Жан-Пьер обернулся.

— Я поручаю тебе стрелять в их родных, так что лучше найди Мстителя скорее, иначе по ночам глаз не сомкнешь.

Глава 32

— Как вы думаете, мне взять это с собой в Италию? — Эмея погладила белый рояль, стоявший в музыкальном салоне ее обширного дома.

— Вы играете? — Эмма в смятении смотрела на огромный инструмент.

— Нет. — Эмея пошевелила коротенькими пальчиками. — У меня рука маленькая.

— Тогда, думаю, вы сможете взять инструмент напрокат на месте.

Теперь Эмма поняла, почему леди Фанчер отправила ее помочь Эмее собраться. Когда Эмея готовится к отъезду, рядом должен быть голос разума.

Но Эмма провела две последние ночи без сна, дежуря у постели Майкла Дьюранта, метавшегося в лихорадке. Когда она отлучалась, Рубио заботился о нем как о родном брате. И каждый миг, проведенный у Эмеи, Эмма тревожилась о Дьюранте.

Почему ее волнует судьба человека, который лгал ей? Соблазнил ее. Боже, он еще и бранил ее за то, что она позволяет принцу Сандре ухаживать за ней, хотя прекрасно знал, зачем она делает это. И поддразнивал обещаниями, что он, Майкл Дьюрант, наследник герцога Невитта, сам не прочь поухаживать за ней, зная, что уже заставил ее влюбиться в Мстителя. В него самого!

И если Дьюрант не умрет от лихорадки, она убьет его собственными руками!

— Дорогая, с вами все в порядке? Вы такая расстроенная! — Эмея тоже казалась невеселой.

— Я немного устала. — Не слишком хорошее объяснение, но правдивое и единственное, которое Эмма могла придумать.

— Садитесь сюда. — Эмея сдернула чехол с кресла. — Эликсабет, принеси мисс Чегуидден стакан воды.

Испуганная девочка стояла неподвижно, округлив глаза.

Эмма пожалела ее.

— Нет-нет, в этом нет необходимости. Я минутку отдохну, и все будет в порядке.

Леди Фанчер послала Эликсабет вместе с горничными упаковывать вещи Эмеи, но от девочки почти не было толку. Эмма не винила Эликсабет — малышка еще мало чему успела научиться.

Вероятно, напряжение последних дней сделало Эмму слишком чувствительной, но дом Эмеи казался ей жутким. Огромный, больше, чем у Фанчеров, с широкой лестницей, поднимающейся от большого мраморного холла к галерее второго этажа и коридорам с многочисленными комнатами. Их было столько, что возникало ощущение, будто там можно потеряться и никогда не найти дорогу обратно.

Все — мрамор на полу, колонны, стены, мебель, вазы — было белоснежным. Акварели на стенах были туманно-серыми, даже слуги одеты в белое. Словно привидения они бесшумно скользили по этой ужасной пародии на небеса.

Когда Эмма деликатно поинтересовалась декором, Эмея ответила:

— Это идея Рики. Он хотел, чтобы дом выглядел чистым.

По мнению Эммы, дом выглядел не чистым, а пустынным, негостеприимным… населенным призраками.

Она велела слугам Эмеи накрыть мебель чехлами, а затем отнести чемоданы в повозку, и постоянно оглядывалась, уверенная, что за ней кто-то наблюдает. Однажды она заметила, как Эликсабет резко обернулась и вскинула кулачки, готовая защититься от… неведомо кого.

Даже спальня Эмеи была отделана в блеклых тонах, без каких-либо особенностей, и это красноречивее всего доказывало, какова была жизнь Эмеи с Рики. Эту женщину, любившую цветы, яркие наряды, смех, подчиняли строгой дисциплине в ее собственных апартаментах.

Эмея бегала вверх-вниз по лестницам, весело болтала и явно не замечала ничего странного. Очевидно, теперь, когда она решилась на побег, вид этой тюрьмы ничего не значил для нее. Она поспешно решала, что взять, что оставить, и ничего белого в список не попало.

Сбросив покрывало с кресла рядом с Эммой, Эмея села, вытащила скамеечку для ног и похлопала по ней.

Эликсабет поспешно села и прижалась к юбкам Эмеи.

— Когда я доберусь до Италии, — сказала Эмея, — я, пожалуй, заведу котенка. Я всегда хотела котенка, но Рики говорил, что они линяют и гадят… А я всегда думала, как чудесно иметь маленькое существо, которое прыгало бы ко мне на колени и крутилось у ног.

Эмма видела, как Эмея гладит Эликсабет по волосам, не сознавая, что этот жест выдает ее желание заботиться о ком-нибудь.

— Вы похожи на женщину, которая приютила бы десятки собак и кошек.

— Да, верно! — просияла Эмея. — Возможно, в Италии я заведу еще и собаку. Фанчер арендовал для меня виллу — должно быть, там достаточно места д ля домашних животных.

— И возможно, для возлюбленного? — порывисто сказала Эмма.

Оживление покинуло лицо Эмеи, и оно стало невыразительным. Она ничего не ответила и даже не взглянула на Эмму.

Эмма пожалела о своих словах. Она осознала, что ни в коем случае нельзя было делать такое предположение. Это слишком смелое высказывание для незамужней женщины, коей она и была. Но она хотела, чтобы Эмея стала счастливой. Эмма так и видела ее на вилле, среди цветов и четвероногих питомцев, в объятиях чуткого мужчины, который полюбит ее со всеми ее достоинствами и недостатками.

— Прошу извинить, леди де Гиньяр, — сказала Эмма. — Это было дерзко и неуместно.

— Нисколько, дорогая! — Эмея улыбнулась, но без обычной жизнерадостности. — А что касается другого мужчины в моей жизни… нет. Одного было достаточно.

У Эммы заныло сердце. Она прекрасно понимала чувства леди де Гиньяр. Любить кого-то — это слишком большая тревога и слишком большое мучение. Когда она вылечит Майкла Дьюранта, то убежит из Морикадии без оглядки.

— Вероятно, я приеду к вам и буду вашей компаньонкой в Италии, — сказала Эмма.

Рука Эмеи замерла в воздухе, на лице расцвела искренняя улыбка.

— Это было бы замечательно. — Она подала руку Эмме. — Но будет лучше, если вы приедете как моя подруга.

Эмма была тронута, слезы снова подступили к глазам. Она порывисто пожала руку Эмеи.

— Я тоже хотела бы этого.

Другой рукой Эмея обняла Эликсабет.

— И она привезет тебя, Эликсабет, и мы будем учить тебя читать и писать, и сделаем из тебя настоящую леди. Согласна?

Эликсабет кивнула и улыбнулась.

Все трое отринули жестоких призраков и на миг предались упоительным мечтаниям.

Потом Эмма решительно поднялась.

— Если мы собираемся в Италию, то должны закончить упаковывать вещи!

Глава 33

Жан-Пьер наконец присутствовал на королевском балу, но был не рад этому. Он стоял с бокалом шампанского и присматривался к потоку гостей, вливавшемуся в бальный зал. Ни один не походил на раненого или мучимого лихорадкой. Никто даже не выглядел утомленным.

Конечно, нужно просмотреть список приглашенных, выяснить, кто не явился, отправиться к нему домой в надежде произвести арест и тем самым закончить охоту на Мстителя. И он сделает это завтра, когда истекает трехдневный срок, предоставленный принцем.

— Жан-Пьер! Как приятно вас видеть. Где вы пропадали? — Леди Фанчер обняла его и подставила щеку для поцелуя.

Пойманный врасплох, Жан-Пьер сначала стоял неподвижно, потом коснулся губами ее лица. От постоянного напряжения он забыл, как хороша его родственница Элеонора. Обменявшись рукопожатиями с лордом Фанчером, который, как всегда, молча стоял рядом с женой, Жан-Пьер ответил:

— Я был занят делами принца. — Он чувствовал, как скованно говорит, выдавая этим, что на балу он присутствует не в качестве гостя, а по поручению Сандре. Поэтому Жан-Пьер улыбнулся, но улыбка больше походила на гримасу.

Элеонора взяла ладонями его лицо и пристально заглянула в глаза.

— Вы выглядите смертельно уставшим. Я поговорю с Сандре, чтобы он меньше загружал вас работой.

— Нет. Пожалуйста! — Господи, только не это. — Ничего ему не говорите. Я живу, чтобы служить его высочеству.

Леди Фанчер, не обратив внимания на его слова, легко коснулась все еще воспаленного рубца.

— Это нужно лечить.

— Я был занят.

— Наша маленькая мисс Чегуидден быстро сделалась в доме незаменимой как доктор. В следующий раз я приведу ее посмотреть рану.

У Жан-Пьера ёкнуло сердце.

— Мисс Чегуидден умеет врачевать?

— Она делает это неплохо. Ее отец был священником в Йоркшире, так что она стала незаменимой для жителей его прихода, а теперь и для меня. — Леди Фанчер погладила располневшую талию.

— Ах да! Мои поздравления. — Жан-Пьер снова поцеловал ее в щеку и пожал руку Фанчеру, но на самом деле его совершенно не волновало, что его родственница беременна. Сейчас это не важно. Важно, что мисс Чегуидден, возможно, связана с Мстителем или его сообщниками. Что они знают о ней? Только то, что она им рассказала.

— Если все, что вы и Сандре рассказываете, правда, то мисс Чегуидден — настоящий образец добродетели.

С тех пор как Жан-Пьер объявил, что ранил Мстителя, Сандре не спрашивал, когда eго поймают, не упоминал о жене Квико, не беспокоился о нарастающей во дворце напряженности. Он говорил только о глупой девице, в которую влюбился, и до полусмерти наскучил Жан-Пьеру.

Возможно, Жан-Пьеру следовало быть внимательнее.

— Она сейчас ухаживает за раненым? — Он старался выглядеть равнодушно, но напряженно ждал ответа Элеоноры.

Которой помешал Сандре. Он появился в мундире главнокомандующего морикадийских войск, которых, насколько Жан-Пьер знал, и в помине не было. Принц расцеловался с леди Фанчер, но его пристальный взгляд изучал пространство вокруг.

— А где прелестная мисс Чегуидден?

— Я послала ее к Эмее, чтобы помочь собраться, и бедная девочка вернулась такой уставшей, что я велела ей остаться дома.

Жан-Пьер совсем сник. Даже этот слабый след никуда не привел его.

Сандре нахмурился.

— Ты не должна поручать мисс Чегуидден заниматься такими пустяками. Пошли Эмее свою служанку. Она, надеюсь, сейчас дома, упаковывает багаж? — Он многозначительно взглянул на Жан-Пьера.