В конце первого ролика раздались восторженные аплодисменты, а затем настала очередь Мартина. На экране появился он сам, делающий зарисовки эскизов в своей хокстонской студии; прогуливающийся между прилавков с тканями на уличном рынке. («Можно подумать», — прошептал Игнасио, закатывая глаза и похлопывая себя по груди, как бы показывая: он знает, что к чему.) В следующем кадре Мартин стоял за кулисами подиума среди моделей, одетых в черное, и подкалывал платье на одной из них.

На заднем фоне висел плакат, на котором жирным шрифтом было написано: «ТЫ — стерва! Мужчины тебе не нужны, а они тебя обожают. ТЫ показываешь, чего стоишь на Майами-Бич. ТЫ только что бросила своего третьего мужа. ТЫ считаешь себя гангстером из Ист-Энда в теле милашки». В кадре крупным планом появился Мартин. «Я одеваю женщин с чувством стиля, а не со знанием брэндов. Я не хочу, чтобы люди смотрели на мою одежду и говорили: “Это Мартин Эндерверст”».

Послышался гром аплодисментов, несколько более восторженных, чем после первого ролика, в основном благодаря улюлюканью Игнасио.

— Не хотите ли мармелад «Страсть манго»? — Аманда, как обычно, начала отмахиваться. — Не хотите ли мармелад «Страсть манго»? — Официантка наклонилась к Аманде, держа сервировочные щипчики наготове.

— Нет! — Аманда зло посмотрела на мармелад, кусочек которого уже был зажат щипцами. — Спасибо, не хочу.

Официантка не отходила. Аманда не сводила глаз с экрана, где начинали показывать одежду для отдыха.

— Ты ведь не на диете?

Аманда захлопала ресницами и невольно повернула голову, чтобы посмотреть на официантку.

— Ты вечно сидела на диете! — Глаза официантки были как блюдца, рот широко открыт. Она размахивала щипчиками, направив их на Аманду. — Ну да, это я, Джулия! Господи! Кто бы поверил? Я не знаю, где все остальные, — нас собрали и привезли сюда в последнюю минуту. Официантов, видно, не хватает. Да ты посмотри на себя! Что ты тут делаешь?

Наверное, подумала Аманда, это и есть выход в астрал: физическое тело Аманды смотрело на Джулию, Джулию Элдер, ее лучшую подругу из Бэзилдона, в то время как мыслями она была в другом конце шатра, оценивая обстановку и судорожно пытаясь решить возникшую проблему. («Улыбнись. Повернись спиной к Блюмфельду, чтобы он ее не заметил. Пусть она нагнется».)

— Я редактор журнала, — прошептала она. Она повернулась спиной к столу и наклонила голову как можно ниже, так что Джулии пришлось присесть рядом с ее стулом на корточки, положив поднос на колени.

Джулия вытаращила глаза:

— Правда?

Она смотрела на Аманду с беспокойным и выжидательным выражением. Так маленькая девочка смотрит на свою маму, которая хочет убедить ее не бояться забияк и вернуться на игровую площадку.

— Ты выглядишь как редактор модного журнала. — Она кивнула на платье от Мартина Эндерверста, словно говоря, что иначе Аманда его бы не смогла надеть. — Какого же журнала, а, Мэнди?

— «Ла мод». — Голос Аманды заглушали свистки и гиканье, которым встретили ролик одежды для отдыха. Однако Джулия прочитала по губам.

— Ух ты! «Ла мод»! — От изумления челюсть у нее отвисла, и она пихнула Аманду в плечо: — В этом, что ли, журнале? Ох, что же я не собирала деньги, чтобы вместе с тобой открыть парикмахерскую? — Джулия закусила нижнюю губу и покачала головой. — У меня ведь был талант. Помнишь, как я делала укладки под Рода Стюарта? — Джулия прикрыла рот рукой, затем поставила поднос с фруктовым мармеладом на пол, усаживаясь на корточках поудобнее. — Слушай, а где все твои гламурные друзья?

Джулия окинула взглядом стол, за которым сидела Аманда. Даже в своем взволнованном состоянии Аманда не могла не заметить, что на круглом, улыбающемся лице Джулии не отразилось никакого удивления. Было видно, что она никого не узнала. («Придумай что-нибудь. Быстро. Уже середина церемонии».) Ум Аманды работал на повышенных оборотах. («Сказать, что свяжусь с ней потом. Я занята. Важные гости».)

— Что тут происходит? — Аманда подняла глаза и увидела Марка Блюмфельда, который смотрел своими глазами навыкате прямо в вырез блузки Джулии. В эту минуту ее мозги словно заклинило. У нее закружилась голова, онемела шея, было ощущение, что все происходит в замедленном темпе. Прошло три или четыре секунды, прежде чем в голове появились какие-то спасительные мысли. («Он должен уйти. Встать. Взять его под руку…»)

Ноги Аманды стали поднимать ее со стула, как вдруг Блюмфельд втиснулся рядом и похлопал ее по колену своей потной, липкой рукой. Затем повернулся к ней спиной, чтобы лучше разглядеть интересующий его объект.

— Не помню, чтобы я имел удовольствие быть представленным вам.

— Еще бы! — Джулия покачала своей каштановой гривой с рыжеватым мелированием и благодушно ему подмигнула. — Мы таких знаем, правда, Мэнд?

— Марк, — Аманда положила руку на плечо Блюмфельда, — я думаю, нам нужно быть готовыми. Сейчас будут награждать Мартина и…

— Я прекрасно об этом знаю, Аманда, спасибо. Прежде всего скажи мне, кто эта очаровательная молодая леди.

— Ну дает!

Джулия встала с корточек, слегка покачиваясь на каблуках кожаных босоножек без задника, подбоченилась и расставила веером пальцы с розовым маникюром. Аманда вдруг поняла, как мало она изменилась с тех самых пор, когда они работали стилистами и колористами в салоне «Волосок к волоску». Те же невероятного цвета, непонятно как уложенные волосы, та же юбка до середины бедра, те же каблуки, тот же маникюр с длинными ногтями. Сейчас на ней был черный обтягивающий жилет. Обычно она носила джинсовый пиджак или что-нибудь из комбинированных тканей. На шее все так же висели золотые цепи.

Не то чтобы Аманда была удивлена отсутствием каких-либо изменений за последние двадцать лет. Скорее, ее удивлял тот факт, что внешний вид Джулии, выглядевшей как настоящая проститутка, теперь был последним писком, придававшим ей особый шик, который назывался «шик в стиле автомобиля “кортина”».

Под куполом тента почти не было девушек, которые бы не пытались одеваться в «оригинальном» стиле Мартина Эндерверста, и, если бы не чересчур глубокий вырез, коричневый загар и развязная манера общения, Джулия Элдер вполне могла сойти за молодящуюся жертву моды, показывающую, чего она стоит. В каком-то смысле она даже имела над ними преимущество. Например, у нее были гибкие ноги и крепкие, рельефные лодыжки — мечта многих в тот момент. Волосы ее были чуть-чуть более пережженные и неестественно окрашенные, чего не могли себе позволить настоящие жертвы моды.

Аманде вдруг пришло в голову, что Блюмфельд, с его любовью к выпивке и поверхностным знанием марок одежды, мог вполне принять Джулию за полноправного члена модного общества, особенно при таком освещении. Более того, горячее желание Джулии вступить с Амандой в интимную беседу и явное нежелание беседовать с Блюмфельдом могло означать ее принадлежность к высшей лиге влиятельных лиц. Например, к итальянскому отделению «Ла мод». («Действуй. — Ее мозги опять заработали, на этот раз интенсивнее. — Вмешайся в их разговор. Давай же!») Аманда встрепенулась, когда Блюмфельд схватил Джулию за руку. Или это было ее бедро?

— Я горжусь тем, что точно знаю, кто есть кто в нашем деле, — сказал Марк. Капельки пота свисали с его скудной шевелюры. — И мои чувства в смятении от того, что я встретил такой талант, и при этом…

— Так! — Аманда встала между ними, беря ситуацию под контроль. — Э-э-э… Джулии необходимо сейчас же вернуться за сцену. Грим, — еле слышно прошептала она Блюмфельду. — Работает с Кристофом. Нельзя терять время. Пошли!

И она подтолкнула Джулию по направлению к сцене.

— А как же мармелад? — Джулия обернулась и увидела, как Блюмфельд, вытянув шею, одной рукой держал у уха воображаемую трубку, а другой похлопывал себя по груди. — Мэнди, меня уволят из-за тебя! Ты что делаешь? — Она уже хихикала, вытянув перед собой запястья, как будто на ней были наручники.

Аманда ткнула ее под ребра и прошипела:

— Иди давай, нам поскорее надо спрятаться.

Вдруг послышался гул голосов, стук сдвигаемых стульев, и секунду спустя Аманда оказалась окутана запахом кожи, туалетной воды «Аква фриз», и ее щеки оцарапала щетина. Это Мартин получил награду «Самый стильный дизайнер» и теперь пробирался к сцене, обнимая по пути всех, кто попадался ему под руку.

— Блестяще, дорогой, — пробормотала Аманда в его высокий, в стиле графа Дракулы, воротник.

Он отодвинул ее в сторону, притянул к себе Джулию и поцеловал ее прямо в губы, накрашенные помадой цвета мокко с черносливом.

— Хорошо накрасилась! — прорычал он, подняв большой палец вверх, и прошествовал к сцене так, будто сидел в седле несколько суток.

— И что он о себе думает! — сказала Джулия, указывая розовым ногтем в строну Эндерверста. — Послушай, Мэнди, может, хватит?! Мне нужно взять этот чертов мармелад. Надо еще разнести фруктовое мороженое пятидесяти столам…

— Господи, я с этим разберусь! Давай только зайдем за сцену.

Аманда положила руки на плечи Джулии и развернула ее направо. В эту минуту послышался надтреснутый, хриплый голос Мартина, эхом отражавшийся от стен палатки:

— И я ее получил, — Аманда подняла голову и увидела, как Мартин указывает серебряной подставкой статуэтки прямо на нее и Джулию, — благодаря этим женщинам, которые украшают собой мою одежду.

На них навели прожектор, и женщины замерли, как застигнутые врасплох сбегающие через колючую проволоку арестанты. Ладони Аманды все еще лежали на плечах у Джулии.

— Разрешите вам представить Аманду Ворт, главного редактора «Ла мод». На ней одно из моих любимых платьев, и выглядит оно особенно роскошно. — Из-за стола Аманды послышались жидкие аплодисменты. — И одну потрясающую леди, которая придает моей одежде такой шик, о котором я и мечтать не мог!