И Джалал прав, и Джодха тоже. У Джалала нет детей, хотя он сильный мужчина, и этого никто не отрицает. Даже те девочки, что рождаются, умирают, не получив имени. Он мечтает о сыне.

Но император еще молод, у него будут сыновья…

У отца Джалала он родился, когда Хумаюну было тридцать четыре. Это Хамида была молодой – всего пятнадцать лет. Мой брат умер в сорок семь, оставив Джалала тринадцатилетним императором. Хорошо, что рядом был Байрам-хан, иначе не миновать беды. Но сына должен воспитать не наставник, а собственный отец, только тогда получится настоящая преемственность. Потому Джалал и хочет поскорей сына. Это его боль и беда. Зря Джодха так резко ответила.

Пару раз горестно вздохнув, Гульбадан вдруг предложила:

У меня есть опиум, хочешь, дам немного? Заснешь и все забудешь. Бери, – она протянула крошечную шкатулку, в которой наверняка хранились опиумные шарики.

Растерянная Моти почему-то не отказалась, хотя никогда не употребляла опиум или чего-то подобное, не курила кальян и даже немного презирала тех, кто все это делал. Она не собиралась следовать совету тетушки императора, утром нужно встать задолго до рассвета, разве можно курить или принимать опиум?

Но ей пора возвращаться к Джодхе…

Когда Моти уже повернулась, чтобы уйти, Гульбадан вдруг задумчиво произнесла:

– А ведь Джодха права, сыновья рождаются от любви. Нужно хотя бы ночью любить женщину. Но у Джалала нет сердца, он не способен любить, может, потому у него нет сыновей? Джалал и сам это понимает, потому слова Джодхи ранили еще больней… Иди…

Моти пробралась в шатер и тихонько устроилась спать подле Джодхи на привычном месте. Конечно, Джодха слышала, что служанка вернулась, но сделала вид, что спит.

Она не могла заснуть, снова и снова переживая произошедший разговор. Девушка понимала, что обидела верную Моти и обидела императора, хотя в последнем не раскаивалась. Почему это она должна рожать ему сына? Ишь, какой! Сына ему…

От Гульбадан Джодха слышала, что Джалал мечтает о наследнике, но какой же мужчина не мечтает? Если императору нет двадцати, то к чему беспокоиться, времени, чтобы родить сыновей, еще много, а если много жен и наложниц, то кто-нибудь из них непременно родит. Кто-нибудь, но не Джодха!

Но перед взором против ее воли вставали видения императора – на коне, с саблей в руке, с ее клинком, смеющегося в разговоре с Бхагван Дасом, наставляющего Маан Сингха… А еще с малышом, которого он спас, и его перепуганными не столько падением приятеля, сколько пониманием, что перед ними император, друзьями…

Сомнений быть не могло – Джалал мечтает о наследнике, он вообще любит детей, но при чем здесь она?! Пусть его многочисленные жены и наложницы и рожают этих самых наследников хоть каждый месяц!

Император ни за что не отдаст ребенка жене, даже если Джодха родит, значит, это будет ребенок Джалала, а какая же мать на такое согласится? Нет уж! – твердо решила Джодха и тут же почему-то вздохнула. Ее абсолютная уверенность в том, что императора надо убить, оказалась поколеблена, когда он спас малыша, но теперь девушка не была до конца уверена, что их брак так уж плох…


Джодха прислушалась. Сквозь дрему ей показалось, что кто-то вошел в шатер.

Неужели это Джалал? Недостойно императора так поступать со своей женой. Впрочем, это могла быть одна из девушек, выходивших по нужде.

Моти… – Джодха позвала тихонько, чтобы не разбудить остальных. В ответ тишина, но она была совершенно уверена, что в шатре за занавесом кто-то есть.

Зря она настояла, чтобы погасили факелы, оставив только два небольших светильника сразу у входа. Джодха пригляделась, кажется, один из них не горит!

Моти, это ты? – позвала уже скорее с надеждой, что девушка откликнется и все разрешится благополучно, хотя уже прекрасно понимала, что не обойдется. Джодха спустила ноги с ложа и поднялась, нащупывая туфли.

Конечно, это была не Моти, но служанка метнулась к Джодхе одновременно с кем-то другим – темным и страшным. Раздался визг Аши, крики Моти и самой Джодхи.

В шатер ворвались еще люди и…


Через несколько мгновений все было закончено – Моти, заслонившая Джодху собой от удара нападавшего, тихо стонала на руках у хозяйки, которая зажимала пальцами ее рану, а на полу, заливая его кровью, валялся искромсанный саблями охраны преступник.

Моти, успокойся, мы сейчас все сделаем, Моти…

Джодха поспешно прикладывала к ране подруги, спасшей ее от гибели, целительную мазь. Бабушка словно чувствовала, что понадобится, положила довольно большую баночку. Эта мазь, полученная из тридцати трав, заживляла раны очень быстро, но кто знает, не задето ли что-то серьезное?

Джодха занималась ранами подруги, ей было все равно, кто нападал и что с ним стало, важней жизнь верной Моти. Девушка открыла глаза, лицо ее было бледно, губы дрожали:

Рани Джодха, все в порядке. Я справлюсь, не пачкайте руки в крови…

Моти, как ты можешь?! Замолчи сейчас же! Нужно беречь силы.

В шатер ворвались брат и племянник Джодхи:

Джодха, что случилось?! Кто это?!

Моти ранена. Она заслонила меня собой и получила удар, который предназначался мне. Рана не смертельна, но серьезна.

Эти слова услышал и вбежавший Джалал.

Королева Джодха, что произошло? Кто напал на вашу служанку?

Джодха встала, губы ее дрожали от гнева.

Нападали не на мою служанку, а на меня, Ваше величество! Моти просто заслонила меня собой, а потому удар пришелся в плечо, у меня он был бы в сердце. А кто нападал и как это случилось – надо спросить у вашей охраны, которая спала у входа или попросту пропустила нападавшего. Если бы не моя служанка, убийце удалось бы совершить задуманное.

Глаза Джалала сузились, он слушал Джодху, разглядывая лежавшего без признаков жизни нападавшего.

Джодха повернулась к брату:

Бхагван Дас, мы можем перейти ночевать в твой шатер? Нам нужно немного места, главное – удобно устроить Моти, ей нужно лежать. Вы поможете перенести ее?

Бхагван Дас едва успел кивнуть в знак согласия, раздался голос Джалала:

Королева Джодха, я предоставлю вам свой шатер, там достаточно места и для вас, и для ваших служанок.

Благодарю, Ваше величество, но после случившегося я не могу доверять вашей охране и предпочитаю, чтобы меня охранял брат.

Это было неслыханно, но Джалал не нашел, что возразить. Она права в своем недоверии.

Хорошо, если Бхагван Дас не возражает.

Конечно, нет. Мы перенесем Моти в наш шатер. Сейчас, только соорудим носилки.

Моти попыталась возражать, говорить, что она сама дойдет, но было ясно, что девушка потеряла много крови и слаба. Джодха, не обращая внимания на стоявшего Джалала, отдала распоряжение служанкам собрать вещи и нести следом в шатер принцев Амера.

Носилки не понадобились, Джалал вдруг шагнул к ложу и легко подхватил ахнувшую от неожиданности Моти на руки:

Вы не тяжелей птички. Не нужно носилок, я так донесу.

Никому не пришло в голову, что теперь Моти согласно обычаям попросту принадлежит Джалалу! Вернее, об этом с ужасом подумала сама раненая девушка, но предпочла промолчать, чтобы не расстраивать и без того переживающую Джодху.


Пока Моти устраивали на новом месте, император отправился разбираться с произошедшим.

Джодха перевязала рану подруги, дала ей напиток, чтобы скорей заснула и не чувствовала боль, выпила успокоительный напиток сама, а также настояла, чтобы его приняли остальные девушки, и теперь сидела на небольшом диване, прислушиваясь к шуму снаружи и пытаясь восстановить в памяти события.

Кто-то проник в шатер, точно зная, что она там, и намереваясь убить. Джодха не боялась смерти и сейчас поняла, что была бы даже рада, если бы это случилось. Судя по удару, человек был опытен, он не оставил бы шансов на жизнь Джодхе, не встань у него на пути Моти. Джодха просто выше ростом, потому вместо сердца кинжал попал в плечо. На счастье Моти, он не перерезал ни одного жизненно важного сосуда, только мелкие. Конечно, заживать будет долго, а болеть тем более, но Моти выживет.

Джодха не допустила к подруге лекаря, заявив, что уже справилась сама. Она действительно справилась, помогли бабушкина мазь и ее собственное умение. Джодхе всегда нравилось помогать бабушке лечить раны родственников.

В шатер вошел император, позвал;

Королева Джодха, мне нужно с вами поговорить. Наедине.

Присел на соседний диван.

Джодха жестом отправила служанок прочь, те вышли с видимым удовольствием.

Моти можете не остерегаться, она спит, и спит крепко, Ваше величество.

Я попытался прояснить, что произошло и как такое могло случиться.

Джодха молчала.

Это был раджпут…

Она не выдержала, поднялась, ноздри точеного носика трепетали от возмущения;

Раджпут попытался бы убить вас, а не меня, Ваше величество! К тому же преступник прекрасно знал и как войти в шатер, и где находится ложе. Меня спасла Моти, заслонив собой.

Джалал не возражал, позволив ей выговориться, потом спокойно сообщил;

Ваш шатер вымоют, и к утру он будет готов. Я полагаю, мы должны задержаться, чтобы ваша служанка могла немного окрепнуть? Вы не допустили к ней лекаря. Почему?

Все, что нужно, я сделала сама, Моти получила необходимую помощь. Да, ее ранение серьезно, она слаба и будет слаба еще пару дней. Но я не хочу, чтобы ее лечил ваш лекарь, потому что не могу больше доверять никому, кроме своих родных. Я не вернусь в тот шатер не потому, что он был забрызган кровью, а потому, что доверяю охрану только брату.

Это ваше право, королева Джодха.

Если бы он после этих слов вышел, Джодха не добавила бы еще резких фраз, но Джалал почему-то замешкался, а потому услышал;

Вы не можете защитить жену, Ваше величество, я вынуждена защищаться сама!

В его глазах восхищение сменялось возмущением и наоборот.

Вы правы в своих обвинениях, королева Джодха. Даже если это был раджпут, я обязан был защитить вас. И не только вас, но и всех ваших женщин. Я принимаю ваши обвинения. Но позвольте поставить для вас новый шатер рядом с шатром вашего брата, им тоже нужно где-то спать…