Пруденс хотелось чаю, но здесь не нашлось бы такой роскоши. Бренди тоже подойдет, но если она вытащит из кармана фляжку, это вызовет подозрения.

Пруденс плюхнулась на диван, сбросила туфли и почувствовала себя как дома, возможно, потому, что комната напомнила ей кухню Хетти. Хетти, как и эта жена фермера, знала, как превратить унылое строение в уютный дом. Пруденс и ее мать были на это не способны.

Пруденс потерла ноги, вздохнула над запачканными чулками, смирившись с отсутствием способности превратить в уютный дом убогое жилище, которое, возможно, предложит ей Кейт. Все скептически относились к его заверениям о наличии собственности и денег, и они, без сомнения, правы. Его рубашка поношенна и в нескольких местах заштопана. Зачем носить ее, если у него есть лучшие?

И все-таки она сто раз выбрала бы его, а не Дрейдейла. Ну почему ее жизнь не может быть гладкой? Ведь она просила так мало. На глаза вдруг навернулись слезы, Пруденс полезла за платком и увидела на своих руках кровь.

— Вы ранены, мэм?

Жена фермера стояла с двумя кружками эля.

— Нет. Ранен мой муж. Стекло впилось, когда карета перевернулась. Можно мне вымыть руки? — Дождь уже разошелся, но Пруденс добавила: — Наверное, в ручье?

— Ну зачем же? — Поставив эль, миссис Стоунхаус зачерпнула из бочки воду и налила в таз. — Мы всегда держим воду в доме. — Она снова говорила с гордостью, но извинилась, когда принесла плошку с мыльными хлопьями. — Оно не так хорошо, мэм, как то, к какому вы привыкли.

Мыло оказалось грубым и, вероятно, было сдельно из овечьего жира и щелока, но несколько недель назад Пруденс пользовалась именно таким.

— Главное, что им можно вымыть руки.

Умывшись, Пруденс решила сделать хозяйке подарок.

У нее в сундуке есть баночка отличного мыла.

— Какой ужасный синяк у вас на лице, мэм!

Пруденс вытирала руки, задаваясь вопросом, не появились ли у миссис Стоунхаус подозрения. Она могла знать, как выглядит вчерашний синяк.

— Это случилось раньше.

Пруденс с улыбкой подошла к Кейту, надеясь развеять подозрения, что это он ударил ее.

Конечно, инцидент е каретой оправдывал ее вид, но все равно Пруденс хотелось предстать перед свекровью как можно респектабельнее. Прежде чем они уедут отсюда, она переоденется, хотя больше ничего столь же красивого у нее нет.

Пруденс не понимала, почему они так торопятся туда. Возможно, в среде аристократии принято представлять молодую жену главе семьи. Возможно даже, Кейту полагалось испросить благословения. Она слышала, будто офицеры в армии должны получать разрешение на брак у генерала.

Пруденс поскребла пятна крови на зеленой шелковой юбке, словно их можно оттереть.

Другой ее костюм стильный, отделан тесьмой и шнуром, но предназначен для путешествий. Она надела бы его сегодня утром, если бы тот не напоминал военную форму, что не годится для свадебного платья.

В ее сундуке еще три платья: одно белое в желтую полоску, другое кремовое в цветочек и третье из яркого ситца. Однако все слишком легкие, и было бы странно надеть их в дорогу. Было еще одно, старое голубое, с которым она не захотела расстаться, так как много над ним потрудилась. Но оно уж точно не годится.

— Обед готов, — сказала миссис Стоунхаус. — Зови парня, Джонни.

Помощник вскоре появился, и все уселись за стол. Фермер прочитал молитву, и его жена налила в деревянные плошки густую похлебку. Похлебка состояла из овощей, но была очень вкусной, а хлеб, намазанный маслом, просто восхитительным. Был даже десерт — тушеные груши, вероятно, из сушеных прошлогодних плодов. Бережливая и расчетливая хозяйка может многое сделать из малого.

Она научится быть хорошей хозяйкой.

Пруденс предложила помочь убрать стол после еды, но миссис Стоунхаус сказала:

— Сидите, мэм. Я позже вымою посуду в ручье. После дождя погода будет чудесная.

Кейт поспешил открыть ставни.

— Вдали уже проясняется.

Пруденс подошла посмотреть. На горизонте светлело. Отсюда не было видно ни дороги, ни кареты.

— Что, если мой сундук украли?

— Украли — значит, украли, — взглянул на нее Кейт, — но вряд ли это случится на такой тихой дороге. Ворам пришлось бы взломать багажное отделение.

— Вода могла попасть внутрь.

Кейт пожал плечами.

— Но тогда мне придется ехать в этом платье. — Пруденс повернулась к хозяйке дома: — Миссис Стоунхаус, у вас есть соль, чтобы оттереть эти пятна?

— Да. Но ведь это шелк. Соль может его повредить.

— Если пятна не отойдут, платье все равно испорчено. Я попытаюсь.

Жена фермера снова принесла воды, коробочку с солью и чистую тряпочку. Пруденс насыпала соль на самое заметное пятно.

— Вам лучше снять платье, — предложила миссис Стоунхаус. — Если хотите, я могу вам одолжить одежду. Правда, мои вещи будут вам коротковаты.

— Только совсем немного. Спасибо.

Пруденс быстро выбрала самую простую одежду — бледно-голубую юбку и корсаж более темного оттенка. Сняла свое испачканное платье и проверила нижние юбки. На них ни одного пятнышка. Корсет тоже безупречен. Пруденс надела юбку и завязала тесемки на талии. Взглянув вниз, увидела, что немного видны щиколотки. Она бы ничего не имела против, если бы короткое платье не открывало заляпанные грязью чулки и потрепанные туфли.

Пруденс чувствовала себя неряхой и грязнулей, но пока выхода не было. Если она сумеет привести свое зеленое платье в относительно приличный вид, то будет готова для визита в Кейнингз. Если нет, оставалось надеяться, что ее сундук все еще в карете и дождь его не повредил. Тогда она сможет надеть чистые чулки, крепкие туфли и терракотовое дорожное платье.

Глава 17

Прислонившись к стене у приоткрытых ставен, Кейт смотрел за окно и видел, что погода нисколько не улучшается. Он знал йоркширский дождь, который мог кончиться быстро или зарядить на неделю.

Дождь задержит любую карету или повозку с помощью. И что делать, когда прояснится? Ждать или идти пешком? Он пойдет, если потребуется, но рана в бедре сулит одни неприятности.

Если карета все-таки появится, как он за нее заплатит? Нескольких монет, что у него в кармане, на это не хватит, и Кейт сомневался, что у Пруденс денег больше. У него есть графская печатка и траурное кольцо Роу, но и помыслить нельзя о том, чтобы расплатиться ими за транспорт. Нелепая ситуация, но его жена того стоит.

На этот раз импульсивность сослужила ему хорошую службу. Он с самого начала оценил по достоинству Пруденс Юлгрейв, а события минувших дней только подтвердили их. Возможно, она не родилась быть графиней, но станет ею, причем совершенно замечательной.

Что бы сделали Артемис, его мать, Невидимка, Вертушка или Нескладеха в сегодняшней ситуации? Любая из них только перепугалась бы. Пользы от них никакой, и кончилось бы все тем, что они без чувств оказались бы в постели, и над ними бы суетилась масса людей. Вместо этого его жена суетилась над ним. Кейт не помнил никого, кто действовал бы так же.

Его жена быстра, умна и во всех отношениях восхитительна.

Пруденс вышла из соседней комнаты с шелковым платьем в руках, она выглядела как крестьянка.

— Ничего получше не нашлось? — спросил он.

Пруденс нахмурилась и указала глазами на хозяев.

— Это прекрасно подойдет.

Пруденс разложила платье на краю стола и принялась оттирать пятна водой с солью. Но при всех ее усилиях отчистить кровь платье стало только хуже.

— Оставь всякие попытки, — сказал Кейт. — Как только дождь кончится, мы достанем что-нибудь из твоего сундука.

Пруденс бросила тряпочку в миску с водой.

— Жаль. Оно было очень дорогое. Пег, оно вам нравится? Материала тут много, вы сможете что-нибудь сделать из чистой части.

Черт побери! Его графиня уже по имени разговаривает с фермерской женой, как со своей соседкой из «Двора белой розы». Возможно, Пруденс родилась в поместье, но прошла долгий путь и стала другой. Она непринужденно чувствует себя здесь, зато ей будет очень тяжко в аристократических кругах.

Однако дело сделано, и Кейт должен помочь ей выжить.

Его первая обязанность — сказать правду, но для этого нужна приватная обстановка. Бурное выяснение отношений не для публики.

— Дождь заканчивается, сэр, — просунул голову в дверь фермер. — Вам помочь открыть багажник?

— Конечно, — отозвался Кейт. — У вас найдутся подходящие инструменты?

— Острый выступ на молотке подойдет.

Стоунхаус помахал инструментом.

Пруденс заметила, что Кейт вздрогнул, когда двинулся. Его рана может открыться от напряжения.

— Я пойду, — сказала она.

— Ни в коем случае.

— Кейт, идти долго, а твоя рана…

— …пустяковая.

— Не спорь. — Когда Кейт повернулся к ней, Пруденс не отступила. — Глупо тащить сюда сундук, и как ты узнаешь, что мне принести?

— Думаю, я сумею выбрать подходящий наряд.

— Но не тот, который выберу я.

— Пруденс…

Она вдруг сообразила, что поучает Кейта, как однажды поучала брата, и он разъярился. Хотя и с некоторым усилием, Пруденс переменила тактику.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я просто беспокоюсь о тебе. Позволь мне пойти.

Пруденс думала, что Кейт откажет даже в этом, но он сказал:

— Хорошо. Но если твои туфли превратятся в лохмотья, не вини меня.

— У меня в сундуке есть крепкие башмаки, — напомнила она.

Когда Кейт закатил глаза, Пруденс сообразила, что снова заговорила резким тоном. Да, быть кроткой женой — дело сложное.

В дверях Пруденс заколебалась. Ферма стояла в низине, и за порогом образовалось болото грязи. Но после своих слов Пруденс не могла повернуть назад.