Изгиб ее нижней губы был слегка испачкан шоколадом, отчего у Алека возникло желание убрать это пятнышко поцелуем. Желание было настолько сильным, что он замер, собрав всю свою волю, чтобы сдержать порыв.

Веки Кейт медленно опустились, а затем совсем закрылись, и Алек подумал, что следует разбудить ее. Однако у него не хватило духу сделать это. Он решил воспользоваться моментом, чтобы прислушаться к ее бормотанию в полусонном состоянии. Девушка говорила подобно сильно выпившему человеку, однако речь ее не была бессвязной, как у пьяниц, желающих пропустить еще стаканчик рома. Кейт твердила что-то о сладких пирогах, пирожных и печеньях, от которых у нее голова якобы шла кругом. Затем она приложила руки к животу и пробормотала что-то о рождественской индейке с гарниром.

Алек усмехнулся.

Кейт с легкой улыбкой на лице склонила голову набок, а спустя несколько минут размеренное дыхание уже свидетельствовало, что она окончательно уснула. Она чуть слышно посапывала, а Алек с умилением разглядывал ее.

Эта сцена продолжалась недолго, так как из кухни вернулся Холмс, неся поднос с чашками, блюдцами и горячим чаем. Он остановился и замер как вкопанный с обескураженным выражением лица при виде спящей на стуле Кейт.

– Ни слова, – предупредил его Алек приглушенным голосом, когда дворецкий открыл было рот, намереваясь сделать резкое замечание.

Алек встал, подошел к Кейт и, глядя на ее иссиня-черные локоны, почувствовал непреодолимое желание взять шелковистые пряди и пропустить их сквозь пальцы.

Затем он наклонился и подхватил девушку на руки. Распрямившись, он спросил:

– Спальня для гостей убрана и готова на случай приема?

– Да, милорд, – с тяжелым вздохом ответил Холмс. – Ее проветривали сегодня, и на кровать постелено свежее белье.

Алек удовлетворенно кивнул:

– Хорошо.

Он покинул столовую, поднялся по пологой лестнице наверх и прошел до конца коридора. Дверь гостевой спальни располагалась как раз напротив его комнаты.

Толкнув дверь обутой в сапог ногой, Алек открыл ее, вошел в темную спальню и направился к кровати, куда осторожно, как редкую фарфоровую безделушку, положил Кейт. Потом он зажег фитиль лампы на прикроватном столике и взглянул на изящную красавицу, освещенную тусклым светом.

Алек протянул руку, желая коснуться ее, продолжая ощущать, какая мягкая у нее кожа, он почувствовал это, пока нес ее по коридору, однако замер на волосок от ее щеки, испугавшись внезапной потери контроля над собой.

Что ему взбрело в голову? Ведь девушка доверилась ему и в данный момент находится под его защитой. Он же не развратник.

Алек неохотно отошел от кровати к камину. Присев на корточки перед холодным очагом, он с радостью увидел несколько поленьев, аккуратно сложенных рядом.

Через несколько минут запылал огонь, и относительная прохлада в комнате быстро исчезла. Алек долго смотрел на языки пламени, ни о чем не думая и лишь наслаждаясь ощущением странной удовлетворенности. При этом он неожиданно отметил, что весь этот вечер у него ни разу не возникала мысль о работе.

Он медленно повернулся, чтобы взглянуть на карманницу с ангельским личиком, совершившую подобное чудо. Затем встал и снова подошел к кровати, словно его помимо воли подталкивала какая-то сила.

Алек с удивлением смотрел на выражение лица спящей Кейт.

Что можно сказать о ней? Она очень отличалась от знакомых женщин, однако это нельзя было считать отрицательным качеством девушки.

Его мать, которую Алек любил, несмотря на ее постоянные придирки, непременно сказала бы во время одной из очередных лекций о жизни, что ему следует найти правильную женщину. Его избранница должна отвечать определенному социальному стандарту с соответствующими манерами поведения. Другими словами, выбранная им в жены несчастная девушка должна быть покорным и уступчивым созданием, которое его мать могла бы полностью подчинить себе. По этой причине Алек до сих пор не испытал счастья супружества. К тому же ему пока не довелось встретить женщину, которая побудила бы его к браку.

Кроме того, он был очень занят своей работой, отнимавшей все его время, и потому он постоянно находился в Лондоне, вдали от матери и от ее коварных планов женить его.

Его сестра Джейн была не столь удачлива, изо дня в день находясь в подчинении у матери. Алек тревожился за нее, потому что Джейн становилась все более робкой и замкнутой. Она не осмеливалась даже иметь собственное мнение, отличное от мнения матери. Это просто позор. Его сестра была довольно хороша собой и весьма умна. Если бы ей удалось вырваться из-под опеки матери, она смогла бы покинуть свою раковину.

Алек часто думал о том, как устроить, чтобы Джейн снова приехала в Лондон во время традиционного светского сезона. Она уже выезжала в прошлом году, но, к сожалению, без особого успеха. Алек чувствовал и свою ответственность за это. Возможно, если бы он чаще проводил время среди пустых и ужасно скучных светских завсегдатаев – довольно забавное название кучки напыщенных сплетников, – он смог бы проложить Джейн дорогу к замужеству. Однако робкая попытка сестры сойтись с людьми, способными даже оскорбить ее, не устроила Алека. Он хотел устроить это по-своему, но все только испортил, и Джейн обвинила его в том, что он отпугнул от нее довольно интересного человека, уставившись на них так, словно предопределял их будущие отношения. Алеку трудно было помочь своей сестре. Мужчины в этой среде, как правило, выглядели самодовольными щеголями, и они интересовались его сестрой только из-за солидного приданого.

И все-таки Джейн необходимо было почаще встречаться с людьми ее возраста, расправляя свои крылышки, пока она не превратилась в озлобленную старую деву, а ее жизнь в уединенной дали от Лондона вела именно к этому. Однако если Джейн приедет в столицу, это будет означать, что и его мать тоже прибудет сюда. При мысли об этом у Алека свело шею. Хотя он очень любил свою сестру, он не был уверен, что сможет долго терпеть общение с матерью.

Его размышления были прерваны тихим стоном Кейт, зарывшейся поглубже в подушку. Алеку было приятно сознавать, что он оградил ее от ужасов улицы по крайней мере на одну ночь. Правда, он не был уверен, что Кейт в действительности хотела быть спасенной, однако сейчас она здесь и, кажется, вполне довольна.

Алек подумал, стоит ли накрыть ее, но потом решил, что в комнате достаточно тепло и нет необходимости использовать одеяло, лежавшее в изножье кровати.

Он осторожно снял с нее грязные ботинки и поставил на пол, мысленно отметив, что их надо почистить. Затем все-таки накрыл спящую девушку одеялом, подоткнув его под ее плечи. При этом его лицо оказалось совсем близко от ее лица.

Ее чистая кожа приобрела золотистый оттенок в свете, излучаемом пламенем камина, и длинные ресницы отбрасывали тени на щеки. Шелковистый локон упал на лицо девушки, и Алек почувствовал желание откинуть его назад.

Почему она оказывала на него такое влияние? У них нет ничего общего, и их миры никогда бы не соприкоснулись, если бы не вмешательство Энтони. Возможно, так было бы лучше для них обоих. Что он мог сделать для нее? Что может изменить в ее жизни одна ночь, проведенная здесь? И как эта девушка может повлиять на его жизнь? Она неожиданно пробудила в нем такие чувства, о которых он даже не подозревал, но которые, по-видимому, давно дремали в нем. Алек боялся позволить себе прикоснуться к ней и потому быстро выпрямился и отошел от кровати. Затем, повернувшись, тихо вышел из комнаты.

Глава 8

Кейт перевернулась на спину, обнимая мягкую подушку и мурлыча, словно упитанная, ленивая и очень довольная кошка.

Какой удивительный сон ей снился. Она представляла, что спит на огромной мягкой, как пух, кровати, которую не надо было делить с тремя другими сиротами. Нет, вся эта роскошь принадлежала только ей.

Кейт не допускала, что ее разум способен вообразить такое чудо, поскольку гордилась своим здравым смыслом. Она была уверена, что действительно находится в теплой уютной постели и при этом зарылась еще глубже в подушку под головой, поглаживая рукой прохладные чистые простыни с тонким ароматом, щекочущим ноздри.

Кейт резко открыла глаза.

Где она находится? Что происходит?

Сбитая с толку, Кейт села в кровати, стараясь унять сердцебиение. Оглядевшись, она обнаружила, что спала на великолепной постели с мягким чистым бельем, укрытая теплым одеялом.

В ее памяти промелькнули события минувшего вечера.

Значит, это не сон, а реальность. И в настоящее время она находится в роскошном особняке довольно привлекательного хозяина.

Ну и как теперь быть? Надо сказать, вечер закончился не так уж плохо, хотя начало было тяжелым и пугающим. Кто мог предположить, что она встретится с аристократом, который ей понравится? Парни, конечно, поднимут ее на смех, когда узнают об этом. В том мире, где она жила, все были настроены против богатых аристократов.

Однако этот особенный, подумала Кейт, окончательно приходя в себя и выбираясь из постели. Она покраснела от смущения, вспомнив, что, должно быть, уснула прямо за обеденным столом.

Кто же отнес ее в постель? Она была уверена, что только не дворецкий. Тот скорее выставил бы ее за дверь, не слишком церемонясь. Нет, наверняка это сделал его светлость. Алек. Кейт чувствовала, что только эти мускулистые руки могли легко отнести ее в другую комнату. О, как бы ей хотелось быть в полном сознании в тот момент!

Щеки ее пылали, и девушка решила, что пора прекратить думать об этом человеке.

Было еще довольно темно. Воспользовавшись слабым светом, исходящим от тлеющих углей в камине, Кейт отыскала лампу и, нащупав серные спички, зажгла фитиль. Затем осторожно водрузила на место стеклянную колбу, предохранявшую огонь. При мягком освещении убранство комнаты вновь поразило Кейт.

Комната была отделана в розовато-лиловых и золотистых тонах, а в середине возвышалась кровать, хотя и не такая огромная, как у его светлости, но тем не менее тоже очень большая. Под ногами лежал мягкий ворсистый ковер.