— Левчик! Ты слышишь меня? — наклонилась к нему Наташа.

— Угу. — Он попытался кивнуть.

— Левчик, меня надо отвезти домой, слышишь?! Ты узнаешь меня? Я — Наташа Цыбина! Мне надо домой, Левчик!

Он поднял на нее абсолютно невменяемый, лишенный даже намека на мысль, взгляд и довольно внятно произнес:

— Люська, шалава, отвянь!..

Наташа отшатнулась от него и с досадой стукнула кулаком по подоконнику — черт бы его побрал, этого Левчика! И когда успел так набраться! Да и сама она хороша — почему не уехала сразу, ведь предлагал же!..

Ладно, в конце концов, ничего смертельного не произошло. До шоссе она дойдет и пешком, а там — кто-нибудь подберет! Главное — это поскорей убраться отсюда! Она взглянула на спящего Левчика. Да, теперь в случае чего защитить ее некому.

Она быстро спустилась вниз, оделась и выбежала из дома.

Так, к шоссе — это налево, они с Левчиком подъехали оттуда. А вот сколько ей придется топать… Они ехали от шоссе до дачи минут десять, не больше. Значит, ей предстоит пройти километров семь или около того. Ничего, времени у нее много, а еще одна прогулка по свежему воздуху — это совсем даже неплохо.

Наташа поправила шарф, шапку, надела рукавицы и бодро зашагала по дороге…

10

Идти одной по ночному лесу было поначалу страшновато, но вскоре исчез и страх, и злость на Левчика, и раздражение. Снег словно подсвечивал дорогу, а обступавший ее лес не таил никакой угрозы, а, наоборот, успокаивал, как идущий рядом молчаливый, но надежный друг.

Мысли Наташи все время возвращались к черному чемоданчику. Ноутбук не давал ей покоя, заставляя снова и снова ломать голову над своей мистической тайной. Странно, но теперь она уже почти не сомневалась в том, что и второе ее желание «рыбка» выполнит.

Каким образом — это пока оставалось неясным, но уверенность в этом, вопреки всякой логике, крепла в ней с каждой минутой. И уже неожиданно, мельком возникали какие-то скороспелые, необязательные мысли — как она обставит свою новую квартиру, что из мебели надо будет купить и где на это взять деньги…

Вдруг Наташа остановилась — дорога, которая, по расчетам, должна была вывести ее на шоссе, раздваивалась! Никакой такой развилки она не помнила, впрочем, за разговорами с Левчиком она вполне могла ее и не заметить.

Она растерянно смотрела на две дороги, лежащие перед ней. Обе они были одной ширины и примерно одинаково наезжены. Какая из них вела к шоссе, понять было невозможно. Наташа оглянулась по сторонам, будто надеялась найти кого-то, кто помог бы ей с выбором пути. Но регулировщика на этом перекрестке не было, а случайного прохожего можно было прождать до утра. Делать было нечего, решать пришлось самой.

Поколебавшись, Наташа выбрала левую и решительно зашагала по ней. Теперь она уже не думала о своем компьютере. Она приглядывалась и прислушивалась, стараясь обнаружить признаки приближающегося шоссе. Временами ей казалось, что спереди доносится еле слышный шум машин, но сотни пройденных метров оставались позади, а долгожданного шоссе все не было.

«Ерунда, — успокаивала себя Наташа. — Даже если это и не та дорога — ничего страшного. Куда-нибудь она меня все равно скоро выведет! В конце концов, это же Подмосковье, а не Забайкалье! Тут дачи на каждом шагу, а в них — люди… Подскажут, как мне отсюда выбраться…»

Она шла и шла, но шоссе не было и в помине. Наташа замерзла, потеряла счет времени и уже не сомневалась — там, на развилке, она ошиблась, выбрала неверную дорогу. Все чаще в голову приходила мысль — не вернуться ли назад, к той самой невесть откуда взявшейся развилке?

И тут за елками мелькнул огонек. Наташа прибавила шагу и вскоре вышла к. дачному кооперативу. Это были не нынешние «новорусские» роскошные виллы, а старые, еще советских времен, дачные домики — маленькие, дощатые, на неизменных крошечных шести сотках.

Небольшой кооперативный поселок был огорожен общим забором. Над закрытыми воротами горел единственный фонарь — тот самый огонек, что заметила Наташа. Она вошла за изгородь через незапертую калитку и двинулась вдоль улочки, высматривая среди темных дачных домиков горящее окно. Поселок словно вымер, везде было темно. Наташа уже было отчаялась найти здесь хоть одну живую душу, но ей повезло — в одном из домов горел свет.

Она постучала, дверь открылась, и на пороге возник неряшливого вида старик.

— Ты одна? — опасливо спросил он вместо приветствия.

— Одна… — растерялась Наташа и, спохватившись, торопливо принялась рассказывать о своей проблеме. — Знаете, я заблудилась, мне надо к шоссе, а я, видимо, не там свернула…

— Зайди, — перебил ее старик, — дует…

Наташа зашла в дом, который весь состоял из двух комнаток, разделенных фанерной перегородкой. В той, что побольше, топилась печка-буржуйка, и Наташа сразу почувствовала, что ужасно замерзла.

Хозяин указал ей на стул и спросил:

— Ну? Что случилось-то?

— Понимаете, я шла к шоссе и заблудилась. Дело в том, что мне очень надо в Москву, я хотела выйти к шоссе, чтобы добраться на попутках, но где-то не там свернула и… Вот, вышла к вам… Подскажите, пожалуйста, как мне быстрее попасть в Москву?

— В Москву? — переспросил старик и посмотрел на часы. — А ты знаешь, сколько времени?

— Да какая разница? Мне бы только…

— Глупая, — сердито перебил ее старик. — Время — девятый час, а тебе еще часа три по лесу одной до шоссе шкандыбать! Мало ли лихих людишек ночью шастает! Гоняют на своих джипах — того и гляди собьют! А не собьют — так еще чего сделают! Ты что, девка, в своем уме?! А и выйдешь к шоссе, кто тебя подберет ночью-то? Нынче такие времена пошли, что порядочные люди попутчиков как чумы боятся… Остановит бандюга какой-нибудь — что делать будешь?

При упоминании хозяином джипов и бандитов Наташа сразу вспомнила «коллег» Левчика. Ей стало страшно, она поняла, что старик прав. Но домой-то добираться все равно надо!

— Что же мне делать? — растерялась она. — Поймите, мне обязательно надо вернуться сегодня же!

— О-хо-хо… Уж и не знаю, есть ли тут кто сейчас… Не сезон для дачников-то…

Хозяин подошел к столу, налил в кружку чаю и протянул ее Наташе.

— На вот, погрейся пока… А я пойду поищу по дачам — может, кто и есть здесь на машине… Хоть бы до электрички тебя подбросили, что ли…

— Пожалуйста, очень вас прошу… Старик, тяжело вздыхая и покряхтывая, оделся и вышел. Наташа осталась одна. В доме было тепло, а после горячего чая ей и вовсе стало жарко. Она сняла пальто, взяла со стола какую-то потрепанную книжку, оказалось — ее любимый Бунин. Но читать Наташа не могла, ее всерьез беспокоило то, как она отсюда выберется. Ведь если хозяин никого не найдет, ей придется, видимо, здесь ночевать. А как же бабушка? Она с ума сойдет от волнения…

Хозяин вернулся минут через двадцать.

— Повезло тебе, дева, — он, снова покряхтывая, стал раздеваться, — Елохова застал. Подожди, не вскакивай — рано еще, он только через час поедет: Константиныч мансарду вагонкой обшивает, нашел время…

— Может быть, мне лучше у него подождать? Извините, но я очень волнуюсь… Вдруг он про меня забудет? — Наташа и вправду боялась упустить этот шанс добраться до дома.

— Не забудет, не бойся, он мужик надежный! Заедет за тобой ко мне — я договорился… А хочешь — иди, — старик ехидно прищурился, — только имей в виду: у него печки-то нет, и окна не вставлены — холод собачий… Ну что, пойдешь?

— Н-нет, тогда уж лучше я у вас подожду… — Ждать на морозе Наташе совсем не хотелось.

— То-то… Давай-ка с тобой, дева, лучше чайку разогреем, да поболтаем маленько… — Хозяин принялся неторопливо накрывать на стол. — Звать-то тебя как?

— Наташа.

— А я — Федор Васильевич. Пенсионер и, по совместительству, сторож здешний.

— Федор Васильевич, а у вас здесь телефона нет? Мне бы в Москву позвонить, предупредить, что задерживаюсь.

— Чего нет, того нет, не обессудь. Да и зачем он мне?

— Ну как же? — удивилась Наташа. — А случится что?

— Случится — значит, случится, что уж тут… Давай-ка, Наталья, подсаживайся к столу…

Они пили чай с вкуснейшим вареньем из крыжовника и смородины и вели неторопливые разговоры. Оказалось, что Федор Васильевич — вдовец, живет на даче круглый год, а свою городскую квартиру оставил дочери. На свою судьбу бывший инженер завода «Фрезер» не жаловался, но Наташа заметила, что живется ему совсем не сладко. Он вдовствовал уже третий год, но, по всему было видно, одиночество свое переносил тяжело, боль от потери жены никак не проходила, не отпускала его.

Наташе все больше и больше нравился этот хмурый с виду, а на самом деле — добрый, отзывчивый человек. Он так расположил ее к себе, что она решилась на самый актуальный для нее сейчас вопрос.

— Федор Васильевич, скажите, а вот если б вы поймали золотую рыбку — какие три желания загадали бы?

— Э нет, Наталья, — усмехнулся он, — рыбалка — это не по моей части. Я больше лес люблю — грибы, ягоды…

— Ну правда, Федор Васильевич… Только честно!

— Три желанья, говоришь?… — Он на минуту задумался и ответил, опустив голову. — Валентину бы свою воскресил, здоровья бы пожелал нам обоим, чтобы надольше хватило, а третье… — старик поднял глаза и улыбнулся. — А третье тебе б отдал, третье мне ни к чему…

Наташе стало неловко, но она все-таки, повинуясь своему любопытству, спросила:

— А если бы рыбка только материальные желания исполняла — тогда что?

— Материальные — это которые за деньги купить можно, так что ли? Так для них золотая рыбка не нужна. Для таких желаний, Наталья, только деньги и нужны… А самого главного, дева, ни за какие деньги не купишь, вот в чем фокус-то…