Мелани Джордж - Единственная и неповторимая

– И куда ты теперь, черт побери, направляешься? – резко спросил Алек, наблюдая, как его друг устремляется к выходу.

– Посмотри вокруг, старина. Здесь царят хаос, паника и волнения – значит, моя работа выполнена.

– Ты не можешь оставить мне этого мальчишку!

Энтони остановился.

– Однако будет именно так, – ответил он с язвительной улыбкой. – Хочу процитировать твои слова: «Ты проникаешь в самую суть, Уитфилд. Ты способен понять, что является достойным делом для меня. Я очень ценю твое мнение». Конец цитаты. Так вот, я пошел тебе навстречу и, наверное, заслужил бы рыцарское звание от самой королевы за этот поступок.

– Безмозглый болван! Энтони пожал плечами:

– На этом я считаю свою миссию законченной и, должен сказать, чувствую себя свободным и бесконечно счастливым. – Он подошел к входной двери, и Холмс предусмотрительно открыл ее, устремив свой взгляд в потолок, как будто изучал там фреску из Сикстинской часовни. – О, я чуть не забыл поделиться с тобой весьма важной информацией!

Алек бросил на Энтони разъяренный взгляд.

– Надеюсь, ты сообщишь, в каком темном переулке я смогу найти тебя в ближайшее время, чтобы избить до полусмерти? – процедил он сквозь стиснутые зубы, раздраженный радостным выражением лица Уитфилда.

– О, кажется, мы обиделись? – язвительно спросил Энтони.

Алек зарычал в ответ.

Энтони умиротворяюще поднял руку.

– Не ерепенься! Я просто хотел предупредить тебя, чтобы ты был бдительным с нашим маленьким другом и на всякий случай припрятал свои драгоценности хотя бы на время. По крайней мере пока ребенок полностью не раскается. – И добавил, обращаясь к мальчишке: – Если ты вздумаешь сбежать, негодник, то помни, тебя ждут мрачные стены тюрьмы. Моя доброта не безгранична.

– О чем ты говоришь? – спросил Алек, чувствуя, как в душу к нему закрадывается неприятное подозрение.

– Пусть твой гость сам расскажет о своей склонности брать то, что ему не принадлежит.

Алек бросил короткий взгляд на мальчишку, которого продолжал удерживать. Он не обратил внимания на мягкие черты его лица, шелковистую кожу и ясные голубые глаза, так как был чрезвычайно раздосадован выходкой Энтони.

– Ты хочешь сказать, что он вор? Парнишка весь напрягся.

– Я не просто вор – я самый лучший вор во всем Лондоне!

– Ты слышал? – спросил Энтони.

– Черт возьми, – проворчал Алек.

Энтони повернулся, чтобы уйти, но снова остановился.

– О, и последнее!

– Что? – сердито спросил Алек. – Он еще и убийца? Энтони отрицательно покачал головой, и в глубине его глаз промелькнули веселые искорки.

– Нет, – он вопросительно выгнул бровь и посмотрел на воришку, – ты ведь не убийца, не так ли?

– Тебе лучше не знать, – последовал дерзкий ответ, и мальчишка показал ему язык.

– Превосходно. Может быть, когда-нибудь я научу тебя, как им пользоваться. – В ответ на насмешку воришка удостоил его свирепым взглядом. Взглянув на Алека, Энтони сказал: – Так вот, друг мой, могу сказать, что тебя ждет большой сюрприз.

– Еще один? – сердито пробурчал Алек. Энтони коварно улыбнулся, словно его сюрприз каким-то образом мог изменить ход мировой истории.

– Сними шляпу с этого хулигана и тогда узнаешь. С этими словами Энтони вышел, весело насвистывая.

– Когда-нибудь я все-таки задушу его, – сердито проворчал Алек, после того как за Энтони закрылась дверь.

– Если я первым не доберусь до этого подлеца. Эти слова заставили Алека прийти в себя. Он почти забыл о мальчишке, которого продолжал держать за шиворот.

Отпустив его, он отступил на шаг. Уитфилд мог вызвать раздражение у кого угодно, судя по прищуренному взгляду парнишки, устремленному на парадную дверь. Алек не сомневался, что намерение мальчика было вполне искренним.

Он озадаченно провел рукой по своим волосам. Что теперь делать? Энтони, должно быть, сошел с ума. О чем только думал этот болван, притащив к нему в дом отъявленного воришку? Неужели Уитфилд действительно решил, что Алек способен перевоспитать его?

Что ж, он сам напросился. Ему следовало знать, что Энтони поймает его на слове и воспользуется этим по своему усмотрению. Теперь некого винить, кроме самого себя. Должно быть, он плохо соображал, когда давал Уитфилду свое согласие на сотрудничество.

Алек нерешительно улыбнулся странному гостю. Затем, наморщив лоб, внимательно пригляделся к нему. Что-то в его облике настораживало Брекриджа. Голова мальчика едва доходила ему до груди. Он выглядел худым, маленьким и беззащитным, отчего Алек подумал, что мальчик, вероятно, должен прилагать немало усилий, чтобы выжить. При таких обстоятельствах неудивительно, что он занимается воровством, хотя оправдывать это нельзя.

Руки мальчика казались… какими? Слишком нежными? Мягкими?

Его лицо также вызывало недоумение: кожа была очень гладкой, слегка загорелой и… без единого признака намечающихся бороды или усов. Сколько ему лет?

Алек прищурился, разглядывая элегантный нос, темные брови, высокие скулы и широко посаженные голубые глаза с необычным оттенком. Они были… удивительно красивыми.

Внезапно Алек вспомнил слова Энтони: «Сними шляпу с этого хулигана».

Алек медленно протянул руку к шляпе своего гостя. Мальчик отшатнулся.

– Я не причиню тебе вреда, – спокойно пообещал Алек, снова вытягивая руку.

Мальчик вздрогнул, когда пальцы Алека коснулись края шляпы. Глядя в широко раскрытые испуганные глаза, Брекридж медленно потянул потрепанный головной убор вверх.

Густая масса шелковистых иссиня-черных локонов рассыпалась по изящным плечам, обрамляя утонченные черты лица. Эффект был потрясающим. Теперь Алек понял, что поразило его в облике незваного гостя – это был не мальчик, а девушка.

И на редкость хорошенькая!

Имел ли это в виду Уитфилд, когда говорил о сюрпризе? Какие чувства при этом испытал Алек, невозможно было описать.

Очарованный и ошарашенный, он смотрел на девушку, которая поднесла в этот момент руку к своим волосам. С очаровательной застенчивостью она собрала густые локоны и откинула их на спину. При этом отдельные пряди по-прежнему обрамляли нежное лицо, подчеркивая высокие скулы и необычайно красивые глаза. Дунув пару раз в уголок рта, она отогнала несколько назойливых волосков.

Не сознавая, что делает, Алек пригладил кончиками пальцев взъерошенные пряди. Девушка отпрянула, и он, опомнившись, убрал руку.

– Значит, ты девушка, – констатировал он, отходя от нее.

С некоторым запозданием Алек понял, как глупо это прозвучало.

Ее щеки слегка порозовели.

– Ну и что? – произнесла она сдавленным голосом, затем нахмурилась и откашлялась.

Алек несколько раз моргнул, чтобы прийти в себя от изумления.

– Просто я очень удивился, так как не ожидал ничего подобного.

Она расставила ноги и сжала кулаки, приняв оборонительную стойку.

– Ну так привыкай.

Как он мог принять ее за мальчика? Единственным оправданием было то, что он не обратил должного внимания на внешность подростка. К тому же присутствие Уитфилда всегда лишало его способности ясно мыслить.

– Я не хотел тебя обидеть, – сказал он. – Особенно после того, как Энтони упомянул, что ты… – Он замолчал.

– Воровка? – закончила девушка, сложив руки на груди.

Алек решил не сосредоточиваться на этом.

– У тебя есть имя?

– Да.

– И?

– Что и?

– Как тебя зовут?

– Зачем тебе мое имя? – «Можно подумать, что я задержусь здесь».

– Надо, если, конечно, ты не предпочитаешь, чтобы к тебе обращались: «Эй, ты».

Он, кажется, не глуп, подумала она, глядя на благообразного незнакомца. Помимо своей воли она почувствовала уважение к этой горе мышц, защищавшей ее от гнусного лорда, схватившего ее на улице. И кто не стал бы уважать этого гиганта, который был удивительно чутким для мужчины таких габаритов. Неплохо было бы иметь такого громилу в своей шайке, тогда никто не осмелился бы их побеспокоить.

Однако он был, несомненно, лучше своего грубого друга. И, судя по окружающей обстановке, сказочно богат. Она уже приметила несколько вещиц, которые можно будет прихватить с собой. Возможно, день закончится не так уж плохо.

– Мои друзья зовут меня Фоксом, – сказала она наконец. – Ты можешь звать меня так же.

Алек пристально смотрел на нее некоторое время, пытаясь понять, не дурачит ли она его. Судя по ее глазам, она говорила правду. Но почему Фокс?

– Фокс – это действительно твое имя? – Он надеялся, что девушка шутит.

– Нуда, так меня назвал один из парней.

– Парней?

– Из моей шайки.

– Твоей шайки?

– Что ты повторяешь за мной, как попугай? Алек был в полном замешательстве.

– Значит, Фокс – это твое настоящее имя? Девушка опять обиделась.

– Мое настоящее имя? А что ты имеешь против?

– Нет, я не возражаю – впрочем, конечно, это неподходящее имя для такой привлекательной юной женщины, – просто я хотел узнать, какое имя тебе дали при рождении. Полагаю, тебя назвали не Фоксом.

Она с вызовом посмотрела на Алека.

– Откуда мне знать? Моя мать умерла, когда я родилась, а отец сбежал после этого.

– Сожалею.

Девушка пожала плечами.

– Тогда кто же заботился о тебе? Настороженный взгляд говорил, что ей неловко отвечать на его вопросы.

– Зачем тебе знать об этом?

Она повернулась к нему спиной и сделала вид, что изучает полотна, висевшие на стенах. Алек подумал, знакома ли она с творчеством Ренуара. Затем мысленно обругал себя. Разумеется, она не знала такого художника. Надо помнить, что эта красавица принадлежала к совершенно иному социальному кругу, в отличие от людей, с которыми ему приходилось общаться.

– Мне хотелось бы побольше узнать о тебе, – ответил Алек и встал рядом с ней, изучая ее профиль.

Она пожала плечами.

– Я находилась в сиротском приюте, пока не подросла настолько, чтобы заботиться о себе самостоятельно.