— Чёрт, — сказал он, осознав только после того, как это словечко вырвалось, что он произнёс его вслух.

«Отличная работа, Терренс».

— Простите? — глаза Каролины Старлинг округлились.

Ему бы очень помогло, если бы он мог побыстрее оправиться от шока, узнав, что плачущая лесная нимфа, встреченная вечером в субботу, оказалась его дальней родственницей, леди Каролиной Старлинг, еще недавно проживавшей в Айви-Парке.

Потеря от потрясения дара речи наносила основательный вред беседе, учитывая, что ему и так приходилось усиленно работать над речью.

Терренсу оставалось только усмехнуться.

Леди Каролина застыла и кашлянула.

— Я понятия не имею, зачем вы пришли, лорд Дэрингтон. Особенно в столь неурочный час. Но если вы хотели… посмеяться надо мной за то, что произошло в театре…

— Да я бы никогда!..

— Отлично.

И они уставились друг на друга.

Он подготовил и выучил целую речь. Он, конечно, понимал, что вызвал гнев леди Дэрингтон, когда их представили друг другу на балу. Но он никак не мог найти слова, встретившись лицом к лицу с вдовой покойного маркиза.

А он знал, что должен найти нужные слова для таких важных отношений. И поэтому, когда он вернулся домой, он написал небольшую речь для леди Дэрингтон и заучил её.

Конечно, теперь, когда он встретился с её дочерью, около половины речи не имело смысла, а остальное нужно было менять.

Это было не очень хорошо.

Особенно, если эта самая дочь никак не давала ему сосредоточиться. У неё была нежнейшая кожа. У самого основания шеи было небольшое пятнышко, которое, определённо, требовало дальнейшего исследования. Лучше всего языком.

Терренс на мгновение закрыл глаза, пытаясь найти в своём застопорившемся мозгу нужные слова. Леди Дэрингтон. Вот так, «леди Дэрингтон». Так обычно начиналась беседа.

— Леди Дэрингтон, — начал он и замолчал, увидев её озадаченный взгляд.

Господи, нет, не леди Дэрингтон стояла сейчас перед ним, а Каролина. Это он, конечно, понимал. Терренсу хотелось вырвать свой язык и хорошенько его отчитать. «Проклятье, просто скажи эти слова!»

Ну ладно, мисс — нет, леди — Каролина Старлинг.

— Леди Каролина, — снова начал он и не смог не улыбнуться. «Молодец, Терренс, ты правильно подобрал обращение». — Я пришёл передать вам привет от ваших бывших арендаторов. — Отлично, всё шло хорошо. Но несколько следующих предложений были адресованы именно леди Дэрингтон.

Ах да, у него же были кое-какие письма для леди Каролины. Она, очевидно, была любимицей слуг и многих арендаторов Айви-Парка.

— Я привёз для вас письма.

Отлично, отлично. У него почти закружилась голова от гордости. Он неплохо справлялся, хотя говорил совсем не с той женщиной, с которой намеревался. Кроме того, его постоянно отвлекал вид леди Каролины, стоявшей в потоке золотистого солнечного света, лившегося из одного из окон.

— Также, — продолжал он, — я хотел вам сказать, что в Айви-Парке всё хорошо. Мисс Элизабет Билнет в прошлом месяце вышла замуж за юношу из деревни южнее. Все дети Лоури теперь ходят в школу, а их мать просила вам передать, что теперь она работает кухаркой в Парке. Она также говорила, что леди Каролине… э-э… — Ну вот, он стал слишком уверен в себе и оговорился.

— То есть… я хотел сказать, вам наверняка захочется узнать, что розы отлично растут и мистер Линч очень хорошо ухаживает за ними с тех пор, как вы уехали.

Снова молчание.

Каролина смотрела на него так, словно он был трёхголовой змеёй в шоу уродцев. Разве это было так уж необходимо? Да, его слова звучали немного высокопарно, но он всё-таки сказал всё, что хотел. И хотя начало было довольно странным, к концу всё было не так уж плохо, разве нет?

И хотя он никак не ожидал, что его плачущая лесная нимфа — как он мысленно ее называл, потому что впервые он увидел её сквозь листья растущей в кадке пальмы, — войдёт сейчас в гостиную, он был рад тому, что узнал имя девушки, чьё лицо тревожило его две бессонные ночи.

На самом деле у неё было не слишком запоминающееся лицо. Совсем не как у мисс Релтон, которая была просто невероятно красива, но умом абсолютно не блистала. Нет, на лицо леди Каролины вполне можно было бы не обратить внимания при первой встрече. Если только при этой встрече она не была в слезах, от чего её заплаканные глаза превращались в бездонные лесные озёра.

Кажется, он превращается в поэта.

Он был вынужден признать, что причиной, по которой он не мог выбросить её из головы, была искра в этих глазах, когда она встала и запихнула платок в его нагрудный карман. Она заставила его смеяться.

Вспомнив об этом сейчас, он улыбнулся.

— Ах, вы!

Терренс моргнул от гневного восклицания леди Каролины.

— Вы просто отвратительны!

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Терренс последний раз вращался в светском обществе, но он был абсолютно уверен, что пока не сделал ничего, что можно было бы назвать отвратительным.

— Вы смеётесь надо мной!

Нет, он не смеялся.

— Нет, не смеюсь.

— Как вы смеете, лорд Дэрингтон! Я понятия не имею, что у вас на уме или зачем вам понадобилось тратить ваше драгоценное время, издеваясь над кем-то столь незначительным, как я, но я говорю вам прямо сейчас, что я этого не потерплю! Вы пришли сюда с очевидным намерением заставить меня почувствовать неловкость за тот вид, в котором вы нашли меня в театре, выложить свою небольшую речь, словно читали её по бумажке, а потом посмеяться надо мной? Никогда не слышала ничего подобного! И мне абсолютно всё равно, что Мисс Шипелка добровольно сидела у вас на коленях. Абсолютно всё равно!

Девушка топнула ногой.

— И абсолютно неважно, что у вас на затылке есть волосы или что моё сердце трепещет. Мне кажется, оно трепещет, потому что я вас ненавижу! — С этими словами она развернулась на каблуках, вышла из гостиной и устремилась вниз по коридору.

Затем Терренс услышал отдалённый звук хлопнувшей двери. Он мог бы поклясться, что хлопнувшая дверь была той, через которую он входил в дом.

Это означало, что леди Каролина только что накричала на него и, хлопнув дверью, выбежала из дома. Своего дома. Он только что выгнал девушку из её собственного дома.

Хотя у него были проблемы со словами, рассудок его отлично работал. Но последние несколько минут полностью сбили его с толку.

Какое отношение ко всему этому имеют его волосы?

Терренс оглядел пустую комнату, подождал несколько минут в звенящей тишине и вышел в коридор.

— Э-эй? — позвал он и подождал еще немного.

Никто не пришёл. Сонетки он тоже не нашёл. Однако он увидел свои шляпу и пальто на вешалке в конце коридора рядом с входной дверью.

— Простите… — снова начал он. Но маленькая служанка, впустившая его, не появилась. Ну и ладно. Терренс подошёл к вешалке и снял пальто и шляпу.

Он всё испортил.

Хотя, подумал он, выходя из небольшого особняка, он ведь сказал всё, что хотел. Возможно, в будущем ему нужно держаться от леди Каролины Старлинг подальше.

Она заставляла его мысли путаться, а ему действительно было нужно сводить свою неловкость к минимуму.

В любом случае, она была на него за что-то обижена.

Почему же тогда он испытывал такую странную необходимость держаться к ней поближе?

Возможно, потому, что она взволновала его.

* * *

Просто ни с чем не сравнимое ощущение — выставить себя дурой прямо с утра. И вдобавок замёрзнуть до смерти из-за собственного унижения. В своем позорном бегстве Линни забыла надеть шляпку и пальто. Она также забыла, что выбегает из собственного дома. Глупая женщина. Она только что закатила скандал и вылетела на улицу из собственного дома.

А теперь она замерзнет.

Потому что она, конечно, не может вернуться в дом, пока не уйдёт лорд Дэрингтон.

О, ниспровержение гордыни. На свою погибель она позволила себе открыть рот. Нет уж, спасибо! Она гораздо лучше справлялась, когда держала все свои странные рассуждения в голове.

Линни спустилась по ступенькам на пустынную улицу и увидела, как к ней медленно приближается Лорд Повеса. Он окинул её высокомерным взглядом, раздражённо махнул хвостом и прошёл мимо. Очевидно, он возвращался после ночного загула.

Ужасный мужчина. Все мужчины ужасны, даже если они коты.

Лорд Повеса прошёл еще парочку ярдов, обошёл перила и аккуратно спустился по ступенькам к небольшой нише под главным крыльцом, в которой находилась дверь для слуг.

Ну что ж, по крайней мере теперь она знает, как снова войти в дом, не будучи увиденной. Линни пошла вслед за котом и постучала в кухонную дверь.

Ожидая, когда кухарка их впустит, Линни и Лорд Повеса стояли молча. Он был совсем не похож на свою бабушку, её лучшую подругу, выросшую в Айви-Парке, Мистера Уинки.

Мистер Уинки, естественно, превратился в Миссис Уинки, когда Линни обнаружила её, уютно устроившуюся на лучшем материнском атласном платье, в окружении шести новорожденных котят.

Одним из этих котят была Герцогиня, которая, в свою очередь, родила Лорда Повесу и Мисс Шипелку. И хотя Лорд Повеса редко признавал её, а Мисс Шипелка почти всегда была не в настроении, Линни всех их любила. На самом деле они были основной причиной, почему она хотела выйти за лорда Пеллеринга.

Её милым амбарным кошкам был отчаянно нужен амбар.

Линни услышала, как над их головой открылась входная дверь, и прижалась спиной к дальней стене. Она вовсе не хотела, чтобы лорд Дэрингтон обнаружил её, дрожащую у кухонной двери. Это был ужасный способ разрушить картину сильно смущающего, но поистине драматического ухода.

Это всё чёртова гордость. Кто-то мог бы предположить, что на самом деле нет у неё никакой гордости, но она у неё была, и в достатке.