— Не нужно двигаться, милая, — не терпящим возражения тоном приказала молодая медсестра, с решительным видом появляясь на пороге. Она подошла к кровати, опустила металлическое ограждение и, просунув руки под тело Карлин, переместила ее в другое положение, потом подложила руку под голову Карлин и, осторожно приподняв ее, поправила подушки.

— Так лучше, дорогая?

Карлин почувствовала, как успокоились мышцы плеч, но жгучая боль в животе не ослабевала.

— Не можете ли вы что-нибудь сделать и с остальной мной? — спросила она, безуспешно пытаясь улыбнуться.

— Сейчас сделаем. — Медсестра подняла шприц для подкожных инъекций, наполненный беловатой жидкостью, и вколола иголку в бедро Карлин.

Почти немедленно Карлин почувствовала облегчение и уже сквозь сон услышала, как медсестра, мягко ступая, вышла из палаты.

Когда Карлин открыла глаза в следующий раз, то ей показалось, что прошло всего несколько часов, но вошедшая медсестра отодвинула штору, закрывавшую окно, чтобы впустить в комнату солнечный свет, и Карлин поняла, что проспала почти двадцать четыре часа.

— Верно, — подтвердила женщина, подходя к кровати и улыбаясь. — Прошел целый день, но вам нужен отдых. Как вы сегодня?

— Лучше, — улыбнулась в ответ Карлин, мысленно проверяя все части тела, чтобы убедиться, что это на самом деле правда, и обнаружила, что может немного вытянуть ноги, а пульсация в животе успокоилась до притупленной боли.

Внезапно она вспомнила лицо под маской. Воспоминание о том коротком мгновении в операционной наполнило ее странной смесью предчувствия и страха.

— Доктор Дамирофф заходил ко мне? — нерешительно спросила она.

— О, после операции он постоянно заглядывал, но вы все время спали, — радостно сообщила медсестра. — Конечно, теперь, когда вы пошли на поправку, ему не нужно заходить так часто.

Карлин смутилась, почувствовав, что от разочарования ее глаза наполняются слезами.

— Вам стало больно? Помочь? — спросила медсестра, держа наготове шприц.

— Пожалуй, нет.

— Бери, пока дают, — прогремел с порога голос Гарри.

— Это ваше официальное мнение, лейтенант Флойд, или остаток мальчишества конца шестидесятых? — Карлин нежно улыбнулась огромному рыжеволосому мужчине, казалось, заполнившему собой всю комнату.

— Доктору Дамироффу не понравились бы ваши высказывания! — Молодая медсестра со знанием дела погрозила им пальцем и вышла из палаты.

При упоминании имени Бена улыбка пропала с лица Карлин, а глаза подозрительно заблестели от готовых пролиться слез. Гарри подошел к кровати, взял с маленького столика пачку салфеток и протянул ей.

— Все еще так больно, Кембридж? — спросил он участливо.

— Не знаю, что со мной, — покачала головой Карлин и, достав салфетку, крепко сжала ее в руке, стараясь сдержать слезы.

— Знаешь, милочка, в тебя вкачали черт знает сколько анестезии, а говорят, это своего рода наркотик. — Гарри сел в коричневое кожаное кресло возле кровати и схватил ее руку. — По-моему, ты что-то от меня скрываешь…

Карлин почувствовала, что, несмотря на ее неимоверные усилия, слезы все-таки потекли по щекам.

— Знаешь, кто меня оперировал?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Бен Дамирофф, брат Наташи Дамирофф, бывшей подружки Тони Келлнера.

— Ага, — произнес Гарри, выпуская ее руку. — Ну и что из этого следует, это он довел тебя до слез?

— На самом деле я не могу его ни в чем винить, — грустно ответила она. — Откровенно говоря, я вообще удивляюсь, что он не зарезал меня, пока я была у него на столе.

— Прости, не понял. — Пока Карлин говорила, Гарри передвинул кресло так, чтобы видеть ее лицо. — Однако это уже намного интереснее, чем обычный визит в больницу к раненому коллеге.

— Хотела бы и я позабавиться вместе с тобой, — мрачно ответила Карлин.

Гарри снова взял ее за руку.

— Так что же все-таки произошло между тобой и этим самым Дамироффом, чтобы ему захотелось убить тебя?

Карлин почувствовала, что ее душа разрывается на части, меньше всего ей хотелось делиться с Гарри трагическими воспоминаниями своего детства, но — была ли тому виной анестезия или нет — что-то толкнуло к откровенности. Видимо, наболело.

— Ты уверен, что готов слушать?

— Выкладывай.

Карлин начала рассказывать о прошлом. Гарри снисходительно улыбался, слушая историю их школьного романа, но, когда она дошла до событий в мотеле «Старлайт», стал более серьезным.

— Да, ничего себе судьба для ребят — носить это в себе всю жизнь, — сказал он, когда она закончила рассказ. — Ты ведь все еще любишь этого парня, верно?

«О Боже, — подумала Карлин, — лучше бы он этого не спрашивал. Неужели после всех этих лет такое возможно?»

От необходимости отвечать ее избавило появление Рида Мейлона.

— О, Флойд, рад видеть тебя здесь. Может, Сквайр, пока ее здесь подлечивают, раскроет для тебя еще пару преступлений в твоем округе.

Гарри покраснел, оттолкнул руку Карлин и встал перед Мейлоном, а тот шагнул вперед и дружески обнял Гарри за плечи, словно они оба разыгрывали веселую шутку. Но под наигранным добродушием Гарри Карлин почувствовала боль, и сейчас же у нее снова заныло в животе.

«Что с ним? — задумалась Карлин. — Почему Гарри, один из лучших полицейских Нью-Йорка, превращается из Джекила в Хайда всякий раз, когда чувствует конкуренцию?» Ответить на этот вопрос она была бессильна, у нее лишь застучало в висках.

— Знаете, ребята, я, кажется, устала, — призналась она слабым голосом и закрыла глаза.

— Прости, труженица, что задержались так надолго, — натянуто произнес Гарри.

— Это была великолепная работа, Сквайр. — Мейлон мягко пожал ей руку.

Когда мужчины вышли, Карлин продолжала лежать с закрытыми глазами. «Не хватало только, — подумала она с отчаянием, — чтобы мой друг Гарри превратился во врага, с меня достаточно и одного недруга, оперировавшего меня…» При мысли о Бене она пошевелилась на кровати. «Интересно, может ли произойти еще что-то плохое?» — подумала она, стараясь найти удобное положение.

— Так, так, так.

Карлин мгновенно открыла глаза. Прямо возле ее кровати стоял Тони Келлнер с пачкой газетных вырезок в руке.

— Подумать только, лейтенант Карлин Сквайр.

Значит, может быть и еще плохое. Она изо всех сил постаралась сохранить бесстрастное выражение. Элегантная одежда Тони — синий блайзер и дорогие желтовато-коричневые слаксы — была не к месту в убогой больничной палате. Зная заведенный порядок, Карлин надеялась, что у ее двери поставят патруль, но, видимо, респектабельный вид Тони послужил ему пропуском.

Тони держал вырезки так, чтобы ей были видны заголовки: «Девушка-полицейский хватает телефониста-убийцу!», «Офицер полиции — женщина раскрывает серию убийств!» Карлин не представляла, что нью-йоркские газеты сделали из нее такого героя.

— Почему же ты не сказала, что служишь лейтенантом полиции? — Тони говорил ровным тоном, но она не могла не заметить вспышку гнева, блеснувшую в его глазах.

Карлин помедлила с ответом, стараясь собраться с мыслями.

— Хотела удивить тебя, — ответила она как можно спокойнее.

— Могла бы сказать, — заметил Тони язвительно.

— Видишь ли, в тот день, когда я столкнулась с тобой в «Четырех временах года», я на самом деле была на задании. — Карлин смотрела подкупающе честным взглядом.

— И что это было за задание? — Вопрос прозвучал вполне вежливо.

— Я не могу раскрывать профессиональную тайну даже другу. — Карлин изобразила самодовольную улыбку, все, хоть отдаленно похожее на оправдание, только вызвало бы у Тони еще большие подозрения. — Могу только сказать, что я выполнила его хорошо.

Тони был застигнут врасплох, он, конечно же, ожидал более хитрого прикрытия, и Карлин забавно было видеть, что ее ответ выбил его из колеи.

— Надо ли понимать так, что если я полицейский, то не могу получать цветы или конфеты? — промурлыкала она.

Тони молча изучал ее, и Карлин почти видела, как крутятся колесики в его голове. Он пришел сюда, твердо уверенный, что она станет оправдываться, а она заставила его посмотреть на все по-другому. Неожиданно Карлин почувствовала, что слишком устала для того, чтобы продолжать эту своеобразную игру.

— Тони, может, ты придешь через несколько дней, когда… — Карлин замолчала на полуслове, потому что в комнату вошел Бен Дамирофф.

— Простите, что прерываю.

В белом халате с болтающимся на шее стетоскопом Бен был невероятно красив. Карлин почувствовала, как у нее сжалось сердце, ее предыдущая нервозность, связанная с появлением Тони Келлнера, не шла ни в какое сравнение со страхом, заставившим ее онеметь.

— Ба, Бен Дамирофф. — Тони. Келлнер протянул ему руку.

— Добрый день. — Бен ответил на рукопожатие, но было очевидно, что он совершенно не представляет, кто такой Тони.

— Вестерфилд, школа, Тони Келлнер. — Он широко улыбнулся. — Наташин мальчик.

— По-моему, мы все уже стали взрослыми.

Хотя замечание прозвучало вполне любезно, не чувствовалось, чтобы Бену доставило особое удовольствие увидеть Тони.

— А вы двое все еще порознь? — Тони перевел взгляд с Бена на Карлин.

— Несколько дней назад я оперировал Карлин, — ответил Бен за них обоих.

— Как повезло.

— Оставьте нас на несколько минут, мне нужно осмотреть больную, — обратился к нему Бен без всякого намека на любезность.

— Конечно. — Тони улыбнулся Карлин несколько излишне заботливо. — Я постараюсь навестить тебя еще, пока ты здесь. — Очевидно, он все никак не мог решить, была ли Карлин откровенна с ним.