Первой прибежала Рампати, кому же еще?

Помоги, нужно поскорей оттащить эту тушу.

Рабыня не задавала вопросов, вдвоем они сумели отвалить тушу тигрицы и уложить Джалала на траве ровно. Он дышал, но был сильно изранен.

Почему вы не выстрелили из мушкета?

Она появилась оттуда, – Джодха показала на место, где в траве валялся мушкет.

Только теперь Рампати заметила кучу стрел.

Ого! Кто это, вы?

Я, но их нужно вытащить.

Зачем?

– Пусть считают, что это император победил тигрицу. И ему самому нужна срочная помощь.

Потом они тащили Джалала на палантине Джодхи к лагерю, помогали промыть раны, Джодха готовила мазь и накладывала на эти раны, забыв обо всем – о том, что перед ней человек, которого она совсем недавно мечтала убить, что император обнажен по пояс, что за ней наблюдает немало настороженных глаз… Вообще-то, было опасно лечить Джалала, малейшую ошибку, да и просто ухудшение его состояния (хотя куда уж хуже?) поставили бы ей в вину.

Но для Джодхи безразлично все, кроме одного: Джалал должен выжить!


В Агру отправлен гонец за лекарем, но важна каждая минута, потому Атка-хан и согласился на то, чтобы королева ухаживала за мужем и лечила его. Джодха и не спрашивала, она распоряжалась Рампати и Моти так, словно никого другого рядом не было вообще.

Даже очень поспешив, лекарь появится в лагере через три дня, а важен каждый час. И Джодха сидела у постели мужа, меняла на лбу влажную ткань, смоченную охлаждающим составом, протирала запекшиеся губы, капала в рот настой, меняла повязки на ранах, снова протирала, смазывала и меняла примочки…

Джодха потеряла счет часам и минутам, когда в лагере наконец появился императорский лекарь. Он недовольно посмотрел на королеву, внимательно осмотрел самого Джалала, удивился:

Кто придумал прикладывать эту мазь?

Я, – Джодхе было все равно, она сильно устала и не боялась уже никого и ничего.

Откуда вам известен ее состав?

Из Амера. Я училась обрабатывать раны.

А поили вы императора чем, опиумом?

Нет, – помотала головой Джодха и перечислила все, что сочла нужным добавить в напиток, который поддерживал силы Джалала.

Я преклоняюсь перед вашими знаниями, королева Джодха. Вижу, что вы и впрямь знаете, как обрабатывать раны. А противоядие было какое-то?

Было, – Джодха снова перечисляла, отрешенно глядя в пустоту. Три бессонные ночи сделали свое дело, она жила словно во сне.

Да, чтобы лечить ранения от когтей тигрицы, так и следовало поступить. – Лекарь оглянулся на Атка-хана: – Я мог не спешить, рядом с Его величеством столь опытный и мудрый лекарь, что делает необязательным присутствие всех других. Теперь остается только ждать, но, думаю, уже недолго. Большего сделать было нельзя, Ее высочество справилась даже лучше меня.

Ваше высочество, – склонился к едва живой Джодхе Атка-хан, – вам нужно отдохнуть, здесь лекарь, он вас сменит.

Она лишь помотала головой:

Нет, еще не время. Если к утру император перестанет гореть, как в огне, и уснет спокойно, я отдохну.

Лекарь едва заметно кивнул визирю. Тот вздохнул;

Хорошо, королева Джодха, но, может, вам самой следует что-то выпить, чтобы не потерять последние силы?

Я уже выпила…


Она старалась не заснуть, изо всех сил старалась. Таращила глаза на огонь, кусала губы, щипала себя, в конце концов решила сделать надрез, например, на ноге, и посыпать его солью и перцем, чтобы боль не позволила забыться. Три ночи без сна и столько переживаний не могли не сказаться…

Саднящий надрез, конечно, помог, но только на время. Джодха была настолько измучена, что физическая боль слилась с душевной, стала неотделимой и перестала мучить. И тогда она принялась тихонько разговаривать. Убедившись, что ее никто не слышит, стала уговаривать Кришну помочь Джалалу и ей;

Бог Кришна, я понимаю, что он не верит в тебя, но это же не помешает тебе помочь императору? Ты помогаешь всем живущим на земле. Император не возносит тебе молитв и не приносит даров, но это за него сделаю я, поверь, обязательно сделаю. Я вознесу тысячи молитв и поднесу богатые дары, устрою праздник, только помоги ему выжить. Знаешь, бог Кришна, ты можешь не помогать пока мне, лучше обрати свою благосклонность на моего мужа.

И вдруг…

Вы все же считаете меня своим мужем?

Джодха ахнула:

Ва0е величество, вы очнулись?!

Джалал открыл глаза:

Давно. Я даже слышал, как лекарь хвалил ваши способности к врачеванию.

Но почему же вы?…

Джалал тихонько сжал ее пальцы своими:

Я благодарен вам и за спасение, и за врачевание, и за мольбы к Кришне. При такой поддержке я обязательно выздоровею.

Он потратил слишком много сил на разговор, потому снова покрылся потом. Джодха приложила палец к губам:

Ваше величество, помолчите. Вам не стоит разговаривать.

Он чуть улыбнулся:

При одном условии.

Каком?

Джалал сделал знак, чтобы она наклонилась. Джодха заподозрила подвох, но все же склонилась к мужу.

Ниже…

Что, Ваше величество?

Его лицо с наложенной на раны мазью, запекшимися от жара губами и блестящими глазами совсем рядом. Волосы Джодхи коснулись его руки…

Повторите, что я ваш муж.

Ваше величество!

Он не позволил ей выпрямиться, пальцы потянули за накидку вниз.

Королева Джодха, почему вы не желаете повторить то, что только что говорили своему богу Кришне?

Ваше величество, вы слишком слабы, вам нельзя разговаривать!

Так не заставляйте меня тратить последние силы, скажите то, о чем я прошу.

Что именно?

Что я ваш муж…

Да.

Это не ответ.

Вы мой муж.

Я напомню вам об этом, когда залечу раны…

Джодха все же выпрямилась, возмущенно задышала, а Джалал сделал вид, что впал в забытье, даже тихонько застонал, но из-под ресниц блестели лукавые глаза.


Услышав, что у постели императора что-то происходит, лекарь поспешил приблизиться.

Хорошо, Ваше величество, очень хорошо. Королева Джодха, опасность миновала, вы можете отдохнуть.

Джодха отправилась к себе, ей действительно требовался отдых. У постели императора остались его верный слуга Хосров, все еще сильно хромавший, и лекарь. Немного погодя к ним присоединился приехавший Адхам-хан.

Он пригодился, когда лекарь сказал, что императору нужно сменить не только повязки на ранах, но и постель под ним:

Его величество так потел, что лежит почти в луже. Его нужно осторожно перевернуть, чтобы можно было перестелить то, что под ним.

Я приподниму, а вы меняйте.

И одежду нужно сменить, она тоже мокрая.

Никто не обратил внимания на то, как внезапно замер Адхам-хан, когда Джалала переодевали, потом склонился ближе к нему, словно не веря своим глазам, и поспешил поскорей уйти, когда все закончилось.

Состояние Джалала больше не вызывало опасений, потому через день его было решено отвезти обратно в Агру, хотя и с предосторожностями. Адхам-хан почему-то уехал раньше… Джодху с Моти отправили тоже под охраной впереди.


В Агре паниковали, королева Хамида ужасалась, Рукия шипела на Джодху, что это она виновата в нападении тигрицы, Гульбадан Бегум то и дело прикладывала руки к щекам, и только Махам Анга вела себя так, словно ее все это не касалось. Кормилица словно была поглощена какими-то своими заботами.

Из-за суматохи никто не заметил, что Адхам-хан вернулся раньше остальных и что они с Махам Ангой не смотрят друг на дружку. Не до того.

Моти в первый же день после возвращения в Агру отправилась к Адхам-хану поговорить, ведь они не смогли увидеться в лагере, а так хотелось… И сам Адхам-хан выказывал желание. Почему же он уехал так неожиданно, даже не подождав их с Джодхой?

Вернулась в покои Джодхи сама не своя, на все расспросы королевы отвечала односложно:

Нет, все в порядке. Я не больна, просто сильно устала и испугалась…

К Адхам-хану больше не ходила, да и он не искал встреч со вчерашней любовью. Джодха решила, что между ними произошло неприятное объяснение и виновата в этом Махам Анга, судя по тому, как кормилица императора смотрит на Моти, а та избегает встречи с ней.

«Ну и хорошо, Адхам-хан вовсе не для Моти! – решила Джодха. – Конечно, Моти обидно, но все переболит, она совсем юная, ее счастье впереди».

Джодха давно была убеждена, что рядом с Адхам-ханом подругу ничего хорошего не ждет, но Моти влюблена, как тут помешаешь? Однако Моти все равно вела себя странно, словно боялась Адхам-хана и Махам Ангу. Наверняка эти двое чем-то пригрозили девушке.

Моти, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Подруга испугалась:

Нет-нет, Джодха, о чем ты?

Вы разорвали отношения с Адхам-ханом?

Да. Нет! Не знаю…

Что случилось? Ну-ка, рассказывай. Моти, здесь нас с тобой только двое, если тебе нужна помощь, ты можешь обратиться только ко мне. Я не против твоих отношений с Адхам-ханом, но если их не будет, тоже не расстроюсь. Он не для тебя. Расскажи мне, что случилось, тебе станет легче. Дело ведь в Адхам-хане и Махам Анге? Ты из-за них так страдаешь?

Моти вдруг залилась слезами.

Моти, здесь никого нет, никто не услышит, только я, а я никому ничего не расскажу. Что случилось?

Наконец ей удалось вытянуть из девушки признание. Оказалось, что никакого разрыва отношений с Адхам-ханом не было, потому что сам молочный брат императора вовсе не считал их отношения таковыми. Адхам-хан просто хотел воспользоваться невинностью девушки, не больше.

Он так тебе и сказал?

Нет, он сказал это своей матери.

А как ты об этом узнала?

Моти еще поплакала, прежде чем признаться, что отправилась к возлюбленному уже готовой на все, но не увиделась с ним потому, что оказалась невольной свидетельницей беседы матери с сыном.

Моти, подумай, нужен ли тебе человек, который просто хотел тобой попользоваться, да еще и рассказал об этом матери?