Возможно, ее вдохновило появление у Кейта первого комплекта подобающей одежды: строгого черного костюма с блестящими черными пуговицами, и единственным светлым пятном — красивой серебряной вышивкой на жилете.

Подавив раздражение, Кейт поклонился миссис Уиклифф и ее дочери Джулии. Рядом с ее именем в списке матери было написано «хорошо воспитана». Кейту пришло на ум только одно слово — никакая. Никакое бежевое платье, никакие каштановые волосы, никакая, почти пустая, улыбка, ничто в ней не цепляло глаз. Про себя он окрестил ее Невидимкой.

Следующие мама с дочкой — леди Моргейт и леди Коринна Шафто, «жизнерадостная», как помечено в списке. Слишком выразительная, особенно учитывая, что ей только шестнадцать. Блестящие темные кудри, искристые темные глаза, прекрасно очерченный пухлый рот сердечком и море энергии. Она сдерживалась, вероятно, только из уважения к трауру. Кейт обозвал ее Вертушкой.

Еще до того как ему представили третью, он понял, что это мисс Армстронг, двадцати двух лет, потому что рядом с ее именем мать приписала: «неуклюжая, но добрая». Даже спокойно сидя на диване, она ухитрялась быть неуклюжей. Все в ней было несоразмерно, голову она держала немного набок, глаза тревожно смотрели куда угодно, лишь бы не на него. Мисс Армстронг, должно быть, явилась в компании других, ибо матушки ее не было видно. Нескладеха, решил про себя Кейт.

Если бы его вынудили выбирать из этой троицы, он остановился бы на мисс Уиклифф, Невидимке, поскольку ему было бы очень легко забыть о том, что она рядом.

Кейту пришлось пить чай и участвовать в тривиальной беседе. Вскоре природная натура леди Коринны взяла верх, и она разразилась потоком предложений, какие восхитительные празднества можно организовать, чтобы отметить его возвращение в родные места.

— Траур, дорогая, — пробормотала ее мать с улыбкой обожания.

— Ах да… — Но юную красавицу это не остановило, она ослепительно улыбнулась Кейту. — Как только будет можно, лорд Малзард…

Кейта это позабавило, но не привлекло. С такой особой у мужчины не будет ни минуты покоя.

— Как только будет можно, — согласился он и повернулся к неуклюжей: — А вы какие развлечения больше всего любите, мисс Армстронг?

Девушка-нескладеха заморгала. Взгляд дрогнул.

— Что-нибудь музыкальное, — пробормотала она.

— Вы играете?

— Я? Ох… Нет, милорд. Глупое высказывание… о музыкальном развлечении, я имела в виду…

— Совсем наоборот. Отличное. Музыкальный вечер — это совсем другое дело, нежели бал. Ведь так, мама?

— Совсем другое, Малзард.

— Тогда мы скоро его устроим.

— Как чудесно! — захлопала в ладоши леди Коринна.

Она снова пустилась строить планы, когда и как надо организовать вечер и кто будет играть. Она, между прочим, мастерски владеет арфой.

Улучив паузу в стремительном потоке ее речи, Кейт обратился к третьей потенциальной графине:

— Вам нравятся музыкальные вечера, мисс Уиклифф?

— Я уверена, что это будет очень приятно, милорд.

— Вы играете?

— Мне не хватает мастерства, милорд.

— Зато Джулия чудесно поет, — вмешалась ее мать.

— Тогда буду этого ждать, — сказал Кейт, но от мысли о встрече с остальными кандидатками в графини ему хотелось пустить себе пулю в лоб.

Когда гости ушли, мать сказала:

— Ну?

— Это просто неприлично, мама.

— Если я не стану ничего делать, ничего и не произойдет.

— Ты и у брачного ложа будешь стоять с советами и наказами поторопиться?

— Кейтсби!

— Извини. Но пожалуйста, дай мне время, прежде чем затеешь очередные смотрины.

Мать с досадой поджала губы.

— Хорошо. Но эта встреча никому не причинила никакого вреда. Ты встретился с тремя здешними леди, и все они подойдут.

— И тебе будет удобно жить под одной крышей с любой из них?

Взгляд матери посуровел, но она сдержалась.

— Мне будет удобно, когда здесь появится младенец мужского пола.

— Тогда придется потерпеть год или больше, мэм, независимо от моего усердия.

Жалея о своих словах, Кейт удалился из комнаты. Но его терпению настал конец. Нужно удрать отсюда.

Кейт прошел в свою комнату и, не вызывая камердинера, переоделся в свой прежний костюм для верховой езды. Старая одежда почему-то ослабила его напряжение. После верховой прогулки ему станет лучше. Легче будет сунуть голову в хомут. Он крался из своей комнаты как нашкодивший мальчишка. Кейт подумал было пригласить Перри проехаться вместе, но ему хотелось побыть одному, хоть немного. В эти дни одному удавалось побыть только в постели.

Теперь он понимал Геру.

Пруденс Юлгрейв.

Она тогда выскочила из дома в ночь, потому что задыхалась в четырех стенах. Она выбежала из крошечного жилища, а Кейнингз предлагал обширные апартаменты, зато его обитатели угнетали Кейта.

Гера в Дарлингтоне у своего брата. Который прежде, мягко выражаясь, пренебрегал ее благополучием.

Как она там поживает? Хорошо ли питается и хорошо ли одевается? И удачно ли вышла замуж, чего так горячо хотела? Счастлива ли она?

Хотел бы он это видеть.

Кейт вошел в конюшню, одна из собак подбежала к нему. Они уже подружились, и он подумывал взять парочку собак в дом. Роу не любил собак в доме, Артемис и мать, возможно, тоже, но Кейту эта идея нравилась, и, в конце концов, он граф.

Вдруг он вспомнил собачку Пруденс.

Почему она не забрала Тоби с собой в Дарлингтон? Вряд ли Пруденс оставила ее потому, что не хотела больше держать у себя эту убогую собачонку. Но все-таки эта мысль застряла у него в голове.

До Дарлингтона всего десять миль. Он, может съездить туда и успокоиться насчет ее благополучия. В карманах у него ни одной монеты, поэтому Кейт прокрался в дом. На этот раз Рэнсом оказался в спальне, но вопросов не задавал.

Кейт, придумав поручение, отослал камердинера, потом отпер потайной ящик. Вытащил несколько гиней на случай, если Орешек захромает или приключится что-то подобное, и несколько мелких монет, чтобы заплатить за еду. Перед тем как уйти, Кейт вспомнил еще кое-что. Он отпер шкатулку, в которой держал личные бумаги и кое-какие ценности, и вынул маленькую фляжку.

Эту чудесную вещицу он приобрел в Лондоне. Сделанная из голубого стекла, она была замысловато оправлена в серебро. Для парфюмерного флакона она была слишком велика, и он спросил у продавца ее назначение.

— Это фляжка для дам, которые любят держать при себе бренди в медицинских целях, сэр. Она прекрасно умещается в дамском кармане и плоская, так что ее незаметно, — ответил продавец.

— И сколько туда помешается? Восьмая часть пинты?

— Приблизительно так. Дамам больше и не надо.

— Не всем, — заключил тогда Кейт и купил фляжку.

Он думал о Гере, но возможности передать ей фляжку не было. Впоследствии Кейт задавался вопросом, что с ней делать. Джорджиану такой подарок шокировал бы, хоть и предназначался для медицинских целей.

Провидение знало, что этот момент наступит?

Эта мысль заставила Кейта заколебаться, но он сунул фляжку в карман и вернулся в конюшню, едва скрывая радость от предстоящего приключения.

Джеб и Орешек уже ждали его.

— Хотите, чтобы я поехал с вами, сэр?

— Нет. Но я могу немного задержаться.

Черт побери, он граф и не может исчезнуть без единого слова.

Может.

Ненадолго.

— Я еду в Дарлингтон, — сказал он, сев в седло. — По делу. Личному делу.

— А-а…

Джеб подавил улыбку, заподозрив, что в деле домешана женщина.

И это тоже, но совсем не так, как подумал Джеб.

— Приятной поездки, сэр.

— Надеюсь.

Кейт уехал и, покинув поместье, не мог сдержать счастливой улыбки. Он любит Кейнингз, но сейчас ему нужно сбежать.

Кейт снял кольцо-печатку с графским гербом и тут же почувствовал, что с него словно свалились кандалы.

На короткое благословенное время он снова просто Кейт Бергойн, и он свободен.

Глава 9

Кейт приехал в Дарлингтон далеко за полдень, но дни в июне длинные, еще есть время навести справки о Пруденс Юлгрейв и вернуться в место своего заточения. Проехаться верхом по пересеченной местности одно удовольствие, и Кейт радовался обычным пейзажам вокруг.

Здесь он не граф Малзард, а просто Кейт Бергойн, ничем не примечательный благодаря поношенному костюму для верховой езды. Когда он спешился у «Талбота» на Хайроу, конюх посмотрел на него подозрительно, словно сомневался в его платежеспособности.

— На ночь я не останусь, — сказал ему Кейт, — но оставлю тут лошадь.

Он подкрепил свои слова шестипенсовиком и отправился к Проспект-плейс.

В прошлом тут, наверное, стояли убогие домишки, а сейчас выстроился ряд новых зданий, аккуратных, свежевыкрашенных, с сияющими окнами. Фасады украшали колонны и портики, и хоть парадные двери вели прямо на улицу, все-таки у входа имелось несколько ступенек.

Кейт нашел нужный дом, по части респектабельности ни в чем не уступавший другим.

Он подумал было постучать и спросить, можно ли поговорить с мисс Юлгрейв, но такой визит лишь породил бы ненужные вопросы у ее брата.

Кейт вернулся в гостиницу, криво улыбаясь от очередного разочарования. Он надеялся увидеть триумф Геры, но ему это не удалось.

Можно остаться на ночь и встретиться с ней утром, это совсем другое дело, чем поздний визит. Кейт засвидетельствует свое почтение, сославшись на поверхностное знакомство в Нордаллертоне, что близко к истине. Вероятно, Пруденс Юлгрейв, счастливо вернувшую себе положение сестры мистера Эрона Юлгрейва, юриста, возмутит продолжение знакомства.

Городские часы пробили шесть.