Стефани Лоуренс - Единственная

А вот она… она подошла к окну, отодвинула защелку, распахнула створки и, глядя на мирный двор, глубоко вздохнула.

Кто же этот человек, который пытался ворваться к ней и, похоже, расправился с бедняжкой Мэри? Почему именно с ней?

И несмотря на скорбь по Мэри, Пенни была ужасно рада, что жива.

И тут появился Чарлз, как всегда, почти бесшумно, и встал за спиной, обняв ее за талию.

Они простояли так несколько минут, прежде чем он повернул ее к себе.

Она подняла руки, положила ему на плечи и вздрогнула, когда он прижал ее к груди. Нагнул голову, и их губы встретились, и больше уже ничто не имело значения. Главное, что они вместе, здесь, сейчас. И живы.

Они и раньше были вместе, но никогда вот так. Теперь все барьеры сняты, преграды разрушены, и оба праздновали простой примитивный факт: они могут быть вместе вот так. И ничто их не разлучит.

Их одежда усеяла пол между окном и кроватью. Руки не могли насытиться прикосновениями. Они вместе. И сегодня будут принадлежать друг другу.

Луна еще не поднялась, когда он подхватил ее, когда она обвила длинными ногами его бедра и, откинув голову, охнула, едва он пронзил ее.

И снова охнула, когда он стал двигаться. Никакой отчаянной спешки: только единение двух тел и двух душ.

Чарлз вонзался в нее, следуя глубочайшим инстинктам. Сегодня нет нужды удовлетворять ее желание первым. Сегодня они должны удовлетворить совместное желание.

Поэтому он чувствовал каждое погружение в ее тело, наслаждался жаром, влагой, силой, с которой она обхватывала его. Ощущал невыразимое счастье, когда она принимала его в себя. С готовностью удерживала, втягивала и отпускала, только чтобы снова приветствовать его в себе.

Нечто большее, чем удовольствие, захлестнуло их, унесло с этой земли. Они поплыли клуне, звездам и солнцу, все это время оставаясь вместе.

И были вместе, когда перевалили через последний огненный пик, вместе, когда, наконец, обессиленно свалились на постель. Вместе откинули волосы с глаз друг друга, так, чтобы их взгляды встретились и они могли смотреть и понимать.

И поражаться.

Между ними не было произнесено ни слова: оба слишком боялись говорить.

Они нашли убежище в физическом наслаждении – отражении их единства, в тепле между ними. И едва успели обменяться сонными поцелуями и натянуть одеяла, прежде чем погрузились в сон.

К утру известие об убийстве Мэри Маггс разошлось по всей округе. Джимби мало кто знал: его гибель почти не привлекла внимания. А вот Мэри – дело другое. Все участвовавшие в поисках рассказали подробности своим домашним.

И хотя слуги Уоллингем-Холла не были в трауре, все же в доме царили грусть и тишина. Позавтракав чаем и тостами, Пенни отправилась утешать Фиггс. Вместе они определили сегодняшние дела, стараясь свести их к минимуму. Только самое необходимое, и обеды должны быть как можно проще.

– Так и быть, – вздохнула Фиггс. – Тем более что миссис Слаттери из Эбби прислала два пирога с дичью и пудинг из лимонной кожуры. Передала, что мне приходится кормить лишний рот, и поскольку этот самый рот живет в Эбби, то и ее право помогать мне всем, чем можно. Фиггс шмыгнула носом.

– Весьма любезно с ее стороны, я бы сказала.

– Я тоже так считаю.

Интересно, что правила этикета среди слуг соблюдались не менее строго, чем в обществе! Пенни могла только аплодировать такту миссис Слаттери.

Она вернулась в холл, чтобы встретить лорда Калвера. Чарлз ушел до рассвета, чтобы еще раз взглянуть на место, где нашли тело Мэри, намеренно оставив Николаса разговаривать с Калвером. Чарлз делал все, что можно, дабы обрушить последствия молчания Николаса на его же голову, и бессовестно использовал для этого любую возможность. Любые меры хороши, лишь бы заставить Николаса рассказать все, что тому известно, или по крайней мере достаточно, чтобы изобличить убийцу.

Николас вышел из библиотеки, чтобы приветствовать Кал-вера. Мужчины обменялись рукопожатием, Пенни присела.

– Печальная история, дорогие мои, – пробормотал лорд Кал вер. Пенни поспешно ретировалась в гостиную. Будучи человеком старой закалки и редко выезжавшим в общество, лорд Калвер определенно считал, что обсуждение столь ужасной темы, как убийство, совершенно недопустимо в присутствии леди.

Кроме того, Пенни тоже была исполнена решимости убедить Николаса выдать свои секреты. Так что пусть пока пообщается с лордом Калвером наедине.

Она принялась беззастенчиво подслушивать. И когда они пошли к выходу, не слишком скрываясь, последовала за ними. Пусть они ее видят: главное – соблюдать приличия и держаться поодаль.

Они вошли в кладовую. Их голоса эхом отдавались в каменных стенах. Калвер задавал вполне ожидаемые вопросы, и Николас отвечал.

Прошлой ночью Николас выглядел растерянным, запуганным, словно был не в силах вынести известия о втором убийстве. Сегодня утром за завтраком выглядел он кошмарно: измученным, расстроенным и в то же время странно решительным, словно усиливающееся давление не сломило его.

И хотя она считала его виновным в шпионаже и в преступном молчании, все же начала относиться к Николасу с невольным уважением. В стойкости ему не откажешь.

Николас и Калвер вышли из кладовой. Николас старательно прикрыл за собой дверь.

– Ужасное дело, – потрясенно повторил Калвер, невысокий худой человечек, настоящий книжный червь. – В нашей округе такого еще не бывало.

Звуки знакомых шагов заставили Пенни повернуть голову. От конюшен по аллее шел Чарлз. Увидев ее, он кивнул, но подошел прямо к Калверу. На лицах Калвера и Николаса явно выразилось облегчение. Калвер спросил, и Чарлз подтвердил, что убийства Мэри и Джимби чем-то связаны. Но хотя расследование такого рода преступлений входило в обязанности Кал-вера, тот заявил, что целиком перекладывает эту ношу на плечи Чарлза.

Когда с формальностями было покончено, Чарлз и Калвер пожали друг другу руки. Николас предложил проводить Калвера до конюшни. Мужчины расстались, но Чарлз, не успев отойти, задержался и вновь обратился к Калверу:

– Я тут встретился с вашим молодым родственником, Фотергиллом.

– Фотергиллом? – рассеянно переспросил лорд. – Ах да… со стороны моей покойной жены. Часто навещал нас в детстве… большой любитель птиц. Довольно славный парень: с ним легко… то есть, я хочу сказать, от него никому в доме никаких хлопот. Постоянно разглядывает голубей через свои подзорные трубы.

– Совершенно верно.

Калвер и Николас ушли. Чарлз немедленно подошел к Пенни.

– Хоть о Фотергилле есть кому что сказать, – заметил он, уводя ее в дом. – Если он связан с Калвером, вряд ли преследует некие корыстные цели. Хотя… странное совпадение, не находишь? Иметь родственника, который в детстве часто навещал те места, где позже произошло два убийства.

– И все-таки я думала, что ты спросишь, находился ли он в доме Калвера позапрошлой ночью.

– Я спросил бы, если бы мог полагаться на слова Калвера. Фотергилл мог просидеть в трех футах от Калвера хоть всю ночь, но уж очень тот рассеян, особенно когда погрузится в свои книги. Тут хоть из пушек под окном пали, все равно ничего не заметит.

Пенни сделала забавную гримаску. Ничего не скажешь, Чарлз прав.

Им навстречу вышел Норрис.

– Обед подавать, миледи?

– Как только лорд Арбри вернется из конюшни. Мы с лордом Чарлзом подождем в столовой.

– Как угодно, миледи.

Довольно скоро появился Николас и уселся во главе стола. Лицо его было мрачнее тучи. Пенни глянула на Чарлза, но он не подал виду, что заметил что-то. Норрис и лакей внесли холодное мясное ассорти, которое она заказывала, вместе с сыром и фруктами. Чарлз целиком занялся едой, не обращая на Николаса никакого внимания.

Однако, когда на стол поставили пудинг из лимонной кожуры и Чарлз немедленно съел половину, Пенни отчего-то поняла, что он только и думает, что о Николасе, хотя не смотрит в его сторону. И еще ломает голову, кто убийца.

Николас не выдержал первым:

– Почему вы расспрашивали о Фотергилле?

Чарлз поднял голову, невозмутимо встретил взгляд Николаса и, помедлив секунду, ответил:

– Вероятнее всего, убийца – один из пятерых чужаков в округе, и в настоящее время все они, похоже, скрываются.

Спокойно очищая яблоко фруктовым ножом, он, ничего не утаивая и не уклоняясь от ответов, объяснил Николасу свою гипотезу насчет убийцы и все, что сообщили на этот счет из Лондона.

Николас, очевидно, был в недоумении относительно того, почему Чарлз так откровенен с ним, что ж, может, это, в свою очередь, развяжет ему язык?

Чарлз не утаил ни одной детали. Вернувшись с того места, где нашел изуродованное тело Мэри, исковерканное и брошенное, словно тряпичная кукла, он решил сделать все возможное, чтобы убедить Николаса открыть правду.

Гибель Джимби была достаточно серьезным обстоятельством. Убийство Мэри повысило ставки. Теперь игра в самом разгаре.

Но им не хватало времени, а убийца подкрадывается все ближе. Если цена за его поимку – полная откровенность с Николасом, да будет так.

Одно дело – долг и совсем другое – преданность правосудию. Но самое главное, самое важное – безопасность Пенни. И потребность защитить ее жизненно необходима: ведь она – основа его будущего. Единственное, чего он не мог потерять.

Поэтому он и открыл перед Николасом все карты.

Наконец он закончил рассказ и замолчал. Николас уставился в тарелку, очевидно, глубоко встревоженный.

Пенни протянула руку и взяла ломтик яблока, которое резал Чарлз. Он проводил взглядом путь ломтика до ее рта. И хруст яблока на ее зубах словно разрушил чары.

– Чай у леди Кармоди! – воскликнула она. – Это сегодня! Мы должны там быть!

Николас побелел.

– О нет! Никто не вправе ожидать, что…

– Наоборот, – спокойно возразила Пенни. – Все ожидают, что мы приедем и расскажем подробности столь страшного убийства. Кроме того, по округе уже ходят самые невероятные слухи, так что наша обязанность – поведать правду. И там наверняка будут все пятеро. В это время года здесь мало развлечений, так что выбирать особенно не из чего. А если мы станем избегать общества, это будет выглядеть подозрительно, тем более что убита наша горничная!