— Как она выглядела? Хорошенькая?

— Высокая. Выше тебя. Длинные темно-каштановые волосы. И да, хорошенькая, — пожимает плечами Китти. — Хотя она продержалась всего восемь месяцев. Это было немного странно.

— Действительно, странно, — соглашаюсь я. — Не знаешь почему?

— Нет. Слухи, конечно, ходили.

— Что Джонни спал с ней? — Вспоминаю слова Чарли в «Скайбаре».

— Да. Хотя я в это не верю. Джонни не настолько глуп.

— О чем ты? Не настолько глуп, чтобы спать с личной помощницей?

— Ну да.

Приподнимаю бровь, но Китти не замечает.

— Здесь налево, — указывает она.

Спустив двухнедельную зарплату в бутиках винтажной одежды на Мелроуз-авеню, решаю, что пора возвращаться домой. Хотелось бы отложить немного денег, пока я работаю здесь. Мне хорошо платят — возможно, не так хорошо, как можно было бы подумать, учитывая босса-мультимиллионера — но с бесплатными жильем и едой моя копилка в скором времени, надеюсь, начнет ломиться от доходов.

Джонни и Серенгети сидят, развалившись, перед телевизором, и я чувствую себя неловко. Поднимаюсь в комнату, готовлю тост с печеными бобами на своей кухоньке и ложусь спать пораньше.


***

На следующий день Серенгети все еще здесь. И хотя сегодня у меня официальный выходной, прохлаждаться у бассейна как-то не тянет. Читаю книгу в своей спальне, когда раздается стук в дверь.

— Войдите, — говорю я и очень удивляюсь, увидев Серенгети.

— Мне надо, чтобы ты кое-что сделала для меня, — начинает она, крепко сжимая Футси в руках.

— Да?

— Я сама не могу, потому что если меня засекут репортеры… Знаю, у тебя выходной, — пренебрежительно добавляет она, — но ты уже вчера отдыхала, так что...

— Хорошо. — Я не работаю на эту кралю и могла бы дать ей от ворот поворот. У нее, что, своего ассистента нет?

— У тебя нет личного помощника? — уточняю я.

— Нет, — отвечает Серенгети, вызывающе вздернув подбородок. — Пока нет.

Футси извивается в руках хозяйки, и она ставит его на пол. Песик бросается ко мне, тявкая и виляя хвостом. Серенгети выглядит немного растерянной. Ладно, мне становится любопытно.

— Что нужно? — спрашиваю я.

Подружка Джонни делает глубокий вдох:

— Тест на беременность.

Практически чувствую, как кровь приливает к моему лицу.

— Только не говори никому, — умоляюще просит она.

— Конечно, не скажу, — горячо отзываюсь я и встаю.

— Особенно Джонни.

— Ладно, — нерешительно соглашаюсь я. — А где он?

— В студии, так что у меня мало времени.

— Я сейчас же поеду и куплю тест.

Вызывать Дейви, вероятно, не стоит, поэтому решаю снова одолжить «порше». Звоню охране и прошу подготовить машину.

Полтора часа спустя возвращаюсь домой с тремя разными тестами. Из студии доносится приглушенная музыка. Нахожу Серенгети в комнате Джонни. Она сидит на кровати и смотрит в пространство. Меня охватывает жалость к ней, когда она встает и с бледным лицом забирает у меня тесты. Не промолвив ни слова, она направляется в ванную и захлопывает дверь у меня перед носом.

— Мне подождать? — громко спрашиваю я.

Серенгети не отвечает, и я не знаю, что делать. Минут десять околачиваюсь перед ванной Джонни, пока не теряю терпение. Результат уже должен быть готов. Разве на тест уходит не одна-две минуты?

Стучу в дверь.

— Серенгети, все в порядке?

Слышу звук спускаемой воды. Через мгновенье дверь распахивается. Удивившись, отступаю назад. Серенгети швыряет мне в руки бумажный пакет из аптеки и велит:

— Выброси это. Только не в здешние мусорные баки.

— И куда же мне это выкинуть? — недоумеваю я.

Серенгети раздраженно глядит на меня.

— Ты ведь знаешь, что журналисты роются в мусоре звезд?

— Э-э, да. З-знаю, — говорю я с запинкой.

— Тогда выброси это в другом месте, может быть, в общественные баки или еще куда-нибудь. Только не попадайся никому на глаза.

Разворачиваюсь, готовясь выйти из комнаты.

— Твою же мать! — взрывается Серенгети. — Дай сюда.

Снова разворачиваюсь. Теперь я окончательно теряюсь.

— Что?

— Ты ведь не можешь выкинуть эту дрянь? Папарацци уже засекли, как ты мило ужинала в «Плюще» с моим раздолбаем-бойфрендом, и теперь чертовы писаки решат, что это твои тесты на беременность. К тому же я сомневаюсь, что тебя никто не заметит.

На мгновенье впадаю в ступор. Решаю не упоминать о том, что не кто иной, как я уже побывал в аптеке и купил ей эти самые тесты. Едва ли меня кто-нибудь видел.

— Дай сюда! — нетерпеливо рявкает Серенгети, резко вырывает у меня пакет и цедит сквозь зубы: — Тупица.

Лишаюсь дара речи. Я даже не в силах сказать, чтобы она не разговаривала со мной таким тоном.

— Теперь иди, — командует Серенгети.

Смотрю на нее в смятении, потом поворачиваюсь и ухожу.

— И убери за Футси. Он нагадил у постирочной! — несется мне вслед.

Неохотно убираю за Футси, а у самой мысли прыгают с пятого на десятое. Из студии Джонни по-прежнему доносится музыка, но потом она затихает. Подозреваю, что тут не обошлось без Серенгети.

Прислушиваюсь, стоя у подножия лестницы, но в доме царит тишина. Отправляюсь на кухню, чтобы заварить себе чай, и тут раздается набирающий силу голос Серенгети, вскоре переходящий в настоящий крик.

Не могу разобрать, о чем они говорят, но Джонни тоже повышает голос. Пытаюсь удержаться от подслушивания, когда наверху внезапно хлопает дверь, и взбешенный донельзя Джонни топает вниз по лестнице. Перехватываю жесткий взгляд его глаз, секунды три мы глядим друг на друга, затем Джонни поворачивает направо и выходит из дома через парадную дверь. Я стою, не зная, что предпринять, потом тоже иду к парадной двери и немного погодя вижу, как его мотоцикл с ревом выносится из центральных ворот.

Возвращаюсь в дом.

Дверь студии закрыта, но глядя на Футси, сидящего под нею, делаю вывод, что Серенгети все еще там. С колотящимся сердцем иду обратно на кухню.

Серенгети так и не спускается вниз, поэтому я кормлю Футси и устраиваюсь в гостиной перед плазменным телевизором, держа ушки на макушке. Не вижу смысла оставлять Футси в одиночестве и смотреть телевизор в своей спальне. Не знаю, собирается ли Серенгети показываться в ближайшее время.

Джонни звонит мне в восемь часов.

— Привет! — говорю я.

— Она еще там? — интересуется он.

— Да.

— Сможешь зарезервировать для меня столик в «Лаунже»?

— Что, сейчас?

— Да, сейчас.

— Конечно.

— Скажи, что я буду в десять, а со мной еще пятеро гостей.

— Сделаю, — обещаю я. Джонни разъединяется.

— Это был Джонни? — зовет Серенгети с верхней площадки. — Что он хотел?

Иду к подножию лестницы, чтобы ответить.

— Хотел, чтобы я зарезервировала столик в «Лаунже».

— При «Стэндарде»?

— Да, на бульваре Сансет.

— Я знаю, где находится «Лаунж», Мег, — снисходительно замечает она, затем идет в комнату Джонни и захлопывает за собой дверь.

Джонни звонит мне снова в начале двенадцатого и просит внести его в список гостей бара «Мармон».

— Джонни, ты в порядке?

— В полном, Мегера.

— Ты ведь не собираешься садиться за руль мотоцикла, да?

— Мег, я же сказал, что в порядке. Она все еще там?

— Да.

Серенгети снова выходит из комнаты Джонни, чтобы разведать обстановку, и опять скрывается за дверью.

Следующий звонок от Джонни раздается в два часа ночи и на этот раз застает меня в кровати.

— «Вайпер Рум», Мег. Столик на... Сколько нас? — спрашивает он у кого-то. Девица на заднем фоне начинает считать и заходится в смехе, дойдя до восьми. — Пусть будет на десятерых! — вопит в трубку Джонни. Судя по голосу, он порядком набрался.

— Где ты сейчас?

— Где мы сейчас? — кричит он, адресуясь к своей компании.

— Возле бара «Мармон», — раздается новый женский голос.

Ладно, он все еще в том же баре.

— Джонни, я попрошу Дейви подъехать и отвезти тебя. Оставайся там, где ты есть. Не садись за руль байка!

— Ты умница, Мегера, — невнятно бормочет он, и в трубке воцаряется тишина.

Приходится будить бедного Дейви среди ночи, но парень держится молодцом и заверяет меня, что будет на месте через двадцать минут. Пытаюсь связаться с Джонни и наказать ему не исчезать из бара, но он не отвечает. В конце концов снова звоню Дейви.

— Не волнуйся, я его нашел, — успокаивает меня он.

Облегченно вздыхаю и возвращаюсь в свою смятую постель.

Джонни звонит мне снова почти в половине пятого утра.

— Она все еще там? — мямлит он.

— Наверное, — отвечаю я сонным голосом.

Он отключается.

Сорок пять минут спустя слышу, как он входит в дом. Явился — не запылился! Вскакиваю с кровати, быстро надеваю халат, направляюсь к двери спальни — и тут по дому разносится женский смех. Причем смеется не Серенгети.

Тихо открываю дверь и выглядываю из комнаты. Джонни стоит на середине лестницы вместе с миниатюрной платиновой блондинкой, одетой в мини-юбку и короткую майку. Блондинка хихикает, а он обхватывает ее лицо руками и начинает целовать. Наблюдаю за ними, чувствуя рвотный позыв, когда он смещает правую руку на грудь своей спутницы и резко притягивает ее к себе левой рукой. Девица стонет, а он прижимается к ней всем телом.