Кристина Додд - Джентльмен-разбойник

– Что Жан-Пьеру здесь нужно?

– Он ищет Мстителя. Он прознал, что вы умеете лечить и на этой неделе пропустили два праздника. Поэтому он вас подозревает.

Эмма отбросила с лица волосы.

– Кто тебе сказал? – снова спросила она.

– У мистера Бримли есть подход к людям.

– Наш почтенный дворецкий имеет своих осведомителей? Ладно, не важно. Что нам делать? – Эмма взглянула на спящего Майкла.

– Мистер Бримли обещал обо всем позаботиться. Но он послал за вами. Вам нужно умыться, переодеться и рассказать историю, что он сочинил.

Как только Эмма вошла в дом, Тиа схватила ее за руку и потянула к лестнице.

– Мистер Бримли приказал сделать все, чтобы вы выглядели спокойной и сияющей.

– Хорошо. – Эмма подумала, что выглядит спокойной, но после страшной тревоги за Дьюранта вряд ли сияет.

Они поспешили в ее спальню. Сняв мятое платье, Эмма вымыла лицо и руки, пощипала щеки, чтобы они порозовели. Тиа достала голубое платье.

– Мистер Бримли велел мне приготовить именно это платье – от него ваши глаза выглядят такими голубыми, правдивыми…

Эмма расчесала волосы, и Тиа соорудила из них мягкий узел на затылке.

– Мистер Бримли сказал, что прическа должна быть немного в беспорядке.

Похоже, дворецкий продумал все до деталей.

Эмма пошла было назад к лестнице, но горничная остановила ее.

– Подождите здесь. – Тиа на цыпочках подкралась к галерее. – Все спокойно? – тихо спросила она Эликсабет, которая стояла на страже.

– Да, мэм.

Эмма и Тиа быстро спустились в холл и зашагали вниз.

В кухне толпились плачущие служанки и мрачные лакеи. Кухарка зажала рот фартуком. Одна судомойка без сознания лежала на полу, другая обмахивала ее бумажным веером. Все расступились, чтобы пропустить Эмму.

– Мисс Чегуидден, мне нужна ваша помощь, – позвал Бримли.

При всей панике, охватившей комнату, голос Бримли был спокоен, как всегда.

Но при его словах служанки зарыдали еще горше.

Эмма поспешила к длинному деревянному столу, за которым сидел дворецкий, и… замерла.

Тряпки и полотенца, валявшиеся повсюду, были окровавлены. Белая сорочка Бримли была забрызгана так, будто он стоял слишком близко к кухарке, отрезавшей голову цыпленку.

Около правой руки дворецкого лежал топорик для мяса.

– Надеюсь, вы не станете возражать, что я попросил принести сюда вашу медицинскую сумку, поскольку крови немного больше, чем я ожидал. – Он поднял левую руку. – К тому же у нас мало времени, чтобы придать ране такой вид, будто это случилось раньше.

Мизинец Бримли был отрублен.

Эмма осмотрела палец. От него осталась только одна фаланга.

Генрих, лакей, держал наготове открытую медицинскую сумку.

Эмма вытащила тонкую чистую ткань, обернула вокруг основания пальца и затянула, чтобы образовать жгут.

– Мистер Бримли, как это случилось?

Не успел дворецкий ответить, как заговорила кухарка:

– Он спустился, спокойный, как всегда, и объявил, что нужен серьезно раненный, потому что этот мерзавец Жан-Пьер де Гиньяр ищет Мстителя и едет сюда. Мы, слуги, слыхали кое-что про вдовий дом, но нам невдомек, зачем мистер Бримли сотворил с собой такое. Как только он выведал про де Гиньяра, мы… ну… Он так хорошо распределяет работу, и мы думали, он назначит, кто из нас должен пораниться.

Эмма ошеломленно смотрела на дворецкого. Выходит, морикадийцы знают… Она была потрясена тем, на что решился Бримли, чтобы спасти их всех.

– Вы отрезали себе палец?

Дворецкий твердо взглянул на нее.

– Я никогда не попросил бы кого-то из персонала сделать то, что не сделал бы сам.

– Принесите мне ледяной воды, – обратилась Эмма к кухарке. – Мистер Бримли, где отрезанный палец?

– Вот. – Он вытащил из нагрудного кармана окровавленный носовой платок и протянул ей.

– Попробуем вернуть его на место, – сказала она.

– Разве палец не будет гнить? – Тощий мальчишка-посыльный, округлив глаза, смотрел на Эмму как зачарованный.

– Трудно сказать, – ответила Эмма. – Но стоит попробовать. Если попытка кончится неудачей, палец можно потом ампутировать.

– Если вы приставите его обратно, как же убедить этого убийцу детей, де Гиньяра, что мистер Бримли ранен? – спросил один из садовников.

– Мы очень осторожно снимем бинты и покажем ему. – Она опустила руку Бримли в миску с водой. – У меня такое впечатление, словно этот Жан-Пьер еще хуже принца.

– Все де Гиньяры – дьявольское отродье. Но у этого глаза так горят от злобы, что кажутся белыми. – Кухарка вздрогнула, ее полное тело заколыхалось как желе. – Он стреляет в родных свои же солдат. Нелюдь!

– Послушайте! – Бримли дернулся, будто хотел хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание. – Де Гиньяр будет здесь с минуты на минуту. Уберите этот беспорядок. Окровавленные тряпки оставьте в корзине, не выбрасывайте их в мусорную кучу. Если он станет искать их, нам нужно иметь доказательство случившегося. Юные леди, я очень тронут, что вы оплакиваете мой мизинец, но это всего лишь мизинец, а я всего лишь британец.

– Больше нет, мистер Бримли, – сдавленным голосом проговорила Тиа. – Теперь вы один из нас.

Служанки снова заголосили.

– Я ценю ваши чувства, но довольно! Если хотите плакать, идите в свои комнаты. Мы должны вести себя так, будто все вошло в нормальный ритм. А теперь по местам! Принимайтесь за дела, а если не можете, то, когда появится де Гиньяр, на глаза не показывайтесь! Помните, безопасность Мстителя зависит от вас.

В течение минуты кухня опустела, остались только кухарка с тремя помощницами и две судомойки. Они начали хлопотать над приготовлением ужина. Одна из помощниц всхлипывала, и за это кухарка наградила ее оплеухой. Служанка подошла к столу с ведерком песка и мокрыми тряпками, чтобы соскоблить пятна. Взглянув на обрубок пальца Бримли, из которого еще медленно сочилась кровь, она бросилась к помойному ведру, и бедняжку вывернуло.

Эмма вытерла руку дворецкого.

– Мне следовало раньше позаботиться о жгуте, – сказал Бримли. – Но мы хотели продемонстрировать море крови.

– Не обязательно было разливать повсюду вашу. Тут хватает животных, мистер Бримли, – откликнулась от печи кухарка.

– Об этом я не подумал, – сказал дворецкий.

– Возможно, вас отвлекла серьезность задачи. – Эмма тщательно приложила палец к обрубку. – Я пришью его позже, когда будет время, а пока мы его прибинтуем. – Что она и сделала, стараясь, чтобы обе части плотно касались друг друга.

В дверь ворвался Генрих.

– Де Гиньяр на подъездной аллее!

Бримли кивнул.

– Молодой человек, помните, чему я вас учил. Вы старший лакей в доме лорда Фанчера; ведите себя с достоинством.

Генрих поклонился, точно копируя величественные манеры Бримли, повернулся и направился в холл.

– Генрих далеко пойдет. – В голосе Бримли слышалась гордость. – Теперь, мисс Чегуидден, идите, пожалуйста, в библиотеку, садитесь на виду и читайте. Думаю, это правильная тактика.

– Вы должны лечь, мистер Бримли, – сказала Эмма.

– Да, ноги что-то дрожат. – Дворецкий выглядел утомленным. – Если кухарка приготовит мне чашку чаю, полагаю, мне станет лучше.

Эмма спрятала под стол медицинскую сумку и взглянула на забинтованный палец Бримли. Ей не хотелось оставлять дело незаконченным, но она послушно поднялась в библиотеку, взяла наугад книгу и устроилась в кресле.

И как раз вовремя, поскольку Генрих открыл парадную дверь и нараспев произнес:

– Добро пожаловать, мистер де Гиньяр.

Жан-Пьер вошел, грохоча сапогами по мраморном полу.

– Где она? Где мисс Чегуидден?

Эмма краем глаза видела, как он помчался дальше. Шляпа де Гиньяра была низко надвинута на лоб, черный плащ развевался на ходу.

– Она в библиотеке, сэр. Если позволите, я доложу о вас…

Эмма услышала, как зашелестел его плащ, когда Жан-Пьер резко повернул, и с притворным удивлением подняла глаза.

Жан-Пьер стоял в дверном проеме, осматривая Эмму с головы до ног. Кухарка была права – глаза у него белесые, черные зрачки похожи на бездонные дыры.

– Мисс Чегуидден? – Он даже не снял шляпу.

– Да, но я не знакома с вами, сэр, – сказала она.

– Я Жан-Пьер де Гиньяр.

– Кузен принца Сандре?

– Мне льстит, что вы слышали обо мне. – Он не мог откровеннее продемонстрировать свой сарказм и презрение. – Что вы делаете?

Она перевернула книгу, взглянула на корешок, на котором значилось «Когда мир был молод. История избранных», потом посмотрела на визитера, словно сомневаясь в его наблюдательности.

– Я? Читаю…

– Мне сказали, вы лечили в этом доме какого-то раненого.

Значит, Бримли прав.

– Да. Наш дворецкий мистер Бримли сегодня утром поранился. Но сейчас мои услуги ему не нужны. – Эмма встала, положила книгу и шагнула к Жан-Пьеру.

От него пахло абсентом. Значит, он пил, а по ее опыту, человек от этого становится неуравновешенным.

Эмма говорила твердо. Смотрела ему в глаза. И не боялась.

– К чему этот допрос, мистер де Гиньяр? Что случилось?

– Покажите мне эту рану, ради которой вы остались дома и не пошли на чаепитие.

– Извольте. Прошу сюда.

Генрих повел их вниз по лестнице в кухню таким торжественным шагом, что Эмма невольно улыбнулась. Жан-Пьер рявкнул:

– Поторапливайтесь!

– Спешка ни к чему, – заметила она. – Не думаю, что мистер Бримли в ближайшее время куда-нибудь уйдет. Он потерял много крови.

Кухня, когда они вошли, выглядела так, как и полагается кухне в замке, – над очагом булькали котлы, кухарка покрикивала на помощниц, приготовление ужина было в разгаре.