— Знал ли я ее вообще? — снова и снова задавал он этот вопрос Бену прошлой ночью.

Когда секретарь вызвала Бена домой с конференции в Чикаго этим ужасным известием, он прямо из аэропорта приехал на квартиру Наташи и Итана и застал зятя обезумевшим от горя, небритым, с красными глазами.

— Как она могла подумать, что я брошу ее из-за этого? Не могу поверить, что она настолько не доверяла мне и не понимала, что мы справились бы, пережили все вместе. Неужели она не знала, как сильно я любил ее?

Бен с трудом подбирал слова утешения, заглушая собственную скорбь, а Итан едва не сходил с ума, пытаясь найти во всем этом какой-то смысл.

— Я не понимал ее, я, черт побери, ничего не понимал в ней. Неужели я совсем не знал ее?

«А знал ли ее вообще кто-нибудь из нас?» — устало спрашивал себя Бен. Она всегда гналась за чем-то ускользающим и никогда не чувствовала себя счастливой, даже получив то, к чему стремилась с детства.

— Моя любимая сестренка, — грустно прошептал он, чувствуя на щеках горячие слезы, — бедная маленькая Таш.

Завтра ее похоронят рядом с Кит и Леонардом, и это прекрасное лицо будет скрыто в темноте гроба. И Бен мгновенно вспомнил, что почти такие же мысли были у него на похоронах матери.

На кладбище по другую сторону от Леонарда было еще четвертое место — для Бена. Он помнил, что Леонард купил эти четыре могилы еще в то время, когда дети учились в начальной школе. «Я знаю, это будет еще не скоро, но позаботимся об этом сейчас», — сказал Леонард Кит. Тогда Бену показалась чудовищной подобная предусмотрительность. «Эти участки пригодились гораздо скорее, чем мы предполагали, — подумал он, — и теперь там остался только один, для меня». Видимо, здесь он и завершит свой земной путь, не имея собственной семьи, о которой он мог позаботиться, как заботился о них его отец. Смешно думать о будущем, не имея ни сына, ни дочери.

Тяжело вздохнув, Бен снова подумал о Карлин. Он знал, что она в Вестерфилде, и знал, что она прилетела сегодня утром и остановилась у родителей. Наташина смерть вытеснила Карлин из его мыслей, но, пока ему по телефону не сообщили о сестре, он думал о всякой ерунде. Теперь-то ясно, как глупо было сомневаться в Карлин. «Это моя подозрительность все испортила, — яростно ругал он себя. — В свою последнюю встречу они обменялись такими жестокими словами… впрочем, все это теперь не имеет значения».

После потрясающей новости, которую Джей. Т. сообщил ему в своем письме, все остальное отошло на второй план. Бену становилось плохо при одной только мысли о том, что Джей. Т. мог быть его отцом. Хотя на самом деле, даже будь это правдой, это было совершенно не важно; Бена вырастил Леонард Дамирофф, и, несмотря ни на что, он всегда будет считать Леонарда своим отцом. Но мысль, что Карлин его сестра, была слишком ужасной, чтобы принять ее.

Бен встал и беспокойно зашагал по комнате. Черт побери, Карлин имеет право знать все как есть, и он решительно направился к двери.


— Значит, за все я должен благодарить эту маленькую полоумную, — сердито воскликнул Джей. Т.

— Папа, пожалуйста. — Карлин наклонилась вперед на стуле. — Наташа умерла. Не одни вы с Кит Дамирофф пострадали. Ты не думаешь, что она дорого заплатила за все?

— Нет, не думаю, — горячо возразил Джей. Т. — Эта маленькая дрянь заслужила смерть.

— Нельзя так говорить, — в оцепенении тихо произнесла Карлин.

— Конечно, мне следовало бы просто принять это, простить и забыть. — Джей. Т. повысил голос и налил себе еще рюмку. — Тебе легко говорить, ты не провела лучшие годы жизни в инвалидном кресле.

— Это правда, — кивнула дочь, — но ничто не изменит того, что случилось.

— Ты, маленькая всезнайка, нечего относиться ко мне покровительственно, — закричал в ответ отец, — в этом много и твоей вины, твоей и этого балбеса Бена Дамироффа.

Карлин отодвинулась, словно ей дали пощечину. На выкрики Джей. Т. из кухни появилась рассерженная Лилиан, вытирая руки посудным полотенцем, и резко обратилась к мужу:

— Как ты смеешь так разговаривать с Карлин, она перенесла более чем достаточно по твоей милости.

Джей. Т. удивленно оглянулся, но быстро овладел собой и только недовольно опустил уголки губ.

— А вот и ее величество, сейчас она нам расскажет, как надо себя вести. Ты ведь у нас теперь такая смелая и умная.

— Прекрасно, если ты заранее знаешь, что я скажу, — спокойно ответила Лилиан. — Надеюсь, мне не нужно повторять, чтобы ты оставил Карлин в покое.

— Боже, какой сарказм, — проворчал Джей. Т. себе под нос и повернулся к Карлин. — С тех самых пор, как она побывала у тебя в Нью-Йорке, ее прямо не узнать. Эдакая высокомерная штучка!

— Что ты хочешь сказать, папа? — возмутилась Карлин. — Что у мамы наконец появилось собственное мнение!

— Вот как ты меня уважаешь, черт побери, — заорал он на дочь, — могу сказать, вы два сапога — пара.

Неожиданно замолчав после своего выпада, он снова удрученно сгорбился в кресле, и Лилиан вдруг утратила свою решительность.

— Все в порядке, Джей. Т., отдохни, дорогой, — поспешила она успокоить мужа. — Мы не хотели расстраивать тебя.

Карлин ошеломленно смотрела на мать, удивленная резким изменением ее поведения. В их телефонных разговорах Лилиан с гордостью рассказывала дочери, что она на самом деле старается изменить порядки в доме и не позволяет Джей. Т. запугивать ее угрозами. И сейчас Карлин хотелось крикнуть Лилиан, чтобы она не отступала. «С другой стороны, — подумала с горечью, — не мне учить ее, как обращаться с отцом; я определенно не специалист по налаживанию отношений».

Устало поднявшись, Карлин пошла в кухню, налила себе красного вина и медленно сделала глоток. «Чего бы только я не отдала, — подумала она с печальной улыбкой, — чтобы услышать, как стучит в дверь Наташа, девятилетняя Наташа, или, быть может, тринадцатилетняя Наташа». В детстве они провели вместе много чудесных лет, и Карлин не знала, какой возраст она выбрала бы, если бы можно было вернуть время назад. Думая о подруге, Карлин почувствовала, словно у нее что-то оборвалось внутри. «Мы все тебя очень любили, — молча обратилась к ней Карлин, — я могла бы примириться с правдой, и Бен, я уверена, тоже смог бы, но мы не можем примириться с тем, что ты ушла».

Услышав стук в дверь, Карлин вздрогнула, на секунду почти поверив, что по другую сторону стоит Наташа, и, вздохнув, поставила стакан и пошла посмотреть, кто же это на самом деле.

— Какого черта тебе здесь нужно? — сердито выкрикнул Джей. Т.

Карлин вошла в гостиную и замерла, увидев Бена.

— Ты должен извинить моего мужа, — начала Лилиан, — он…

— Карлин, Боже, как приятно тебя видеть.

Карлин почувствовала, с каким облегчением произнес Бен эти слова. У нее екнуло сердце при виде его красивого лица и темных глаз, встретившихся с ее взглядом, она ощутила необъяснимую слабость, знакомую еще по тем временам, когда они были подростками. Но она сдержалась и ничего не сказала, Бен подошел к ней и тихо промолвил:

— Нам нужно поговорить.

— Почему именно сейчас? — холодно поинтересовалась она.

— Пожалуйста, Карлин, я должен тебе кое-что рассказать, — настаивал он.

— Карлин, — раздраженно вмешался Джей. Т., — не можешь же ты все еще страдать по этому парню. — Он с отвращением фыркнул. — Эти Дамироффы, как проклятие для нас.

— Может быть, вы хотите поговорить наедине? — спросила Лилиан у дочери, подойдя сзади к коляске Джей. Т., чтобы отвезти его в кухню.

— Нет! — Бен повернулся к ней и ответил так порывисто, что в комнате установилась напряженная тишина. — Сейчас мы все выясним до конца, вы все объясните нам, Джей. Т.

Джей. Т. все понял, и слабое подобие улыбки промелькнуло у него на лице, но оно тут же сменилось выражением негодования.

— Не собираюсь ничего объяснять, — резко отказался он.

Бен приблизился к нему на шаг.

— Карлин и Лилиан имеют право знать то, о чем вы написали мне. Что вы встречались с моей матерью, когда мои родители только приехали сюда, что она забеременела мной от вас. Скажите им, что вы мой настоящий отец.

При этих последних словах Бена Карлин задохнулась, побледнела и повернулась к отцу.

— Этого не может быть!

— А почему бы и нет? — Он смотрел ей прямо в глаза.

— Карлин, — продолжал Бен, не отводя взгляда от Джей. Т., — твой отец написал мне письмо, в котором все это изложил. По его словам, мы с тобой наполовину брат и сестра. Он говорит, что начал встречаться с моей матерью, как только мои родители переехали в Вестерфилд.

Джей. Т. вызывающе перевел взгляд с Бена на Карлин, но ничего не ответил. Тем временем Лилиан подошла, стала перед мужем и долго пристально смотрела на него, а потом заговорила совершенно ледяным тоном.

— С тех пор как мы поженились, у тебя было много связей, я это знала. Ты ленивый самодовольный — это первое; самовлюбленный бабник и никудышный отец — это второе. Я могла бы продолжать, список длинный. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Но я никогда не представляла себе, какой ты злой. Сказать такое Беку — истинный грех, Джей. Т. И чего ты пытался добиться? — Лилиан повернулась к Бену и Карлин. — Если бы мой муж когда-нибудь замечал что-нибудь, кроме собственного отражения в зеркале, он, возможно, вспомнил бы, что Кит Дамирофф была на шестом месяце беременности, когда приехала сюда. Я встретила их в день приезда и точно знаю, какой у нее был срок. Я забеременела Карлин примерно через месяц, так что совсем недолго мы обе были беременны одновременно. Я помню все, словно это было вчера. — Она посмотрела в упор на Карлин. — Я помню все твое детство, словно это было вчера.

Бен, сжав губы от злости, снова обернулся к Джей. Т.