— Ты нечасто смотришь телевизор? — спросил он, когда я ответила, что не видела «Единственную» и прочие передачи, о которых он меня спрашивал.

— Я так привыкла. Подготовка к экзамену отнимала всё моё время. А потом я была занята в баре на неполный рабочий день. В свободное время мне хотелось заняться чем-нибудь другим. Но когда я смотрела телевизор, то предпочитала передачи девяностых, которые я раньше смотрела с мамой. «Фрейзер», «Мартин», «Друзья»[6].

— Ну, «Мартина» и «Фрейзера» я смотрел, когда их повторяли. Довольно забавно.

— Довольно забавно?! — воскликнула я, вскинув руку в воздух. — Скажи лучше, оборжаться.

Он сжал мою руку, смотря вниз на меня.

— Я думаю, что ты смешная. Такая, что можно оборжаться.

— А я думаю, что ты флиртуешь, — ответила я с мягкой улыбкой. Я продолжала осматривать окрестности. — Ты до этого направлялся к особняку?

— Вовсе нет. Я шёл к фонтану, — он глубоко вздохнул, что прозвучало похоже на смешок. — Я не нахожусь вблизи особняка, кроме тех случаев, когда должен там быть.

— Что не так? Перебор красивых женщин, бросающихся тебе на шею? — я шутливо толкнула его плечом.

— Всё это оказалось большим, чем то, на что я рассчитывал, — признал Джулиан, качая головой. — Всё же я сам виноват. Вероятно, нужно было посмотреть пару прошлых эпизодов, прежде чем подписаться на это.

Он потянул меня за руку, и мы пробрались между двумя высокими стенами кустарника, которые были не на тропе, ведущей по лабиринту. Хотя огни лишь едва освещали растительность, Джулиан без проблем перемещался в темноте.

— Подожди, ты упрекаешь меня, а сам раньше не видел этого шоу? — спросила я, продвигаясь ближе к нему, когда тропинка стала уже.

Он остановился.

— Иди позади меня.

Я подавила желание завизжать, делая так, как он сказал. Вцепившись в его футболку и зарыв лицо у него на спине, я ждала, чтобы он сказал мне, что происходит.

Паук. Я знаю, это паук. Мы пробираемся через его прославленное логово и, о Боже мой, вероятно, у меня в волосах пауки!

— Что ты там сзади бормочешь? — спросил Джулиан удивлённо. Он потянулся назад и схватил мои руки, обернув их вокруг своей талии.

Я не знала, что делать, поэтому не двигалась вовсе. Но каждый раз, когда он вдыхал, я чувствовала, как напрягаются мышцы его твердого пресса. При каждом вздохе я не чувствовала ничего, кроме мужского запаха его геля для душа. С грудью, прижатой к его спине, и головой, покоившейся между его широкими плечами, мне было трудно не раствориться в нем, не говоря уже о том, чтобы ответить на его вопрос.

Скрип открывающихся ворот заставил мой мозг вернуться в рабочее состояние.

— Мы где?

— Взгляни, — он прошёл через ворота и, когда я зашла, запер их.

От изумления мои глаза стали круглыми, когда я увидела огромный дом в нескольких ярдах перед нами.

— Ты здесь живёшь?

— Да. Но большую часть времени я провожу там, — вместо того чтобы пойти к дому, он схватил меня за руку и потащил к огромной застекленной беседке. Когда мы подошли ближе, я рассмотрела коричневую кожаную мебель и бежево-коричневый каменный пол.

— Это невероятно, — изумилась я постройке из стекла и красного дерева. Беседка очаровывала сильнее, чем дом, который был тоже красивым. Но беседка была произведением искусства.

Он открыл для меня дверь.

— Проходи. Присаживайся. Чувствуй себя как дома.

Огни горели неярко, придавая месту романтики. Освещения было достаточно, чтобы заметить, что всё прямо светилось богатством, но не настолько сильно, чтобы нельзя было любоваться крошечной полоской света на горизонте.

— Как красиво. Серьёзно, — я обернулась кругом, всё рассматривая.

— Ты красивее.

— Ты флиртуешь со мной? — спросила я, снова посмотрев на него.

Джулиан подошёл ко мне.

— Не упускаю ни единого шанса.

Я приложила руку к груди и упала на диван так грациозно, как только могла.

— Ну ладно, это случилось. Заявляю официально, что из-за тебя я потеряла сознание.

Он засмеялся, но я была совершенно серьёзна. Дело было не в том, что сказал Джулиан. А в том, как он это говорил и как смотрел в этот момент. Он так умело обращался со словами, что это затрагивало мою душу и сердце.

И ещё некоторые другие места, о которых нужно было позаботиться ещё давным-давно.

Стараясь взять себя в руки, я сменила тему. Указывая на фотографию в рамке пожилой пары, я спросила:

— Это твои родители?

Джулиан сел на расстоянии половины сидения от меня.

— Да, это они, — он улыбнулся с гордостью. — Мама и отец, также известные как Сюзанна и Брайан.

Я рассматривала фотографию.

— Откуда твоя смуглость и тёмные волосы? Похоже, что у них обоих светлые волосы и очень светлая кожа, — удивилась я. Из надетых на них шапок торчали только кончики волос. Но, тем не менее, Джулиан совсем не был на них похож.

— Мой биологический отец — пуэрториканец. У мамы была с ним случайная связь за неделю до того, как она встретила отца. Она была беременна, но не знала об этом. Как только узнала, то тут же рассказала обо всем отцу. Он женился на ней и сказал, что я буду его сыном во всех смыслах этого слова. Подписав свидетельство о рождении, как только я появился на свет, — Джулиан улыбнулся воспоминанию. — Поэтому я на него не похож, но этот бледный мужчина с седыми волосами, которые он всё ещё называет русыми, — мой отец.

Я приложила руку к груди и вздохнула.

— Мне так это нравится. Настоящие истории любви. Сложные истории любви. В таких историях столько глубины. Легко любить кого-то, когда всё просто. Но всё по-настоящему, если любишь кого-то, когда это нелегко. Расскажи мне о них ещё. Когда была сделана эта фотография?

Он рассказал мне о Сюзанне и Брайане, двух учителях, которые провели не одно лето в поисках приключений. Фотография на столе была сделана в декабре, когда они отмечали Рождество в Аспене. Джулиан рассказывал мне истории о них, а я узнавала больше о нем самом. Рассказы о том, как его родители любят друг друга, как он ценит их любовь друг к другу, как сильно хочет таких же отношений, как и у них, заставили меня поверить, что Джулиан хочет серьёзных отношений.

Возможно, он здесь не для того, чтобы встречаться направо и налево. Хотя, когда ты встречаешься сразу с несколькими женщинами, ты всё ещё встречаешься направо и налево.

— Кажется, твои родители замечательные.

— Спасибо, они такие и есть. А теперь расскажи мне о своих.

Я начала рассказ и закончила тем, что у родителей такая любовь, какую я бы хотела однажды найти. И, хотя разговор и был хорош, тема любви изменила атмосферу в комнате.

Закинув головы на диван, мы могли видеть сквозь зеркальный потолок, как начали загораться звезды.

— Здесь так красиво. Сюда ты приходишь писать?

Он улыбнулся и кивнул.

— Здесь легко обрести вдохновение.

— Уверена, что так. Я и не догадывалась, что они поселят тебя прямо рядом с нами. И всё же, думаю, в этом есть смысл.

— Да, мне нужно рано быть на съёмках, поэтому проще быть поблизости. Перед съёмками они хотят пройтись со мной по предварительной версии сценария. Можешь в это поверить?

Я усмехнулась.

— Я никогда не думала, что на реалити-шоу что-то по-настоящему, но не знала, что всё постановочное до такой степени: со сценариями, прогонами по предварительному сценарию и всем этим сумасшествием, — я покачала головой. — Я не знала, во что ввязываюсь.

— Я тоже. Нужно мне было посмотреть это шоу, — он ухмыльнулся. — Урок усвоен.

— То есть ты тоже раньше не видел этого шоу?

— Только последний выпуск прошлого сезона. Хоть я и не смогу вернуть обратно те два часа своей жизни, я хотел понять, что же именно мне предлагают. И прямо перед тем, как я фактически подписал контракт, услышал, что пара обручилась, поэтому знал, что во всём этом безумии есть смысл.

— Так вот чего ты хочешь в итоге? Обручиться? — когда слова сорвались с губ, я услышала, как они прозвучали.

Когда мои брови взлетели вверх, я замерла.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Сто процентов это прозвучало, будто я планирую нашу свадьбу или что-то в этом духе. Тьфу! Я выглядела, как те женщины в доме, которые во всеуслышание заявляли, что любят его после одних выходных!

Сев ровнее, я начала жестикулировать руками.

— Нет-нет-нет-нет-нет! Прости, я сказала совсем не то, — я активно покачала головой, чтобы подчеркнуть свои слова. — Просто я хотела знать, что ты хочешь от этого опыта, а не готов ли ты к помолвке. Это прозвучало... Вышло совсем не так.

— То есть, по существу, ты спрашиваешь меня, планирую ли я сделать тебе предложение? — спросил Джулиан невозмутимо, нахмурив брови в притворном смущении.

Я зажмурила глаза и сжала губы.

— Тебе задали немного неудобный вопрос, а ты превратил его в нечто отвратительное, ну спасибо тебе за это.

Мы немного посмеялись, и я снова развалилась на диване. Ненадолго мы замолкли.

— У меня нет конечной цели, — ответил он тихо. — Я ухватился за эту возможность, чтобы найти ту, с кем смогу быть самим собой, и буду уверен, что она со мной ради меня, а не ради моих денег. Найти ту, которая сможет посмотреть на работу всей моей жизни, мою самую большую страсть, и увидеть в этом меня. Ту, у которой уже налажена своя жизнь, а быть со мной станет бонусом, а не возможностью. В ЛА и так непросто встречаться с кем-то, даже без дополнительного давления оттого, что я в индустрии. Не могу счесть, на скольких свиданиях я был, когда она ненароком упоминала, что всегда хотела стать певицей.