— Я спекся где-то в полночь. А Джонни — фиг его знает. Он может войти в эту дверь в любую минуту.

Хм, значит, не всегда все складывается так, как хочет Джонни.

— Ты голодна? — спрашивает Кристиан, показывая на дом.

— Есть немного.

Он терпеливо ждет у двери, пока я быстро вытираюсь полотенцем и надеваю пушистый халат, который нашла в своей ванной. Потом Кристиан задвигает за нами дверь и ведет меня в кухню. Сегодня понедельник, и скоро должна прийти Роза.

— Тост? Фрукты? Хлопья? — предлагает Кристиан.

— Наверное, хлопья.

Кристиан начинает открывать шкафчики и доставать коробки.

— Что это? — Я указываю на красочную коробку, выделяющуюся на фоне тусклых упаковок с мюсли и крупнозерновыми злаками.

— «Фруктовые камешки», — читает Кристиан название на коробке с изображением Фреда и Барни из «Флинстоунов». — Ты собираешься есть детские хлопья? — уточняет он таким тоном, словно говорит с неразумным ребенком.

— Да, черт возьми! — заявляю я. Кристиан смеется, достает две миски из шкафа, насыпает в них «камешки» и заливает их молоком. Затем вынимает две ложки из ящика и несет наш завтрак на стол.

Изучаю содержимое своей миски, наполненной плоскими хрустящими на вид штучками всех цветов радуги. Вместе с Кристианом зачерпываю смесь и отправляю в рот. Очень сладко. Начинаю хихикать.

— Обожаю, блин, детские хлопья, — с набитым ртом говорит Кристиан.

— Они самые лучшие, — соглашаюсь я.

— Как ты получила эту работу? — интересуется он и добавляет: — Если ничего не знаешь о Джонни...

Ввожу его в курс дела.

— То есть ты взяла, упаковала вещи и уехала? Вот так запросто? — Он глядит на меня, широко распахнув глаза.

— Ага, — смеюсь я слегка боязливо. Самой до сих пор кажется, что все это сон наяву.

— Хорошо, что ты ничего не знала о Джонни, — заявляет Кристиан. — А то он чуток зазнался.

Пожимаю плечами и меняю тему:

— Так что насчет книги? Почему ты на нее решился?

— Ну, просто Джонни как-то спросил, не хочу ли я написать его биографию, и я подумал, какого черта, почему бы и нет?

— Это что тут у нас? — В дверях появляется Роза.

— Привет, Роза! — хором восклицаем мы. Кристиан встает.

— Привет, мой дорогой, — тепло говорит она, обходит стол и обнимает Кристиана. — Хорошо, что ты приехал. — Потом она хмурится, глядя на остатки наших хлопьев. — Что это вы едите?

— «Фруктовые камешки», — радостно сообщаю я.

— Они классные! — добавляет Кристиан.

Роза закатывает глаза и начинает расставлять коробки с хлопьями по местам.

— Могу приготовить вкусный омлет или еще что-нибудь, если хотите, — предлагает она. — Или настоящий английский завтрак. Я знаю, как это делается.

— Нет, нет, не надо. — Я встаю. — Лучше пойду и приму душ.

— И я тоже, — произносит Кристиан. Направляемся к посудомойке, но Роза отбирает у нас тарелки и гонит нас прочь с кухни. Кристиан поднимается следом за мной по лестнице. — Увидимся в кабинете, — прощается он наверху, собираясь повернуть налево, тогда как мне надо направо.

— Обязательно.

Спустя полчаса спускаюсь и вижу, что Кристиан уже сидит за столом и что-то печатает. Он улыбается и говорит «привет», но лицо у него рассеянное.

Захожу в Фейсбук. Чертова туча девиц написала «Я люблю Джонни!» на его стене. Скукота.

Два огромных мешка с почтой укоризненно глядят на меня все эти дни. Знаю, что должна разобрать письма фанатов вместо того, чтобы валять дурака в Сети, но это ужасно затягивает. Неохотно закрываю окно на компьютере и тянусь к стопке писем. Распечатываю первый конверт и вынимаю простой белый лист, исписанный черными каракулями.

Дорогой мистер Джефферсон, я ваш горячий поклонник.

Ага, ага, это мы уже проходили.

Я слушаю вашу музыку по радио с двадцати лет. Сейчас мне, как и вам, уже стукнуло тридцать. Уверен, что вы напишете еще много хороших песен. Но я, к сожалению, их не услышу. Я умираю от рака.

Ох!

Единственное, что могло бы по-настоящему осчастливить меня на смертном ложе, это встреча с вами и ваше рукопожатие...

Хрипло вздыхаю.

— Все нормально? — глядит на меня Кристиан поверх монитора.

— А? Да. Просто ужасное письмо от фаната. Он умирает от рака и хочет встретиться с Джонни.

К моему удивлению, Кристиан возводит глаза к потолку.

— Что такое? Думаешь, он лжет? — спрашиваю я.

— Нет. То есть, возможно, он действительно болен. Но тебе известно, сколько подобных писем получает Джонни? — Качаю головой. — Сотни. Если не тысячи. Он не может встречаться с каждым, кто ему пишет.

— Верно, — соглашаюсь я. — Так что же мне делать? Показать это письмо Джонни?

— Я не стал бы, — отвечает Кристиан. — Отложил бы его в сторонку и проверил остальную почту, а потом бы уже решил, как быть. Наверняка наберется несколько писем, которые следует ему показать, но ты не можешь показывать ему все послания. Иначе он точно рехнется.

Как бы чудовищно это ни звучало, но я знаю, что Кристиан прав. Открываю новый конверт, а мой напарник снова принимается за работу.

Утро тянется медленно. Роза снабжает нас кофе и свежеиспеченным печеньем с арахисовым маслом, а Джонни все нет и нет.

— Вдруг он все же вернулся ночью домой? — наконец спрашиваю я.

— Все может быть, — отзывается Кристиан. Потом все-таки уступает своему любопытству и моему беспокойству, отодвигает стул и встает. — Ладно, пойду проверю.

Спустя пару минут он возвращается:

— Сейчас спустится.

Через десять минут сонный и обнаженный по пояс Джонни, спотыкаясь, входит в кабинет и плюхается в кресло. На глазах у него темные очки.

— Хорошо провел время? — интересуюсь я, сияя улыбкой, и стараюсь смотреть ему в лицо, а не на грудь. Но это не так-то просто.

— Я мало что помню, поэтому, видимо, хорошо. Ты такой слабак, — сообщает он Кристиану.

— Отвали, — говорит тот, продолжая печатать.

— Можешь прерваться на минуту? — спрашивает Джонни.

— Зачем?

— Надо поговорить.

Кристиан сбавляет темп, останавливается и немного резко интересуется:

— О чем?

— Ты чем-то недоволен? — осведомляется Джонни.

— В каком смысле, недоволен? — горячится Кристиан.

— Остынь, приятель, — усмехается Джонни и обращается ко мне: — Он все утро такой?

— Эм, — нерешительно мычу я. — Наверно, он просто ушел с головой в работу.

— Скажите пожалуйста!

Кристиан снова начинает печатать.

— Да плевать. — Джонни встает и направляется к двери. Я иду следом.

— Джонни, мы могли бы сесть и обсудить поступившие запросы о фотосессии и интервью?

— Да, да. Как только, так сразу, — отзывается он и устремляется в кухню. Роза приветствует его, как обычно пылко сжимая его предплечья в своих пухлых руках и издавая при этом какие-то гортанные звуки. Джонни, похоже, нравится подобное обращение.

— Какие планы на сегодня? — спрашивает Роза, начиная готовить кофе.

— Сегодня, моя прекрасная Роза, ко мне придут музыканты. Вообще-то, они уже на подходе.

Сейчас два часа дня.

— От меня что-нибудь требуется? — справляюсь я.

— Нет, Мег. Я просто «уйду с головой в работу», вот и все, — ехидно отвечает он.

Раздается звонок.

— А вот и они, — объявляет Джонни, не собираясь вставать.

Иду открывать парадную дверь. За ней обнаруживаются четыре взъерошенных типа, все как один в темных очках. Делаю шаг в сторону, пропуская их в дом. Двое из них несут зачехленные гитары, один — синтезатор, а последний парень — барабанные палочки, и я делаю вывод, что ударная установка уже находится в студии. Говорю «привет», представляюсь, парни кивают, что-то мычат в ответ, однако не называют своих имен.

Джонни уже стоит наверху, и музыканты плетутся по лестнице в студию.

— Сейчас подойду, парни, — говорит их предводитель и направляется в свою комнату, расположенную в конце коридора. Я снизу смотрю, как они заходят в студию и захлопывают за собой дверь.

— Такие общительные ребята, — делюсь я с Кристианом, вернувшись в офис.

— Они заявились в клуб, когда я уже уходил, — посмеиваясь, объясняет он. — Видимо, ночь была долгой. — Он поднимается и берет со стола ручку с блокнотом. — Надо сделать пару заметок. Увидимся позже.

Часа через два мне удается пробить небольшую брешь в горе фанатской почты. Иногда до меня доносится музыка из студии наверху, но звучит она приглушенно. В половине пятого Кристиан просовывает голову в дверь и говорит:

— Пойдем, послушаешь.

Музыка становится громче по мере нашего приближения к студии. Кристиан открывает дверь и пропускает меня вперед. Джонни и его группа находятся за стеклянным экраном. Джонни громким голосом раздает указания, и парни одобрительно кивают. Выдвинув для меня стул за звукорежиссерским пультом, Кристиан садится рядом со мной. Лежащий перед ним блокнот весь исписан неряшливым почерком.

— Слышал что-нибудь новенькое? — спрашиваю я.

— Пока нет.

— Кто тут кто?

— Ли — ударник, Ти-Джей — басист, Майк — ритм-гитара, Брай — клавишные. На время гастролей состав группы увеличивается — привлекаются бэк-вокалисты, саксофонисты, скрипачи и другие музыканты, но на этом концерте будут по большей части акустические вещи. Пару песен Джонни исполняет вообще без сопровождения.