Джо Беверли - Джентльмен-авантюрист

— Знаешь, ты восхитительна, — сказал Кейт.

— Я?

— Ты прошла уже три испытания и сохранила трезвую голову и смелое сердце.

Но когда карета снова шевельнулась, Кейт зашипел.

— Осторожней там! — крикнула Пруденс тоном хорошо вымуштрованного сержанта. — Мой муж ранен.

Их спаситель замер.

— Извините, мэм. Сильно?

— Нет, — отозвался Кейт. — Делай что нужно.

Карета снова колыхнулась, и дверца открылась.

Появилось квадратное дружелюбное лицо.

— У вас кровотечение, сэр?

— Вполне возможно. Помоги моей жене выбраться.

Пруденс перебирала ногами и руками, пока не смогла встать и немного высунуть голову. Молодой мужчина готов был прийти на помощь. Но выбраться будет, нелегко, особенно для женщины.

Кейт ощупал спину. Потом сел, не обращая внимания на новую боль.

— Ставь ногу на мои руки. Я тебя подсажу.

Пруденс, нахмурившись, заботливо смотрела на него.

— Ну же!

— Если ты уверен…

— Раз, два, три — ап!

Их спаситель, должно быть, тоже сделал свое дело, потому что только ноги Пруденс пока оставались внутри. Несмотря на боль, Кейт наслаждался видом точеных щиколоток и красивых икр, прикрытых шелковыми чулками с розами.

— Я держу вас, мэм, — окликнул парень, и Пруденс, оттолкнувшись, окончательно выбралась на свободу.

Кейт мысленно проверил свои ранения. Услышав шум, он крикнул:

— Не надо мне помогать! Я сам справлюсь!

— Ладно, сэр!

Острая боль, наверное, от осколка стекла, жгла правое бедро. А могло быть хуже. Гораздо хуже. Кожаные бриджи защитили его, и если бы удар пришелся ниже, он мог умереть. На бедре есть артерия, откуда при ранении кровь просто хлещет, и человек умирает. И все равно его рука оказалась мокрой от крови. На боку тоже рана, но менее опасная.

Кейт нащупывал ногами прочные места вокруг разбитой дверцы, потом выпрямился, не обращая внимания на боль в бедре. Голова его оказалась над каретой, и он увидел на дороге Пруденс, тревожно смотревшую на него. Одежда у нее растрепалась, волосы распустились. Она была великолепна.

Пруденс увидела его, и на ее лице появилась радостная улыбка. Кейт ответил тем же. Неподходящее время для радости. Хотя, может быть, и наоборот — они выжили.

Ему еще надо было выбраться наверх и спуститься. Потянувшись назад, Кейт нащупал осколок. Он был два дюйма шириной и, должно быть, короткий, иначе бы натворил большие беды. Если его вытащить, возможно, начнется сильное кровотечение. Но будь он проклят, если выберется наружу с осколком.

Осколок был скользкий от крови, но Кейт ухватил его, дернул и задохнулся от боли. Он чувствовал новый поток горячей крови, но не сильный.

Пруденс теперь не улыбалась.

— Что случилось?

— Пустяки.

Он ощупывал бок в поисках стекла, но осколок застрял в одежде. Кейт не мог до него добраться.

Ухватившись за раму дверцы, Кейт подтянулся и выбрался наверх, стараясь ругаться как можно тише. Сверху довольно легко соскользнуть по карете на землю. Но, оказавшись там, Кейт покачнулся и прислонился к уцелевшему колесу, чтобы мир перестал кружиться вокруг него.

Пруденс подбежала к нему, трогала, похлопывала.

— Ты серьезно ранен? У тебя бриджи потемнели от крови.

Кейт вдруг почувствовал себя значительно лучше. Он посмотрел на их молодого спасителя, который садился на коренастую лошадь.

— Я не могу остаться, сэр. У меня поручение от хозяина.

— Понятно. Спасибо за помощь. Можешь в следующей деревне сказать, что нам нужен транспорт?

— Я это сделаю, сэр, — сказал он и поехал в ту сторону, откуда они приехали.

— Лучше нам пойти поискать приличных лошадей, Бог с ней, с каретой.

— Дождь собирается. Посмотри, какие тучи. Похоже, нас прокляли.

Кейт притянул Пруденс к себе.

— Никогда. Просто бросили вызов. А мы всегда побеждаем. Мы только что выжили в крушении, которое должно было оказаться фатальным.

Отстранившись, Пруденс нахмурилась:

— Ты всегда такой оптимист?

— А почему бы и нет? У меня есть ты.

Эго явно смутило ее, но в то же время обрадовало.

— Ты, должно быть, головой стукнулся, — запротестовала она. — От меня одни проблемы. Ты уверен, что ничего серьезного? У тебя рука поцарапана…

Она тараторила, продолжая заботливо ощупывать его в поисках ран. Как это приятно, когда над тобой так суетятся!

— Проста. Это все из-за меня.

— Чепуха. И скажу тебе правду, дорогая. Сегодняшнее событие мне доставило больше удовольствия, чем недавние. У тебя прелестные ножки.

— Мои ноги?

— Я увидел их, когда ты вылезала из кареты.

Пруденс разинула рот, потом шлепнула Кейта по плечу.

— Тебе не полагалось смотреть!

Кейт рассмеялся и этим вызвал у Пруденс новый приступ заботы.

— Нет-нет, — заверил он, — голова не пострадала. Я не сумасшедший. Просто я безумно счастлив. В меня стекло воткнулось, но я его вытащил.

— Где? Ох…

Ее руки тревожно взлетели, но у нее не хватало отваги коснуться его там.

Пора заняться делом и посмотреть, что можно предпринять. Выпрямившись, он похромал к лошадям.

— С тебя кровь льет! — воскликнула Пруденс. — Стой! Рану надо немедленно перевязать.

— Это пустяки, правда, и я обещал помочь кучеру, если потребуется.

Тот держал успокоившихся лошадей, но у одной из бока сочилась кровь, а другая поджимала ногу. И даже при этом все обернулось лучше, чем можно было надеяться.

— Перелом? — спросил он кучера.

— Слава Богу, нет! Но лошадям нужна помощь.

— Где ближайший постоялый двор?

— Точно не знаю, сэр. А карту в этом месиве теперь не найдешь.

— Лошади могут идти?

— Думаю, да, сэр.

Кучер потянул поводья, и лошади, хоть и неохотно, двинулись.

— Тогда лучше отвести их в ближайшую деревню. Направь сюда какой-нибудь, транспорт. Если у нас окажется две кареты, значит, так тому и быть.

— Ваша правда, сэр. Ну, пошли, мои хорошие. Овес и отдых совсем близко.

Кейт смотрел вслед хромавшим по дороге лошадям, надеясь, что раны у них не очень серьезные. Потом повернулся осмотреть карету. Колесо разлетелось на куски, боковая стенка превратилась в обломки. Дышло было немного изогнуто, что как-то уберегло лошадей, но кучера наверняка сбросило с облучка.

— Мы могли погибнуть, — сказала Пруденс.

Она обхватила себя руками, словно замерзла, Кейт испытывал то же самое.

— Шок, — сказал он. — Ты упоминала про бренди.

— Ах да. — Пруденс вытащила из кармана фляжку и отвинтила крышку. — Мне показалось правильным взять ее на нашу свадьбу, как нечто новое и к тому же голубое.

— И шестипенсовик на счастье у тебя в туфельке есть?

— Да. — Пруденс налила в крышку бренди и подала Кейту. — Держи.

Он выпил одним глотком.

— Твой шестипенсовик, возможно, нам понадобится. Я отдал последнее.

— Без гроша, как я и предполагала.

Пруденс снова наполнила стаканчик. Кейт не понял, шутит она или говорит всерьез. Пруденс тоже выпила и подала ему фляжку.

— Пора перевязать твои раны.

Значит, к ней вернулась отвага.

— Ты разбираешься в медицине?

— Я ухаживала за матерью.

— И часто она получала кинжальные удары в тыл?

Пруденс покраснела, но не стушевалась.

— Нет, но сейчас другого доктора у тебя нет, так что не придирайся и не увиливай. — Она потянулась развязать его галстук. — Сгодится для перевязки. — Скрутив ткань, она отдала ее Кейту. — Прижми к ране, чтобы остановить кровь.

Кейт подчинился, восхищаясь ее проворностью.

— Что теперь?

— Теперь надо закрепить повязку. Придется пожертвовать моей сорочкой.

Она вытащила из кармана нож в грубых полотняных ножнах.

— Этот нож мне знаком.

Пруденс быстро взглянула на него.

— Да.

Это был тот самый нож, которым Пруденс угрожала ему, а потом воткнула в стол. Тот самый, который Кейт потом вытащил из деревянной столешницы. Он забыл ту ее ярость и досаду.

Она все время носит при себе оружие?

Это сделает жизнь интересной.

— Лучше использовать мою рубашку, — сказал Кейт. — Она все равно ветхая.

— И вероятно, единственная.

— Нет, обещаю. — Кейт отдал ей свернутый галстук, который уже стал красным от крови, потом снял сюртук и жилет. — Наверное, ты сможешь вытащить то, что застряло у меня в боку.

— Сильное повреждение?

— Всего лишь заноза или что-то в этом роде. — Но снять рубашку через голову было больно. — Треклятые мелкие раны. Часто они досаждают сильнее, чем крупные. По крайней мере, короткое время.

— У тебя часто случались ранения?

— Я был солдатом, Пруденс. Ничего серьезного, слава Богу. Вот.

Кейт протянул ей рубашку, но Пруденс смотрела на его нагой торс.

Ну, почему он об этом забыл? И ведет себя так, словно они давние товарищи. Или давние любовники. Пруденс облизала губы и продолжала смотреть, едва не прикончив его этим.

— Что там у меня в боку? — поторопил он.

— Потерпи, — отрывисто сказала Пруденс. — Подними руку, чтобы я могла как следует посмотреть. Это больше чем заноза.

Она нажала на кожу по бокам щепки.

— Это довольно большая деревяшка, и нечем за нее ухватиться. Нужно ее вырезать.

— Я, пожалуй, поживу пока с этой щепкой.

— Нет. Я постараюсь не причинить тебе сильной боли.

Кейт беспокоился не столько о боли, сколько о Пруденс, которой предстояло произвести хирургическую операцию.

Она сначала осторожничала с ножом, но потом Кейт почувствовал жжение надреза и зашипел от боли.