— Я умею фехтовать, — скромно ответила девушка.

— Итак, дополнительные уроки вам не требуются, Однако у вас нет опыта настоящей армейской жизни. Я хочу, чтобы вы какое-то время провели в моей лучшей воинской части — Королевском батальоне. Здесь вы будете служить вместе с блестящими офицерами, которые познакомят вас с основами боевой тактики и стратегии… Полагаю, в этих вопросах вы не сильны.

— Согласятся ли они принять в свои ряды женщину?

— Да, если таков будет мой приказ. Превыше всего они ставят дисциплину, и я надеюсь, что в общении с ними вы также научитесь ценить это качество.

Камилла едва удержалась от улыбки. Она жаждала окунуться в солдатскую жизнь. Хотя красивые платья очень ей нравились, она с испугом думала о том, что ей придется заниматься одними лишь нарядами. Своим предложением вступить в блестящий батальон дед угодил ей как нельзя более.

— Когда же мне надо отправиться в казарму? — спросила она, ощутив желание немедля влиться в офицерскую среду.

— Через несколько дней, когда командир батальона вернется в Турин. Вы его хорошо знаете, это шевалье д’Амбремон. Я отослал его подлечиться в Риволи. Вчера беднягу кто-то огрел по голове. В последнее время ему положительно не везет…

Услышав из уст короля имя Филиппа, девушка почувствовала, как сильнее забилось у нее сердце. Она потупилась, чтобы скрыть волнение. Значит, им предстоит новая встреча! С трудом сглотнув слюну, она пробормотала:

— Думаю, ему было очень неприятно исполнять ваше поручение. Такому великолепному офицеру должна претить роль тюремщика.

— Это правда. Он человек выдающихся качеств, и я полностью ему доверяю. Однако считаю полезными для него отдельные неудачи. Успех может вскружить голову…

Разговор продолжался еще несколько минут. Камилле хотелось побольше узнать о родителях, но нельзя было отнимать у монарха драгоценное время. На прощание Виктор-Амедей пожелал ей как можно быстрее освоиться с кринолином и научиться грациозно приседать в реверансе. Ее официальное представление ко двору состоится через десять дней — вполне достаточный срок, чтобы усвоить необходимые манеры и заказать туалеты, подобающие знатной даме.

Ласково поцеловав внучку в лоб, король отпустил ее со словами:

— Мой кабинет всегда открыт для вас. Вы можете навещать меня в любое время. Я готов ответить на все вопросы о ваших родителях и познакомить вас со славной историей Савойского дома.

Камилла вернулась в дом графа и провела вечер с друзьями, очень довольная своим свиданием с монархом.

22

Рано утром в спальню Камиллы впорхнула графиня де Ферриньи, вся в шелках и бантах.

— Ах, дорогая моя, — обратилась она к девушке как к старинной знакомой, — надеюсь, я не опоздала? Едва я услышала, что вам необходимо обновить гардероб, как тут же устремилась в Турин. Ради вас я готова отказаться даже от Монкальери! Но ведь и дело это первостепенной важности! Официальное представление ко двору! Такое бывает раз в жизни.

Она внезапно умолкла и дружески потрепала Камиллу веером по щеке. Лицо ее озарилось ослепительной улыбкой:

— А вы прехорошенькая! Просто приятно смотреть.

— Спасибо, мадам.

— О, никаких «мадам», зовите меня Зефирина. Да, да, я подлинная дочь эфира! — воскликнула она, грациозно обмахиваясь веером. — А вы Камилла, не так ли? Тоже неплохо звучит.

Юная принцесса с улыбкой смотрела на порхающую по комнате графиню, которая говорила не умолкая и одновременно любовно оглаживала столики, статуэтки, безделушки, заполняющие спальню. Это была очаровательная свежая женщина с пухлыми чувственными губами и роскошными формами. Ее каштановые волосы с медным отливом были завиты очень мелко, кожа отличалась необыкновенной белизной, а на задорно вздернутом носике красовались веснушки, с которыми она, судя по всему, безуспешно боролась. В одежде, в манере держаться, во всем облике ее явственно ощущалась жажда жизни, что забавно контрастировало с несколько унылыми повадками престарелого супруга.

— Самое главное, дорогая моя, это платье, предназначенное для официальной церемонии. Оно должно быть потрясающим, великолепным! И никакого черного цвета, хотя во Франции это сейчас модно. Я буду вашей крестной матерью, да, да, не возражайте! Наши туалеты должны гармонировать… Давайте примерим вот это, парчовое… Поглядим, идет ли оно вам.

Камилла покорно исполняла все распоряжения графини. Ее вкусу можно было доверять, делая, впрочем, поправку на склонность к слишком ярким тонам. Когда появился портной, чтобы снять мерку, именно Зефирина дала ему самые точные указания по поводу вечернего платья. Для Камиллы она заказала наряд из светло-голубой тафты с золотыми шнурами; для себя — из шелка абрикосового цвета с сине-золотой вышивкой. Это сочетание обещало быть очень выигрышным, когда они направятся к королевскому трону между двух рядов раззолоченных придворных. Зефирина заранее вспыхивала от удовольствия, представляя себе это зрелище.

— Теперь нам надо перекусить, — властно произнесла она. — Учитель танцев явится через час, и перед встречей с ним необходимо набраться сил. Он такой придирчивый!

Она повела свою новую подругу в небольшую столовую, предназначенную для семейных обедов. Камилла с восторгом смотрела на изысканную мебель и изящные фарфоровые статуэтки, украшавшие комнату.

— Прелестно! У вас красивый дом, Зефирина. Все здесь радует глаз.

— Да, верно, — с гордостью сказала графиня. — Но, поверьте, когда я здесь появилась, все выглядело иначе. У первой супруги моего мужа вкусы были довольно мрачные. К счастью, Козленочек позволил мне все переделать.

Камилла догадалась, что милое прозвище Козленочек относится к почтенному графу де Ферриньи. Она стала расспрашивать Зефирину об обстоятельствах, предшествующих замужеству, проявив при этом величайший такт. Однако графиня настолько любила говорить о себе, что выложила все без утайки — вплоть до самых интимных деталей.

Воздавая должное жареному угрю, весьма модному в то время блюду, принцесса узнала, как овдовевший граф влюбился в очаровательную Зефирину, которая принадлежала к знатной, но почти разорившейся семье. Она была младшей из трех дочерей, и Ферриньи взял ее без приданого и потакал всем ее капризам. В обмен на супружеские ласки он предоставил молодой жене полную свободу, не возражая даже против любовников, при условии, что это не будет вредить его репутации.

Камилла с удивлением поняла, что графиня нисколько не тяготится своим положением и в каком-то смысле даже привязана к своему старому мужу. Она украсила его жизнь молодостью и красотой, а он подарил ей богатство и блеск, о которых она всегда мечтала.

Задушевный разговор прервался с появлением учителя танцев. Камилла никогда еще не видела человека с такой необычной внешностью — длинный, худой, на высоченных красных каблуках, в завитом и напудренном парике. Девушка с изумлением разглядывала и его красно-желтый костюм с бесчисленными зелеными бантами на рукавах, плечах и коленях. Он говорил по-французски с заметным акцентом и бурно жестикулировал, откровенно любуясь собой. На каждом пальце у него сверкало по перстню.

— Где та особа, что находится под покровительством его величества? — театрально воскликнул он.

— Перед вами Камилла де Бассампьер, мэтр, — поспешно ответила Зефирина. — Ее официальное представление ко двору состоится через десять дней.

Вооружившись лорнетом, учитель танцев стал кружить вокруг Камиллы, оглядывая ее со всех сторон. Девушка с трудом удерживалась от безумного желания расхохотаться и опускала глаза, чтобы не видеть этого потешного человечка, который сурово хмурил лицо, покрытое толстым слоем белил. Она спрашивала себя, как удается Зефирине сохранять серьезность. Но графиня, казалось, с величайшим почтением внимала старинному персонажу. А тот заставил свою будущую ученицу сесть, встать, пройтись по комнате и наконец произнес с тяжелым вздохом:

— Боже, Боже! Всего десять дней! Не знаю, справлюсь ли я… Ноша почти непосильная! Это не женщина, а гусар! Но пусть никто не скажет, будто мэтр Пульчинабелли отступил перед задачей, сравнимой с подвигами Геракла. Мы начнем немедленно, нельзя терять ни минуты…

Прежде всего он обучил Камиллу искусству делать реверансы. Их оказалось множество — если в присутствии короля полагалось присесть очень глубоко, то друг друга придворные приветствовали небольшим поклоном. Девушка узнала, сколько нюансов таит в себе простой кивок — все зависит от того, с кем здороваешься. Мэтр показал ей различные грациозные жесты и пояснил, в каких ситуациях следует к ним прибегать. Камилла и вообразить не могла, что самые обычные слова — типа «добрый день» или «до свидания» — могут звучать ласково и гневно, интригующе и любезно, вызывающе и льстиво!

Затем состоялся первый урок танца — мэтр прошелся в медленном ритме паваны, напевая фальцетом модную арию.

Когда он в конце концов откланялся, пообещав явиться на следующий день, Камилла едва держалась на ногах от усталости, оглушенная перекрестным огнем замечаний Зефирины и сетований учителя танцев.

Было уже почти шесть часов вечера. Она понятия не имела, чем занимаются Тибор с Пьером, и ей хотелось навестить деда. Она решила немедленно отправиться во дворец, но графиня остановила ее:

— Послушайте, дорогая, вы не можете ходить по городу пешком, это просто неприлично! Сейчас я переоденусь, и мы поедем в карете.

— Откровенно говоря, уже очень поздно. Если мы займемся туалетами, то не кончим до полуночи. Позвольте мне поехать одной.

— Будь по-вашему, Камилла. Жду вас к ужину. Мы накрываем в девять.

Девушка, поблагодарив хозяйку дома за любезность, поспешно направилась к выходу.

23