Карлин встала и принялась расхаживать по комнате. Да, все жертвы жили в одном и том же доме, но между ними не было никакой связи. Может быть, убийце хотелось, чтобы это выглядело так, будто они связаны. Подсадная утка — слова эхом повторились у нее в голове.

Кто же был истинной целью? И вдруг ей все стало ясно. Одна из трех жертв вызывала ненависть многих, Карлин могла придумать с полдюжины людей, у которых был повод убить Терри Мэдисон, от мысленно перебирала их лица и уже точно знала — кто.

Подойдя к своему столу, Карлин пересмотрела протоколы нескольких бесед с Элен Москоу. «Черт побери, — подумала она, — за последние дни Москоу уже познакомилась со всеми молодыми женщинами-детективами в Мидтаун-Норт и знает их в лицо». Если кому-то придется выступать под видом актрисы, это должна быть сама Карлин. Отлично, пришло время повторить успех школьных лет в «Вестсайдской истории».

— Надеюсь, мне не придется петь по-настоящему, — пробормотала Карлин вслух.


Карлин стояла в окружении большой группы актеров театра «Манхэттен клаб», и Дуг Таун, постановщик «Страшных парочек», представлял труппе самозванку, подготовленную детективной бригадой Мидтаун-Норт.

— Пожалуйста, познакомьтесь с нашей новой звездой Кэролайн Сешенс.

Хотя все эти люди видели ее впервые, Карлин чувствовала необходимость изменить имя. Во время официального представления она пристально наблюдала за Элен Москоу. На лице Москоу явственно читалась досада, тем не менее, едва Таун закончил речь, она подскочила к Карлин, поздоровалась с ней и даже спросила, не нужна ли ей какая-либо помощь в освоении хореографии.

— Мне не хотелось бы начинать репетиции до послезавтра, — объяснила Карлин. — Есть кое-какие дела, которые я должна закончить для труппы в Бостоне, из которой я ухожу.

Мифическая Кэролайн Сешенс якобы исполняла главную роль в возобновленной постановке пьесы Теннесси Уильямса в бостонском «Театре Чарльза», последнее представление которой было назначено на следующий вечер. Карлин очень надеялась, что если что-то должно произойти, то произойдет до того, как ей на самом деле придется принять участие в репетиции. Это была козырная карта, и, если ничего не выйдет, она будет выглядеть более чем глупо. По-идиотски, — так скажут ей коллеги, стараясь быть помягче. Что касается начальства, то будет чудо, если ее не понизят до уборщицы Мидтаун-Норт.

Москоу продолжала болтать, пока Карлин надевала пальто и брала свою сумку, потом они вдвоем направились к выходной двери, и Карлин отметила, что Москоу как бы вскользь поинтересовалась, где она живет и каким путем добирается домой. Внезапно Карлин испытала особое удовольствие при мысли о трех детективах, которые будут охранять ее в следующие несколько дней.

Пожалуй, сегодня днем не стоит возвращаться в полицейский участок, чтобы не разоблачить себя, и Карлин вернулась домой на Риверсайд-драйв, когда было всего четыре часа. На телефонном автоответчике она нашла три сообщения: одно от Гарри Флойда, в котором он называл ее сумасшедшей, другое от помощника инспектора, полное страшных предупреждений на случай, если она ошиблась, третье вызвало у нее улыбку. Дерик Кингсли приглашал ее на обед. Карлин позвонила и договорилась встретиться с ним завтра вечером в «Эрни», шумном итальянском ресторане всего в нескольких кварталах от ее дома.

Повесив трубку, она неожиданно почувствовала себя счастливой. У нее было двадцать четыре часа абсолютного безделья, и она решила использовать их полностью: взяла роман, который начала читать раньше, и, смакуя каждую страницу, дочитала его до конца, потом скользнула в постель и стала смотреть, как Дэвид Латтерман брал интервью у Деми Мур. «Вот так все нормальные люди проводят время», — подумала она, закрывая глаза и погружаясь в сон.

На следующий вечер около восьми Карлин отправилась на встречу с Дериком и, выйдя из дома, с улыбкой шла по Бродвею. Дерик до сих пор не мог до конца понять, почему она отказалась от романтического союза с ним. Да, ему оказалась недоступна концепция верности, но он настоящий товарищ и всегда оказывался рядом, когда был ей нужен. Дерик счел очень забавным, что ему пришлось потратить два месяца, чтобы вернуть из посольства в Токио свою одежду и фотоаппаратуру, и немедленно настоял на том, чтобы остаться в жизни Карлин. И очень скоро. Карлин обнаружила, что ей это приятно. Проблема одиночества так и оставалась нерешенной, время от времени ее душу охватывала тоска, особенно когда она позволяла себе немного отдохнуть от работы. Но встречи с Дериком почти каждый месяц всегда подбадривали ее.

Наташа часто предупреждала, что ее дружба с Дериком не дает ей возможности устроить личную жизнь, а иногда давала даже более определенные указания.

— Единственный мужчина, предназначенный для тебя, живет по другую сторону Сентрал-парка, ты знаешь это, — любила заявлять Таш, когда Карлин отказывалась от приглашений на обеды и вечеринки, где среди гостей мог оказаться Бен Дамирофф.

Карлин все еще не осмеливалась даже думать о нем. Возможно, Наташа права, возможно, Дерик защищал ее от мыслей о Бене, но она знала, что в следующий раз не справится с собой. После их встречи на Наташиной свадьбе ей стало ясно, что совершенно невероятно, чтобы Бен когда-либо снова захотел иметь с ней дело. Карлин была бы очень удивлена, если бы при случайной встрече Бен просто заговорил с ней.

Испуганно вздрогнув от резкого сигнала автобуса, Карлин поняла, что не обращает внимания на то, что делается вокруг, и встревоженно оглянулась. «Здесь ничего не может случиться, — решила она, исподтишка разглядывая прохожих на Бродвее и одетых в штатское полицейских, следующих за ней. — В такой июньский вечер вокруг меня в радиусе пятидесяти шагов находится человек двадцать пять, не меньше», — уговаривала она себя, стараясь заглушить в груди тоненький голосок страха. Но ее инстинкт подсказывал ей, что она должна быть начеку.

Карлин продолжала свой путь, и через минуту неизвестно откуда рядом с ней появилась Элен Москоу, проворно ткнув ей под ребра пистолет, скрытый под шелковой, в складку, актерской накидкой.

— Сворачивай налево на 77-ю, — угрожающе прошептала Москоу.

Замедлив шаг и почти остановившись, Карлин произнесла спокойным тоном:

— Элен, убери пистолет, я не актриса, я лейтенант Карлин Сквайр из Мидтаун-Норт, рядом полицейские, и ты будешь арестована за убийство Мэри Эббот, Джона Роблеса и Терри Мэдисон.

— Я сказала, сворачивай налево. — Девушка, казалось, не слушала, что ей говорили. Прижав пистолет к боку Карлин, она обняла ее рукой за плечи и заставила двинуться вперед.

Карлин была немного удивлена силой девушки. «Надеюсь, ребята поняли, что происходит», — подумала она, чувствуя, что подчиняется неумолимой силе Элен Москоу. Актриса с веселой улыбкой на губах зажала ее плечи, как в тиски, но толпа прохожих на тротуаре могла решить, что две подружки просто прогуливаются, дружески обнявшись. Карлин еще раз попыталась поговорить.

— Элен, я не та, за кого ты меня принимаешь, я бригадный командир из полицейского отделения Мидтаун-Норт, и двое мужчин позади нас готовы арестовать тебя за убийство. Пожалуйста, не усугубляй свою вину.

На этот раз женщина остановилась, все еще прижимая пистолет к талии Карлин. Оглянувшись в первый раз, актриса увидела двух приближающихся к ним мужчин в штатском и на мгновение ослабила хватку. Неожиданно с улицы раздался голос Дерика:

— Карлин, ресторан здесь.

При этом непредвиденном вмешательстве оба офицера оглянулись, а лицо Элен Москоу приняло растерянное выражение. Все, что последовало дальше, Карлин видела словно в замедленной съемке. Пока Дерик приближался от 76-й улицы, два детектива, следовавшие за ней, подскочили сзади, выхватив оружие и целясь прямо в Элен Москоу; какой-то прохожий остановился и наблюдал за происходящим, а девушка убрала пистолет и быстро зашагала в сторону.

— Стой, черт возьми, — выкрикнула вдогонку ей Карлин, — не делай все еще хуже.

Элен пришла в смятение, у нее в глазах застыл ужас, она подняла пистолет и с великолепной точностью выпустила в Карлин две пули.

Карлин почувствовала жжение в животе и ощутила, как что-то горячее и липкое пропитывает ее блузку. «Моя кровь, — спокойно отметила она, словно все это не имело к ней никакого отношения, — я ранена». Пытаясь сделать шаг вперед, она споткнулась и упала на колени. Все куда-то поплыло, Карлин старалась не Потерять сознание и почувствовала, как медленно опускается на землю.

— Карлин! О Господи… — закричал Дерик.

«Клянусь, — подумала она, — не понимаю, почему он так обезумел». Потом был вой сирен, но, казалось, все происходило далеко, за тысячу миль от нее.

— Офицера убили, — услышала она чей-то возглас и почувствовала мучительную боль при попытке подняться.

Неожиданно она оказалась в больнице, и все суетились вокруг и переговаривались между собой. Она закрыла глаза, желая уйти подальше от суматохи и шума. Снова открыв глаза, пристально посмотрела в лицо врача в зеленой шапочке и маске, ее глаза встретились с взглядом его темных глаз, тех самых глаз.

— О Боже, — прошептала она, — это ты.

22

Карлин казалось, что она парит в пространстве, и только время от времени она ловила то обрывок разговора, то несколько тактов музыки, то тревожное перешептывание незнакомых голосов. Придя наконец в себя, она сощурилась от яркого солнечного света, падавшего через большое окно, из которого открывался красивый вид, и обнаружила, что лежит одна в большой белой комнате с голыми стенами, пропитанной запахом антисептика, а под накрывавшей ее чистой белой простыней таинственно исчезает множество каких-то трубок.

Сразу же после одной-двух секунд бодрствования Карлин начала чувствовать жгучую боль, пульсирующую на несколько дюймов ниже талии, еще не знакомую, но, казалось, обещающую быть с нею вечно, затем она ощутила, что у нее онемели шея и лопатки, и не было возможности пошевелиться. Она медленно подняла правую руку и с удивлением увидела прикрепленные к локтевому изгибу пластиковые трубки для внутривенного вливания, но даже не попыталась повернуть голову и посмотреть, откуда они шли.