Кристина Додд - Джентльмен-разбойник

– Уверен, она не дворянского происхождения.

– Нет. – Эмма снова скрутила носовой платок, представляя, будто это шея матроны.

– И не слишком приятная женщина. – Поднимаясь по ступенькам, Майкл оглянулся. – Вернемся в бальный зал?

Из этого Эмма сделала вывод, что Дьюрант хочет проводить ее, и осторожно последовала за ним.

Глянув на нее, Майкл придержал дверь.

Эмма расправила плечи.

– Нам туда. – Он указал на коридор и, когда они двинулись, продолжил: – Насколько я припоминаю, она единственная дочь крупного промышленника, и барон Сертиз женился на ней ради денег.

– Говорят, в семнадцать лет она была несравненной красавицей. – Эмма умолчала, что теперь леди Леттис настоящее исчадие ада. Она подозревала, что Дьюрант, с его проницательным взглядом, уже это понял.

– Я также слышал, что после двадцати с лишним лет несчастливого брака Сертиз избавился от брачных уз, упав замертво.

– Вы язвительны, милорд. – Она вздохнула, чтобы сдержать смех, и, овладев собой, сказала: – Но по существу вы правы. После кончины мужа леди Леттис решила действовать. Она взяла его титул и свое относительно нетронутое состояние, наняла безропотную компаньонку в знаменитой академии гувернанток, у которой не было ни семьи, ни средств, то есть меня, и отправилась в большое турне по Европе.

– В надежде встретить следующую жертву… э-э-э… супруга.

Высокий рост Дьюранта немного пугал Эмму. Когда они шли, она обратила внимание на его руки, большие, с крупными суставами и широкими ладонями. Руки, умеющие бороться. На левой кисти, на костяшке пальца белый шрам. Наверное, Дьюрант ударил кого-то и повредил руку. А она гуляет с ним наедине да еще ведет доверительные разговоры.

– Сначала леди Леттис искала молодых англичан, думая выйти за того, кто может ввести ее в высшее общество, но юноши были чересчур ветрены и не слишком льстивы. – Эмма потерла подбородок. – Так что она мудро переключилась на джентльменов с континента. Они куда более искушенны в отношениях с женщинами ее возраста и богатства.

– Могу себе представить. Сюда. – Дьюрант свернул направо, потом налево, ведя Эмму по скупо освещенным свечами коридорам с вереницей закрытых дверей.

– Мы идем к залу? – Она готова была поклясться, что они возвращаются в сад.

– Я никогда не сбиваюсь с пути. – Он сказал это с такой самоуверенностью!

С этим человеком нужно быть начеку. Возможно, он не способен заблудиться, но определенно нажил себе немалые неприятности. С большей резкостью, чем собиралась, Эмма спросила:

– Что вы такого натворили, что оказались в тюрьме?

Дьюрант остановился.

Эмма тоже.

– В Морикадии не стоит совать нос в политические дела. – Он похлопал ее по носу пальцем. – Запомните это.

Немного оскорбленная его словами и особенно жестом, она сказала:

– Я такой оплошности больше не допущу.

Красивые брови Майкла насмешливо поднялись.

– Конечно, нет! Вы в высшей степени рассудительны.

По тому, как он это произнес, Эмма поняла, что только что назвала его глупцом.

– Милорд, я не имела в виду…

– Разумеется. Вы совершенно правы. Прошу вас. – Он открыл перед ней дверь.

Послышались звуки музыки и смех. Всмотревшись, Эмма разглядела обеденный зал, где слуги леди Тиболт накрывали стол к ужину, через открытые стеклянные двери виднелся бальный зал.

Она не могла сдержать вздох облегчения, оттого что вернулась довольно скоро и не придется испытывать гнев леди Леттис, оттого что больше не придется оставаться наедине с загадочным Майклом Дьюрантом.

– Носовой платок леди Леттис еще у вас? – спросил он.

– Я не теряю вещи, милорд. – Она показала ему зажатый между ладонями платок. – Я теряю только дорогу.

– Теперь вы у цели. Оставляю вас самостоятельно проделать путь к креслу леди Леттис. – Он поклонился. – Приятно было познакомиться, мисс Чегуидден.

Эмма присела в реверансе.

– Милорд, я вам сердечно благодарна. – Глядя ему вслед, она думала о нем. Он казался то добрым, спасая ее от неприятности, то бессердечным, позволяя своим родным считать его мертвым. Но тем не менее Эмма была благодарна ему, ведь она пришла обратно, носовой платок намочен, и леди Леттис осталась с носом в своей отвратительной затее.

Конечно, неудача приведет леди Леттис в мерзкое настроение, вечером помощь с ее туалетом станет настоящей пыткой, но иногда, независимо от последствий, хорошо победить… А теперь благодаря Майклу Дьюранту все пойдет как надо.

Майкл наблюдал, как мисс Чегуидден торопливо проследовала вдоль длинного стола, уставленного фарфором и серебром.

Девушка оказалась не столь невзрачной, как он сначала подумал. Когда она расправила плечи, стало ясно, что его гипотеза верна: у нее действительно хорошая фигура и пышная грудь, скрытая бесформенным платьем. Темно-каштановые волосы отливали медью, а глаза… Глаза у нее были необычные. Не светло-ореховые, как он решил сначала. Когда она испытывала настоящие эмоции – вроде негодования из-за его пренебрежения к семье, – в них вспыхивали золотые искорки, цвет менялся и становился аквамариновым.

Нет, мисс Чегуидден не так запугана, как он вообразил. Она, возможно, боится леди Леттис, но достаточно смело критиковала его поведение.

Он усмехнулся. Пожалуй, приятно повстречаться с молодой англичанкой, подвергающей осуждению его характер. Словно он на родине, в фамильном лондонском особняке, и мачеха отчитывает его за страсть к приключениям, отец – за недостаточно серьезное отношение к роли наследника, а степенный брат Джуд – за то, что Майкл ведет жизнь повесы.

Самый младший брат, Адриан, никогда не упрекал его за необузданность. Мальчик обожал Майкла, и тот отвечал ему взаимностью.

Дьюрант сожалел, что не может послать домой весточку, дать знать, что он жив. Но он не смел это сделать. Пока. Он молил Бога, чтобы кто-нибудь из англичан, побывавших в Морикадии, не открыл родным правду. Тогда ничто не помешает отцу с братьями приехать сюда и забрать его домой.

Но он пока здесь не все закончил.

И все же Майкл тосковал по семье… Как удивительно, что мисс Чегуидден это поняла.

Выбрав кружной путь, Дьюрант оказался позади леди Леттис и ее поклонников.

Толпа стала больше. Открытые двери не охлаждали жаркого воздуха, и оживление гостей исчезало на глазах. По залу разносили ледяное шампанское, голоса и звуки музыки слились в такую какофонию, что Майкл мечтал оказаться в своей тихой комнате у леди Фанчер, смотреть на решетки на окнах и… грустить о доме.

Нет, лучше остаться здесь. Тут есть чем занять свои мысли.

Он надеялся, что мисс Чегуидден смогла пробиться сквозь толпу к леди Леттис. Он проводил бы ее, но появиться в бальном зале вдвоем после долгого отсутствия значит нанести серьезный урон ее репутации. Не окажись сам в беде, он нашел бы, как облегчить ее ситуацию.

Но он в беде.

Эти доводы словно накликали неприятности. Дьюрант, подняв глаза, увидел Рауля Лоренса и чуть наклонил голову.

Рауль ответил таким же небрежным поклоном и отвернулся.

– Вы его знаете? – Голос, прозвучавший позади Майкла, заставил его напрячься. Горло вдруг пересохло.

Но слишком много поставлено на карту, чтобы поддаваться панике, поэтому Майкл изобразил подобие улыбки и обернулся к человеку, который причинил ему столько боли.

– Рики де Гиньяр! Приятно снова видеть вас в совершенно иной обстановке.

– Действительно.

Внешне де Гиньяр отличался от своих родственников. Высокий, много выше шести футов, нескладный, с непомерно длинными и худыми руками и ногами. Его пальцы были костлявыми, с широкими суставами и тонкими фалангами, но Майкл знал, что эти кисти сильны и проворны. Рики де Гиньяр имел привычку подходить близко и впиваться взглядом в лицо. Попав в тюрьму, Майкл сначала думал, что это попытка запугать жертву. В конечном счете он решил, что у этого человека плохое зрение. Впрочем, это не имело значения. От его широкого лба, мощной челюсти, вислого носа кровь стыла в жилах.

Так произошло и сейчас, когда де Гиньяр наклонился посмотреть в глаза Майклу.

– Вы его знаете? – повторил он.

Майкл решил не отступать.

– Знаю. Рауль Лоренс, побочный сын виконта Гримзборо.

Рики уцепился за это как щенок-переросток за палку.

– Вы близкие приятели?

– Нет. Гримзборо признал ребенка и заставил свет его принять. Но Лоренс моложе меня, так что мы лишь шапочно знакомы. – Майкл уставился на Рики. – Почему вас это заинтересовало? В чем вы его подозреваете?

– Мы любим собирать информацию о людях, особенно подобных ему. Он предпочел осесть в Морикадии.

– За вкус не обвиняют.

Рики выпрямился, его карие глаза сверкнули. У Майкла перехватило дыхание.

Пристальный взгляд Рики опустился к рукам Майкла, сжавшимся от страха. Тихим грозным голосом он отчеканил:

– Жалкий аристократ. Желаете вернуться в Англию, Дьюрант?

– Всеми фибрами души.

– Обещаю: до тех пор пока не скажете то, что нас интересует, вы не увидите свои зеленые берега.

– Тогда я никогда их не увижу, поскольку мне не известно, что вы предполагаете услышать от меня.

– Я вам не верю.

– Конечно, вы не ожидали, что «жалкий аристократ» мог так долго продержаться в дворцовой тюрьме, находясь там по вашей милости?

Ярость исказила лицо Рики, что обрадовало и испугало Майкла. На сей раз руки у него не связаны, как было в темнице. Если Рики ударит его, он ответит тем же.

Но Майкл знал, что случится потом. Заключение. Вечный мрак. Смерть.

И тут вмешалась судьба.

Мужская рука, сжав плечо Майкла, отодвинула его, и между ними встал принц Сандре, красивый, учтивый, богатый и столь же испорченный, как любой злодей на этой земле.