкупить Уотерфорд-холл?

— Нет, — мрачно, но твердо ответил Джон.

— Ты отрицаешь, что скрыл от меня существование дяди Ричарда?

— Нет.

Все это было так ужасно и нелепо. Пенни страстно желала, чтобы он сказал хоть что-нибудь, закричал на нее, хотя бы начал ругаться или даже начал обвинять ее в чем-нибудь… Но Джон лишь продолжал упрямо хранить угрюмое молчание. Вцепившись в его руку, она с силой встряхнула ее.

— Если ты сейчас же не объяснишь, между нами все кончено! — выкрикнула она. В дело был пущен последний козырь.

Джон стиснул зубы и пристально оглядел ее. В его взгляде сквозило явное недоверие.

— Так вот, значит, какова цена наших отношений, — криво усмехнулся он. Значит, ты не согласна оставить все это и просто довериться мне?

— Нет! — выкрикнула Пенни.

— Тогда — уходи! — жестко бросил он ей в лицо и оттолкнул в сторону.

Не оглядываясь, он вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Глава 9

Пенни стояла перед красивыми ажурными воротами и разглядывала величественный особняк, возвышавшийся в глубине участка. Решительно закусив губу, она подхватила свою небольшую дорожную сумку и обернулась к своей спутнице.

— Ну, спасибо, что подбросила меня, Лэнни, — прерывающимся голосом произнесла она. — Думаю, нам пора прощаться.

На фоне роскошных построек в колониальном стиле и сверкающих голубых вод бухты Чарлстона Лэнни выглядела неуместно суперсовременной и независимой. Ее модные фиолетовые хлопчатобумажные брюки с оранжевой отделкой и яркая шляпка казались в этом престижном районе явно неуместными. Она храбрилась, но вид имела довольно-таки подавленный.

— Ты уверена, что поступаешь правильно, дорогая? — в десятый раз тревожно спросила Лэнни. — Твое решение вернуться в Австралию кажется мне просто глупым. Может, все же останешься? Мы могли бы чудно проводить время… Кроме того, вы с Джоном — отличная пара. Ты уверена, что это была не глупая пустячная размолвка, которая ничего не значит?

— Не стоит, Лэнни, — взмолилась, судорожно вздохнув, Пенни. — Я уверена…

— Просто удивительно, что ты все время жила здесь и не знала о существовании дяди, — заметила та, с сожалением пожимая плечами. — И я могу понять твое желание увидеться с ним перед отъездом. Но ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла в этот дом вместе с тобой?

— Нет, спасибо, — с сожалением в голосе ответила Пенни. — Думай), мне лучше явиться туда одной. Но ты — просто прелесть, и мне будет очень недоставать тебя!

— И мне тоже, дорогая.

Они обнялись, и яркая вызывающая шляпка Лэнни слетела на дорогу.

— Черт! — ругнулась она, поднимая и стряхивая ее об ногу.

— Ладно, если передумаешь — сразу же звони мне, и я тут же примчусь за тобой.

— Хорошо, — безнадежно согласилась Пенни. — Пока!

— Адью!

Пока Лэнни шла по набережной и забиралась в машину. Пенни провожала ее взглядом. Затем, испытывая смутное беспокойство, повернулась к воротам. Сейчас она не испытывала никакого удовольствия при мысли о предстоящей встрече с дядей. Она даже не ожидала, что Ричард Эллиот ей понравится. В конце концов, это он помог лишить ее отца Уотерфорд-холла. Наверное, он такой же жадный и бесчестный негодяй, как Джон Миллер. Но все-таки Ричард приходился ей дядей. Преодолеть полмира в поисках близких и не повидаться с ним было бы просто глупо. Нерешительно задержав пальцы на грубой каменной кладке, она наконец прикоснулась к звонку и, выдохнув, надавила кнопку. Резкая трель, казалось, переполошила все вокруг. Пенни ожидала, что это один из тех современных звонков с дистанционным управлением, и ворота откроются по сигналу из дома. Вместо этого повисла тягостная пауза, в течение которой она переминалась с ноги на ногу и обмахивалась уже купленным билетом на самолет. Казалось, прошла вечность, прежде чем из-за угла дома появился старый негр и медленно поплелся по дорожке к воротам. Внимательно оглядев Пенни, он скривил лицо в доброжелательной улыбке.